Вадим Булаев - Зюзя. Книга вторая

Как не рассуждай, однако то, что произошло – просто везение. Дикое, почти сказочное везение. По-хорошему, надо свечку в церкви поставить, да только я атеист и лицемерить, бестолковым шёпотом выясняя у храмовых старушек «где за здравие ставить, а где за упокой», не стану. Да и церковь со священником ещё найти нужно.

Выдохнул. Получается, на этом безымянном поле и случилась моя первая великая битва, в которой я не сделал ни единого выстрела. Последняя ли? Не знаю. Дорога не окончена, кто знает, что ждёт впереди?

Вот только пережитый ужас не отпускал. Зубы продолжали мелко лязгать, холодный, липкий пот полностью покрыл тело, руки тряслись. Нет во мне героизма, совсем нет. Даже на малюсенькую крупиночку.

Взгляд зацепился за Зюзю. Она, как и я, впала в ступор от произошедшего. Так и стояла, напряжённая, с расширенными от ужаса глазами. В зубах до сих пор сжат кусок гортани, морда перепачкана красным.

– Ты как?

Доберман не отреагировала. Понятно, шок. Медленно, осторожно подошёл к ней, опустился на одно колено, обнял, прижав к себе. Лежащий практически вплотную труп предводителя мародёров не вызвал абсолютно никаких эмоций. Ни радости, ни горя, ничего – словно это не человек, а колода ненужная. Только кровью тут всё загадил, сволочь… если измажусь – опять внеплановую стирку устраивать.

Я долго, с нежностью, гладил ушастую, бормоча ей в ухо всякие добрые слова. Даже сказку рассказывать пытался. Не реагировала, лишь мышцы немного расслабила.

Пришлось действовать по-другому. Взял увесистую добердевочку на руки и, кряхтя от натуги, понёс её как можно дальше от этого места. Зюзя не сопротивлялась, но и ошмётки Михалыча из пасти не выпускала.

Пройти смог всего метров под двести, не больше, однако этого вполне хватило. Когда решил передохнуть, опустив ношу на землю, разумная неожиданной пружиной вывернулась из моих рук, выплюнула свою мерзкую ношу и уставилась на неё так, словно впервые видела.

– Ты как? – повторил я свой вопрос.

На меня непонимающе посмотрели два антрацитовых глаза.

– Я. В первый раз. Убила. Разумного, – почти по складам, очень чётко раздалось в моей голове. – Это… это страшно.

– Да, Зюзя, это страшно. Не потому, что кровь, боль и всё такое… а потому, что теперь его нет. Просто нет. Осталось лишь тело, которое или сожрут, или оно сгниёт. Этот человек не оставил тебе выбора. Но всё равно неприятно в душе, словно нагадил там кто-то. Правда? – она согласно кивнула. Ушастая давно уже освоила некоторые человеческие жесты. – Вот именно поэтому я не люблю убивать. Хотя приходится… И, спасибо тебе…

Наверное, нужно было не замолкать. Говорить, говорить, говорить… не давая спутнице оставаться наедине со своими мыслями. Попытаться в потоке слов утопить происшедшее, отвлечь, переключить внимание на ничего не значащие, второстепенные моменты; всячески помогать справиться с осознанием убийства.

Но делать ничего из этого я не стал. Пустое. Она сама должна справиться, сама себя выковать. Первый убитый – это навсегда, его ни в каком словоблудии не спрятать. Может, даже сниться поначалу будет, хотя это вряд ли. Зюзя – особа психически крайне устойчивая, к истеричности и излишней впечатлительности не склонная. Единственное, на что меня хватило – это криво улыбнуться и сказать:

– Пойдём. Нечего нам здесь больше делать. Набегут ещё…

… Через реку Ворсклу перебрались легко, в стороне от мостов и изъезженных дорог. Из-за жары она сильно обмелела, потому даже Зюзя легко преодолела преграду вплавь. Выбравшись на берег, я счастливо улыбнулся и подмигнул доберману.

– Теперь почти по прямой пойдём. Немного осталось.

– Я рада. Дорога должна когда-нибудь закончиться. И я увижу твой дом. Пойдём!

Шли быстро, не забывая, впрочем, об осторожности. Меня словно кто-то подталкивал в спину, увлекая вперёд. Я не сопротивлялся этому чувству, отдаваясь ему полностью и радостно посматривая вперёд. «Скоро! Скоро! Скоро!» – пел внутренний голос, коварно норовя вырваться наружу и вслух поделиться радостью с окружающим миром.

Незаметно наступил вечер, пришла пора думать о ночлеге. Скрипя сердце, замедлился и приступил к поиску подходящего места. Ушастая крутилась неподалёку.

– Витя! Тут не надо спать. Люди близко. Там дом, – разумная показала подзабытую картинку – обычное придорожное кафе на окраине посёлка. Возле заведения припаркованы несколько легковых машин, одна из них с обшарпанным прицепом; пара ручных тележек; у входа несколько мужчин. Курят и смеются. Ворота настежь, ограда – так себе, перемахнуть не проблема.

– А пойдём, ближе посмотрим, – неожиданно для самого себя предложил я. – Может, еды какой купим.

Последний аргумент всегда очень убедительно действовал на разумную. Оно и понятно – целый день носиться по полям и лесам не каждый сдюжит. Энергия нужна, много энергии. Пару раз пытался прикинуть – сколько за день пробегает подруга, однако не смог. Слишком невероятные цифры получались, даже для рождённого бегать добермана. Выносливая она у меня.

– Да.

Через полчаса ходу, со всеми окружными манёврами, перед моим глазом предстала кафешка. Вывеску в сумерках прочесть не смог, но в том, что это именно общепит – сомневаться не пришлось. Слышались пьяные голоса, шум, гам, вкусно пахло жареным мясом. Там явно что-то праздновали. С завидной регулярностью доносилось: «А теперь выпьем…».

Рот наполнился слюной, Зюзя тоже нервно прядала ушами. Кусты, в которых мы укрылись, только злили. Хотелось туда. К очагу, к людям, к домашней еде.

Прождав полчаса, я убедился, что тут опасность невелика. Гуляли вполне мирные люди – без стрельбы в воздух, непристойных криков и прочих непотребств. Но всё одно, нужно подождать, пока все как следуют перепьются и только тогда попробовать войти внутрь. Электричества у них нет, а в полутьме рассмотреть мою рожу крайне проблематично. Глядишь, чем и разживусь. Нет, к хозяину, понятное дело, не сунусь, а вот у бухих со столов чего стянуть – легко! Меня этому хорошо за моё недолгое, но традиционно голодное, студенчество научили приятели. Подходишь в ресторане к наиболее бухим, улыбчиво здороваешься и пока они соображают – кто ты такой, подсаживаешься и по-быстрому перекусываешь, изображая радостную встречу. Потом валишь. Главное – постоянно болтать нужно, не давая им сконцентрироваться, и хотя бы пару из пьяненьких по имени запомнить. Проверено неоднократно – работает.

То, что за мою голову награду больше платить некому – пока никто не знает. Так что побережёмся. Ещё подождём, пусть с гарантией нажрутся.

Внезапно пьяные выкрики превратились в гневные, недовольные. Входная дверь распахнулась, ударившись с грохотом о стену, и на улицу спиной вперёд вылетел человек. За ним высыпало несколько мужчин, нетвёрдо стоящих на ногах.