Вадим Булаев - Зюзя. Книга третья

Паника давно прошла, все неприятные слова самому себе высказаны, виновный найден — я. Сам в ловушку залез, сам и выпутываюсь, как умею. Ничего страшного — прорвёмся, не в первой. Главное — разумных они не заметили, а это очень облегчает жизнь. Доберман не пропадёт, да и Рося тоже. Я им на такие вот непредвиденные случаи чёткие инструкции оставлял: месяц ждать неподалёку, потом – кружным путём тайно на юг пробираться, к волкам и их Месту, у которого проживает Зюзин воздыхатель – большой, мощный волчара. Там их никто не обидит и не достанет.

Более того, мы даже условное место сбора выдумали – понятное всем. Деревенька примерно на середине пути. Та, в которой Бублик со своей стаей когда-то проживал.

Вот только Мор... А что – Мор? Да, он есть, вынужден признать. Сам видел. Суровая данность, и изменить её не в моих силах. Придётся принять... Но тут тоже всё не так уныло, как могло казаться поначалу: разумные с правилами безопасности ознакомлены, глупости делать — не в их стиле. А мне как поступить? Заявить этим людям, что я не согласный с ними ехать ввиду возможного заражения? Конечно, они сразу извинятся и отпустят, даже шапки на прощанье снимут. И ничего, что головных уборов у них пока нет. Специально не поленятся, по заброшкам пробегутся, найдут, оденут и потом торжественно снимут. Из уважения к моим капризам и хотелкам. В том, что тётка инфицирована — я уже совсем крепко сомневаюсь, со мной тоже без масок разговаривают. Значит — или не в курсе, или не боятся. Сказать?

Аж три раза! Любое знание – козырь в рукаве. Потому промолчу, рот открыть всегда успею. Чёрный флаг, со слов Ольги, висит над частоколом – и ладно. Кому надо — поймут. Да и не поедут мои пленители в те края, разве что спонтанно, вот прямо сейчас, их старшему моча в голову ударит изменить маршрут. Но я сомневаюсь. Очень непохож хриплый на взбалмошного дурака с семью пятницами на неделе. Он мужик основательный, продуманный. Потому и меня с собой берёт.Явно ему эти места интересны. А зачем? Ладно, на потом этот вопрос отложу. Сейчас буду слушать, запоминать, думать.

...Запястья туго сдавило. Верёвкой вяжет, старается, сволочь...

А хорошо у меня получается себя обманывать! Вот успокоиться даже ухитрился, хотя должен по всем канонам трястись, как последний осенний лист на ветру. Переживать, нервничать, замышлять планы побега и страшной мести — а я сторонне, словно от третьего лица смотрю сам на себя и будто персонажем в компьютерной игре управляю. Вот не я это и всё. Только персонаж у меня так себе — ни прокачки, ни уровней. Нубский перс.

Как так получается? Просто. Выручает приобретённый за последнее время здоровый фатализм и старинная поговорка: «Если не можешь изменить ситуацию, то расслабься и получай удовольствие». Что я сейчас могу объективно сделать? -- попробовать убежать и героически, некрасиво умереть неизвестно зачем от чужого свинца. А что я сейчас могу не сделать? – а вот тут, при всей запутанности фразы, широчайшее поле для деятельности. Моё «ничегонеделание» и подчинение – залог жизни моих разумных, а для меня – неплохой шанс выпутаться из всей этой донельзя мутной истории, попутно выяснив интерес этого самого Олега Игоревича к здешним местам. Кто знает, зачем ему эта земля? Может, он сам по себе такое зло, что Чикатило ему и в подмётки не годится. А может, наоборот. Цивилизацию с машинами и мягкой туалетной бумагой в наши дебри несёт и осторожничает из-за таких несознательных граждан, как я.

– Пошли, – меня потащили за локоть, разворачивая лицом к магазину.

На манеже всё те же и... ага! Вот и машина, совсем рядом. УАЗ – буханка в вполне приличном состоянии. Причём без приличествующей нынешней действительности наворотов – ни щитков на окнах, ни брони. Простая рабочая машина серого цвета, из тех, что раньше повсеместно между деревнями мотались. И, насколько мне помнится, в эксплуатации тоже простая, но прожорливая.

Рядом с ней, привалившись к водительской двери, на меня хмуро пялился Кравец. Насупившийся, по бычьи наклонивший голову. Обидку затаил, не иначе. И помародёрить я ему не дал, и от шефа, похоже, не одному певуну на орехи достанется за разгильдяйство. Ишь, глазами зыркает, злобствует...

Влез в салон, примериваясь усесться на одну из двух скамеек, идущих вдоль кузова, однако не срослось.

– На пол ложись! – донёсся голос Гражданина Начальника.

Я сомнением уставился себе под ноги: грязновато, кусок линолеума в дырках, непонятное жирное пятно.

Толчок в спину меня подстегнул. Грустно вздыхая, опустился на колени, лёг на живот, попробовал устроиться поудобнее. Не получилось. Что-нибудь под голову бы... Зато ноги вытянуть можно... ненадолго.

– Копыта согни! – потребовал забравшийся за мной мужик.

Не дожидаясь выполнения приказа, он ловко накинул новую верёвочную петлю мне на щиколотки, сноровисто затянул её и привязал конец к рукам, натянув как следует. В результате ноги согнулись в коленях, пятки почти упёрлись в ладони. Пипец... приехали. Мне даже дышать в таком положении не очень, а уж катиться по родным ямам и ухабам в далёкие-далёкие края – садизм чистой воды.

– На, – в лицо мне ткнулась скатка. Пожалел, значит, спальник подсунул. Наверное, нужно поблагодарить, вот только эта милость на общем фоне как-то теряется. Ну его.

Поворочался, пристраивая голову поудобнее. Вокруг меня рассаживались люди, весьма ощутимо касаясь меня обувью и навевая мысли о том, что так пинать будут всю дорогу.

– На, – снова раздалось поблизости и в мои зубы ткнулась фляжка с водой. С удовольствием попил, правда, половина пролилась на пол, ну тут уж я не виноват. Развяжите – буду вести себя культурнее.

Двигатель шумно, со скрежетом завёлся; автомобиль несколько раз дёрнулся, разворачиваясь, и неспешно, регулярно виляя в манёврах и подпрыгивая, покатил по дороге. Куда – не видел. Когда лежишь по собачьи между ног, а вокруг молчаливые люди с оружием – в окна особо не повыглядываешь.

Примерно через час я заснул в своей крайне неудобной позе. Укачало.

– Подъём! Приехали! – заорал неизвестный идиот прямо мне в ухо и принялся распутывать верёвку, которой были связаны ноги. – Разлёгся, как на перине!

Я инстинктивно попытался вскочить – и не смог. От неудобного лежания затекло всё тело. Попробовал пошевелить освобождёнными конечностями. Не знаю – получилось или нет. Тысячи маленьких, раскалённых иголок впились в меня пониже спины, вызывая саднящую, отдающую в голову боль.

– Погоди, – сказал кто-то с улицы. – Ты ему хоть копыта и развязал, так пока он дрых – у него всё затекло! Давай-ка!

Крепкие руки схватили меня за шиворот и натужно потащили прочь из салона. Я лишь кряхтел, а когда щека зацепилась за незаметный заусенец на железном порожке, то даже немного взвыл.