Вадим Булаев - Зюзя. Книга первая

– Зюзя!!! Со мной всё в порядке! Встречаемся завтра там, где кушали в последний раз.

Очень надеялся, что она послушается и вернётся к тому самому домику обходчика, подальше отсюда. За то, что нарвётся на людей не переживал, больше боялся, чтобы не бросилась меня спасать. Помочь она мне ничем не сможет, зато голову сложить – запросто.

Вроде бы всё. Я в изнеможении сел на нагретую солнцем крышу, выбрав место повыше у края, и положил рядом теперь уже бесполезное ружьё. И что делать? Патронов нет, твари вниз не пустят, вода во фляжке еле-еле на дне булькает. Наказание от судьбы мне такое вышло. И из Фоминска ушёл, и из схрона ушёл… и лимит удачи, видимо, закончился. Накатила апатия. Сам не заметил, как лёг на живот, подложил ладони под подбородок и уставился невидящими глазами на эту жуткую площадку с покойниками.

Из отрешённого состояния меня вывела тень, мелькнувшая на грани восприятия. Сконцентрировался – и точно, твари проверяли обстановку, короткими перебежками двигаясь вокруг здания, постоянно скрываясь в зарослях от возможного выстрела. Мне оставалось лишь горько усмехнуться. Зря прячетесь, нечем мне вас к вашим дохлым родственникам отправлять. Поняли это и волки. С каждой минутой они всё смелее и смелее в своих маневрах приближались к трупам, а потом вообще подошли в открытую. Догадались о моей беспомощности, разумники чёртовы.

Против ожидания, твари не стали сразу набивать желудки такой доступной человечиной, а пошли к своему тяжело раненому собрату. Постояли, словно совещаясь, потыкались мордами в шерсть изуродованной, находящейся на последнем издыхании твари. Дальнейшее меня поразило – один из волков с хрустом вцепился в подставленное самим подранком горло и вырвал его, тут же выплюнув на землю ошмётки шкуры, гортани и крови. Такое вот последнее милосердие…

Двое других, зубами прихватив уже покойного серого за холку и спину, оттянули труп куда-то в кусты. Затем вернулись и так же поступили с остальными своими двумя мертвецами. На подворье остались лежать только люди. Что же, молодцы, своих не бросают даже после смерти, в отличие от нас, двуногих.

А затем начался пир. Я не стал на это смотреть и перевернулся на спину, рассматривая лёгкие белые облачка, медленно проползающие по голубому, летнему небу. Не слышал и чавкающих звуков разрываемой плоти, хруста обгладываемых хрящей ушных раковин и носовых перегородок. Отключился я от этого мира, такая вот защитная реакция психики сработала.

Не знаю, сколько так пролежал. Вернул меня в реальность вой. Не дикий, первобытный, с таким удовольствием смакуемый авторами мистических книжках прошлого, а самый обычный, нудный, с каким-то подтявкиванием.

Повернул голову и неожиданно встретился взглядом с одним из тварей, без сомнения ожидавшего именно такой моей реакции на свой призыв.

– Ты тоже умрёшь. Мы подождём здесь, а потом… – в голове проявилась образ чего-то обезображенного, рыхлого, синего с гнойными пузырями, покрытого там и сям копошащимися белыми, склизкими червями. – Месть. Месть! – раздалось у меня в голове.

Словно в поддержку негромко завыли остальные, так же пристально вглядываясь в моё лицо, словно запоминая его.

Я не отвёл взгляд.

– Для начала доберись до меня, урод! Лапы коротки!

Тут же один из волков метнулся к остаткам ГАЗона, в два прыжка повторил мой путь и замер в нерешительности. Для него трюк, совершённый совсем недавно человеком, был практически невозможен. Вдобавок и человек уже не лежал, а стоял, взяв ружьё за ствол и готовясь такой импровизированной дубиной встретить самого прыткого.

– Ну что, давай! Испытай удачу! – как-то даже мажорно проорал я. – Чего мнёшься, как девочка в солдатской бане?!

Хищник не стал испытывать судьбу. Он ещё с минут постоял, грозно скаля окровавленную после пиршества пасть, а затем нарочито медленно спрыгнул на землю и, гордо подняв голову, пошёл к своим.

Неожиданностей больше не хотелось, поэтому пришлось начать наблюдение за тварями. Они, словно в насмешку, прогуливались мимо разодранных тел, изредка подбирая и подбрасывая вверх куски кожи с жёлтым, блёклым жиром или обрывки сизых, даже сюда дурно пахнущих, кишок; то начинали напоказ, с причмокиванием, обгрызать покойникам пальцы.

Не отставал от здоровой четвёрки хищников и последний подранок. Прыгая на трёх лапах, совершенно не обращая внимания на свою, довольно серьёзную рану, он особенно старался досадить мне. Сначала, непрерывно скалясь, выцарапывал своими когтями глаза у мертвецов, а затем, когда развлечение стало казаться ему слишком пресным, принялся методично, ни на что не отвлекаясь, отгрызать голову у ближайшего ко мне человека. Через полчаса его настырность увенчалась успехом. Зажав свой трофей в зубах, тварь отнёс его подальше от тела, к дороге, и долго устанавливал между двух булыжников. Не сразу, но у него получилось. На меня уставилось безглазое, изуродованное до полного неузнавания человеческое лицо с вывалившимся языком. Тварь отбежал, с явным удовольствием осмотрел результат своих трудов и направился к следующему трупу.

Вдруг в кроне одинокого дерева, растущего неподалёку от ставшей моим пристанищем крыши, мелькнула тень. Пока я пытался разглядеть её владельца в зелёной, густой листве, произошло совсем уж невероятное. Красивым, мягким прыжком неподалёку от меня приземлилась некрупная, трёхцветная кошка. Мне сразу вспомнился мёртвый кот там, среди изуродованных женщин и девушек. Ещё одна помощница… Рука быстро достала из-за голенища нож, и я приготовился встретить врага.

Однако события стали развиваться совсем не так, как виделось ранее. Не обращая на меня ровным счётом никакого внимания, новая тварь зашипела на волков, агрессивно выгнув спину подковой и распушив хвост. Долго шипела, словно высказывала им всякие гадости, какие грозная жена обычно рассказывает подвыпившему мужу.

Волки смотрели в сторону новой участницы происходящих на подворье событий с сильным неодобрением, время от времени скаля зубы и утробно рыча. Они явно общались между собой, вот только о чём? Шкуру мою делят или спорят, кому печёнка достанется?

Между тем подтянулись ещё твари. Со стороны дороги подошли два… кабана в расцвете сил. Не самые крупные особи, но и далеко не маленькие – вполне достойные представители своего вида. Как положено – с маленькими, злыми глазками, серой от пыли шерстью-щетиной и внушительным набором клыков. Они не прятались, наоборот, пофыркивая, сразу направились к мгновенно прекратившим свои издевательства над умершими тварям, которые при виде столь грозной силы сбились в кучу.

Драки не случилось. Серая стая нехотя, не спуская глаз с кабанов, развернулась и покинула злополучное подворье. Уже на самом его краю они, как по команде обернулись и каждый, скалясь, посмотрел мне в глаза. Наверное, должен был пробежать мороз по коже или пробрать до костей огонь ненависти в их глазах, но ничего из упомянутого со мной не случилось. Я просто устал, мне было плевать на их ненависть, злобу, угрозы. Кабаны скрылись среди деревьев вслед за волками. Кошка тоже куда-то делась с крыши.