Вадим Булаев - Зюзя. Книга первая

– Хитро… – задумчиво проговорил я и рассмеялся. Юморной парень, сам себе и будни, и праздники назначает. Послушник расхохотался вместе со мной.

Отсмеявшись, он неожиданно громко крикнул:

– Бублик! Рося! У нас гости!

А это ещё кто? С кошкой понятно, Мурка – она и есть Мурка. С кабанами тоже. То, что сказки полюбил – Пряник, другой, соответственно – Калач. Ладно, посмотрим…

Из-за дровяника вышел чёрный, как смола, некрупный, упитанный пёс. Он был явно немолод, о чём свидетельствовало приходящее только с возрастом спокойствие и поседевшая шерсть на подбородке. Без всякого интереса посмотрел на Алексея, перевёл взгляд на меня, после чего медленно, подволакивая искривлённую заднюю ногу, побрёл в тень, что отбрасывал навес на крыльце дома.

– В общем, – хозяину было явно неловко за такое откровенно наплевательское отношение своего подопечного к гостям, – это Бублик. По породе – лабрадор. Роси нет, опять на охоту ушла, кормилица наша…

Меня как ледяной водой окатили. Бублик, лабрадор… Где я об этом слышал? Где?! Где! Вспомнил! Он мельком упоминался в записях покойного Караваева. Хотя, может, это и совпадение, кто знает?

Решив не акцентировать до поры на хромой собаке внимание, я предложил Алексею поесть, для убедительности тут же вытащив из вещмешка две банки с тушёнкой. Он был явно рад переменить тему и начал весело хлопотать по хозяйству. На столе, что стоял тут же, возле баньки, как по волшебству появились две миски, кувшин с чем-то горячим и пахучим, пара кружек и котелок с бледно-серой, но аппетитно выглядящей кашей.

Не обошёл послушник своим вниманием и Зюзю с Бубликом – им досталось из другого котелка, гораздо больших, чем наш, размеров. На мой вопросительный взгляд в сторону спокойно лежащей кошки ответил:

– Мурка это не ест. Она охотится на мышей, птичек всяких. Как и поросята, на подножном корме – подумал, почесал шею. – Хотя последние будут точно. Они всё будут, сколько не дай. Так что не стоит даже начинать их подкармливать, сразу обнаглеют. Пусть в роще жёлуди добывают.

Моё угощение он бережно унёс в дом, чуть виновато глядя в мою сторону.

– Ты не сомневайся, кашка с мясом. Немного, но есть. А твои баночки, если не против, в подпол до зимы спрячу. Наступят голодные деньки – слопаем.

Я согласно кивнул. Мне не жалко. Послушник скрылся в доме.

Между тем доберман, не дожидаясь приглашения, начала аккуратно есть. Подошёл и лабрадор, неторопливо обнюхал варево, вздохнул и присоединился к трапезе. Что же, проверим…

– Бублик! Скажи, ты знал Андрея Кремова, Адольфа, Ирму? Она, – я кивнул в сторону своей спутницы, – их дочь.

Старый пёс никак не прореагировал на мой вопрос. Спокойно докушал, затем попил воды из поилки, и только тогда внимательно посмотрел на Зюзю, а потом на меня. Потом снова на Зюзю. Постоял, подумал, и ушёл обратно под навес.

Наверное, ошибся я в своих догадках. Просто совпадение вышло. Бывает. Алексей всё не возвращался, однако из дома неслись звуки передвигаемых тяжестей, хлопанье дверями.

В ожидании хозяина осмотрелся – кошка дремлет, свинов не видно, чем заняться? Доберман, насытившись, забралась в тень под стол и улеглась у моих ног. Как ни хотелось есть, однако без послушника начинать было не вежливо. Решил скоротать время разговорами с ушастой.

– Ну, и как тебе тут? – подруга не ответила. – Эй! Ты меня слышишь?

– Да.

Я забеспокоился.

– Что-то случилось? Или чувствуешь опасность? Может уйдём, если что не так?

Опять молчание, но теперь торопить с ответом ёё не стал.

– Он знать моих папа и мама. Но не хотеть говорить про них. Сказать – вечером.

– А мне он ничего не ответил, – грустно констатировал я.

– Он не хотеть говорить. Он… устал, я чувствовать. Старый, болеть.

Дальше пообщаться не получилось. Наконец-то прибежал из дома послушник и мы усердно заработали ложками, периодически прикладываясь к отвару из кувшина.

Обильная еда сделала своё дело, и меня начало очень сильно клонить в сон. Заметил это и радушный хозяин, немедленно предложив отдохнуть на его кровати или где мне понравится, хоть вон, в теньке на свежем воздухе. Я засомневался, осторожность стала брать верх над желанием отдохнуть, однако доберман меня успокоила:

– Спать. Я охранять рядом.

… Проспал я почти до вечера, отдохнул просто великолепно. А когда встал, то чуть не завопил от ужаса – место моего отдыха в тени дома окружали два кабана, кошка, не виденная мною ранее собака, явно смесь борзой и ещё кого-то, поджарая, лёгкая. Тут же были и Зюзя с Бубликом.

– Э-э-э! Вы чего?!

– Они ждать сказки. Он , – мелькнул мыслеобраз волосатого поросячьего рыла, – всем говорить, что ты хорошо и интересно рассказывать.

– Может позже, когда совсем стемнеет? – без особой надежды заканючил я, надеясь отвертеться от этого мероприятия. Не то, чтобы не хотел – просто у только что проснувшегося человека есть и другие дела, кроме как побасенки травить. К примеру – ужин или посещение одноместного домика для раздумий.

– Хорошо. Мы подождать, – кабан Пряник при этих словах ободряюще хрюкнул. Конференция, значит, идёт – ответы ушастой все слышат. Хоть бы предупредила, зараза!

Едва закончил выполнение неотложных дел своего организма, как на встречу мне из дома вышел по-прежнему улыбчивый Алексей с кружкой и миской в руках.

– Встал? И хорошо, я тебе тут ужин припас, – и, переходя на полушёпот, как будто его никто не мог теперь услышать, жалобно продолжил. – Витя! Расскажи ты им сказку! Пряник мне все мозги вынес на эту тему, да и остальных подбил. А я не умею, хоть и болтать люблю, грешник… Пробовал давно, но сбиваюсь, путаюсь, околесицу начинаю нести такую, что самому стыдно. Порадуй, пожалуйста…

В его «Пожалуйста» было столько… нет, не мольбы. Звучала скорее просьба человека, который делает что-то хорошее для других, по-настоящему, от чистого сердца.

– Да без проблем. Вон они, красавцы – сидят, ждут.

Я без колебаний вошёл в звериный круг и начал вещать небылицы с таким искренним жаром, что аж сам удивился – откуда во мне такие красивые слова и задор взялись!

Закончили за полночь. Звери разошлись по своим лёжкам, и мы с послушником остались одни. Спать не хотелось, ему, похоже, тоже.

– Слушай, Витя, а ты вообще откуда и куда идёшь?

– Сейчас или вообще?

– И так, и так.

– Сейчас я из Фоминска иду, письмо надо вашему Коробову передать. Можно даже не лично, лишь бы в руки попало. Вообще – на юг пробираюсь, хочу родню найти.

– Понятно…

Неловко помолчали.

– Письмо и я могу передать с оказией. Так-то Коробов в гарнизоне постоянно сидит, тебе вроде, как и по пути, а вроде и нет. Тут старая дорога есть, покажу, так по ней хоть и дальше, зато без всяких проволочек на постах пройдёшь в нужную сторону.