Руслан Михайлов - Низший 10 [СИ litres]

С лязгом опустив ногу экза в миллиметре от сморщенных недостоинств ошарашенного гоблина, я поднял забрало и ласково спросил:

– Как ты, сука?

Вместо ответа гоблин вдруг подался вперед, раздирая кожу о камни и смачно приложился губами к моей ноге, принявшись покрывать ее поцелуями, в промежутках причитая:

– Спасители! Спасители! Умоляю! Помогите бежать! Я не хочу… не хочу… СУКА-А-А-А! Я не ХОЧУ УМИРАТЬ! Не хочу! Трахни меня, но спаси! Трахни и быстро убей – тоже сойдет! Только не бросайте так! Только не так подыхать! Не так! Как он мучился… бедный Срульваджо… он так любил горячую кашу со сметанкой… а сметанку ох и трудно достать… но он старался…

– Срульваджо? – переспросила Кассандра, нависнув над полусъеденным тухляком. – Горячая каша со сметанкой?

– Вколи ему чего-нить успокоительного. – приказал я. – И пихни таблетку слезы. Каппа! И ты… подводник…

– Не освоился еще, командир, – повинился вылезший из потока грязный желтый экз, сжимая клешню и дробя вытащенный из воды череп. – Споткнулся… дерьмо…

– Освоишься. – буркнул я. – Скиньте шинкованных гусениц в поток. Залейте водой их кровь. Затем распотрошите этого сраного Сруля…

– Срульваджо. – поправил меня жирный гоблин и охнул, когда ему в жопу воткнули сразу два шприца.

– … и залейте его жижей оставшуюся кровь гусениц. – добавил я. – Эти твари должны иметь хорошее обоняние. Так пусть не учуют пролитую кровь предыдущих… носильщиков мяса.

– Есть! А наш запах?

– Для них мы пахнем как еда. – мрачно произнес я, пытаясь подсчитать, сколько черепов я вижу.

Бортовая система услужливо помогла, назвав цифру в сто тридцать восемь. Ровно столько черепов компьютер засек вокруг – лежащих на виду и полускрытых костями. А сколько еще в воде? Сколько полностью под костями или разбиты на мелкие куски?

– Грязь. – заметил Тигр, сидящий с подругой на валунах. – Нам…

– Не пачкайтесь. – качнул я головой внутри шлема Шила. – И ближе не суйтесь – ваш запах другой.

– Мы не гоблины. – кивнула тигрица. – И не трусливые свиньи. – кошка брезгливо глянула на исцарапанного блаженно улыбающегося жирного гоблина. – Как он так отожрался при их всеобщем недостатке жратвы?

– Хороший вопрос, боец, – кивнул я. – Прямо хороший вопрос…

– Лид! – добравшийся почти до самых решеток Каппа замер, повернулся ко мне с поднятым забралом.

– Ну?

– Слышал?

– Слышал чт… – я осекся и замер, вслушиваясь в слабое хриплое знакомое эхо, донесшееся от шлема Каппы. – Ни хрена себе… это…

– Голос Джоранн. – подтвердил мечник и захлопнул забрало. – Бубнит что-то вроде «как слышите меня?» … рыжая дает о себе знать. И сигнал добил до нас… а у меня в шлеме закреплен…

– Системный передатчик. – закончил я за него. – Работающий только при условии системного присутствия в этой области. Живее, Каппа. Забрызгай там все кровью и свали от решетки нахрен.

– Есть.

Остановившись рядом с чуть ли не пускающим слюни гоблином, принявшимся правой рукой лениво теребить свой отросток, сколупывая с него застарелую грязь, а левой поглаживать себя по бедру, я зажал его нос меж стальных пальцев и резко повернул.

– А-А-А-А-А-А!

Затуманенные наркотой и успокоительным глаза прояснились, хлынул поток слез.

– Не надо! Не надо! Я мирный! Мирный! А вы герои, да?

– Рассказывай. – велел я. – Нахрена вы здесь?

– Похитили нас…

– Кто?

– Непримиримые. А ведь мы были друзьями! – с обидой заметил безымянный гоблин и покосился на вязкую лужу на том месте, где минуту назад лежал уже разодранный и взорвавшийся труп Срульваджо. – Мы были друзьями! Они приносили нам еды. Много вкусной еды! Кашу со сметанкой…

– Непримиримые?

– Да! Мы ведь пастухи на дальнем кордоне – совсем-совсем рядом с границей! Но там такая хорошая трава… для овечек самое то. А ведь если ты с добротой к овечкам – так и они к тебе так же со всей лаской и любовью. – гоблин покрепче сдавил свой отросток. – Овечки они ведь такие нежные и…

– Дальше! Непримиримые кормили вас. Каждый день.

– Да.

– Как долго?

– До-о-олго. Вкуу-у-сно… кушали мы от пуза. Зеленые и синие – добрые… ну мы так думали. А потом как-то заснули и проснулись уже здесь. А Блунк…

– Блунк?

– Один из зеленых воинов. Он был тут, когда мы проснулись. Весь мрачный… грустный… мы с ним хорошо ладили всегда. Он и говорит – без обид, друзья, без обид. Но вы теперь жертвы. Жертвы Брассарры… Охренеть да? Он так и сказанул! Вы, говорит, теперь жертвы Брассарры! Съедят вас… Мы думали шутка… смеемся… а он… он еще раз попросил прощения и убежал… а потом… потом приползли эти твари! И начали жрать Срульваджу лицо! Заживо! Они выжрали ему глаза! Как он кричал… мамочка… как же он кричал… а они жрут и жрут… а меня не трогают…

– Что еще ты знаешь?

– Жрут и жрут Срульваджо! А он… он кричит и… потрескивает! Потрескивает как кожура колбасы, когда рвешь ее зубами… а я всего один раз в жизни кушал колбаску… вместе с кашицей… так было вкусно…

– Вы видели Брассарру?

– Ее? О нет! Нет… только этих тварей… они сожрали Срулика!

– Усыпи дебила. – устало вздохнул я. – Тигры. Оттащить его тушу к началу коридора. Как очнется – пусть расспросят. И в темпе задайте пару вопросов тому крылатому ушлепку с раздутой жопой – что это, нахрен, за жертвы такие? Прихватите с собой пятерку бойцов и тащите сюда. Похоже, мы здесь задержимся чуток. Так что не забудьте принести щиты, немного жратвы, резервные батареи для экзов и чего-нить еще такого… душевного… чтобы и им и нам приятно было.

– Огнемет и говяжьих сосисок?

– А давай. Еще компота и десяток зажигательных гранат.

– Принято, лид.

С легкостью подхватив обмякшего гоблина под руки, тигры с брызгами рванули через мутный поток, спеша доставить вонючую посылку адресатам. Вряд ли там будут особо рады жирному терпиле, но здесь мне этот беспомощный кусок говна точно не нужен. Пусть его цепи пришлось рубить Каппе – оковы прямо крепкие – но… но это же, сука, полный мрак! Гребаный позор! Он даже не пытался освободиться! Не сражался за свою жизнь. Просто лежал рядом с тухнущим дохлым другом, глотал капающую с потолка водичку и тупо ждал своей очереди. Ладно в Зловонке свиньи не сопротивлялись – они прошли лоботомию и чаще всего не имели ни одной конечности. При всем желании не сбежишь. Но эти?

– Да я бы, сука, цепями их в брызги, гусениц этих сраных! – за меня высказался Рэк, с презрением глянув вслед уносимому тиграми гоблину. – Дерьмоед трусливый! Чего боялся? Шипов? Тьфу! Бей! Дави! Грызи! Вырви зубами один из шипов, перехвати – и им же коли мерзоту прямо в рыло!

– Тихий мирный доброс. – пожала плечами Кассандра и принялась протирать забрало шлема. – Я насмотрелась на таких тихонь.