Мстислав Коган - Операция «Возвращение». Том 2

Генерал сначала посмотрел на меня с сомнением, а затем одобрительно кивнул.

— Надеюсь вы сможете как можно быстрее…

— Я уже просил, не называть меня на «вы». К Дагору под хвост засунь эти формальности, — от подобного обращения уже мутило. Важной шишкой я себя никогда не чувствовал, да и присвоенное мне звание накладывало лишь дополнительную ответственность, временами становившуюся неподъемной. И лишнее напоминание о ней, особенно сейчас, когда меня отстранили от командования, только раздражало.

— Хорошо, — кивнул Леннар и, немного помедлив, спросил, — Пускать к вам… Тебе посетителей? Как свои силы оцениваешь?

Я прислушался к ощущениям. Голода не было. Даже отдаленного намека на него. Осталось лишь какое-то странное опустошение, примешивающаяся к нем усталость и отстраненность от всего происходящего.

— Если будут желающие — пускай.

— Договорились. И еще одно — если будет что-то нужно, просто сделайте запрос через внутреннюю сеть базы или обратитесь к одному из парней у входа.

Ну да. Охрана. Словно для какого-то опасного преступника или зверя, который только и думает, как бы сбежать и причинить побольше вреда окружающим. Впрочем, а разве оно не так? Я уже нападал на своего, и только чудом его не убил. Для сектанта «чуда» не случилось. Так что мера разумная, хоть и крайне неприятная.

Леннар еще немного молча постоял, а затем развернулся и вышел из комнаты, оставив меня наедине с хаотично пляшущими мыслями. Я еще немного посидел, пытаясь их успокоить, а затем плюнул на это дело встал и выглянул в коридор. На меня тут же уставились четыре красноватых сенсора визоров. Вход караулили двое хеймдрамцев.

— Der hal, meine commanderen, — сухо произнес один из них, хлопнув себя кулаком по бронированной груди, — Gettre onne yeat karter.

— Der hal, — кивнул я бойцу и вновь вернулся в комнату. А Леннар соображает. Поставил в качестве охранников хеймдрамцев. В отличие от нашего сброда, у них дисциплина на очень высоком уровне. Они без каких либо колебаний обезвредят меня, если я начну буйствовать. И, в то же время, они не будут действовать бездумно выполняя алгоритм, как те-же дроны. Очень грамотное решение. Не зря его повысил.

Окинув взглядом место своего временного содержания и немного постояв в нерешительности я вновь вернулся за стол. Можно было бы, конечно, лечь спать. Так и время пройдет побыстрее и мысли могут собраться в некое подобие порядка. Тем более я уже двое суток на ногах. Или трое?

Но вариант с отдыхом отпадал по двум причинам. Мне просто не хотелось спать. Не было ни усталости, ни нервного истощения, которое появляется у человека, проведшего на ногах несколько дней подряд. Возможно, новая особенность моего организма. Не знаю. А еще был страх. Страх того, что когда отрублюсь — снова окажусь в замирье. И вернуться оттуда уже не получится.

Немного посверлив взглядом гладкую темно-серую стену, я вызвал нейроинтерфейс и открыл запись с камер слежения комплекса. Перед глазами развернулась темная, чуть смазанная картинка. Восемь человек стоят у броневика. Один из них вытягивает руки вперед и того, что кутается в серый, рваный балахон начинает ломать. Все остальные стоят в ступоре несколько секунд, потом хватают агрессора и пытаются оттащить в сторону. Один наклоняется к сектанту и прикладывает к его запястью диагностическую аптечку. Держит несколько секунд и отрицательно качает головой. Мертв.

Мда. И никакого физического контакта. Как такое вообще возможно? Взгляд невольно упал на руки. Бледные, как будто немного усохшие, с едва заметно скрюченными пальцами. Практически ничего необычного. Неслабо нашим яйцеголовым придется поломать голову над вопросом, каким образом мне это удалось.

Внезапно в дверь постучали. Странно. Не проще ли вызвать по внутренней связи и попросить разрешения войти? Ладно, хрен с ним. Мало-ли у кого какие-тараканы в голове.

— Войдите, — сказал я.

Тяжелая металлическая створка с тихим шипением скрылась в полу. Повеяло легким, едва уловимым ароматом духов. Мимо меня уверенно стуча подошвами тяжелых ботинок, кто-то прошел, тут же растворившись в полумраке комнаты. А в следующую секунду раздалось тихое «Шельк» и мягкий черный комочек вскарабкался на свое привычное место, попутно не забыв укусить за ухо.

Я снял зверушку с плеча, поставил на стол и принялся гладить. Шелька тут же перевернулась на спину, подняв вверх лапки и подставляя черно-серый животик. Она очень любила, когда ей его чесали.

Машинально поглаживая рукой зверька, я пытался понять почему молчит проскользнувшая внутрь комнаты Ани. Чего-то ждет? Может, извинений? Но, Дагор меня сожри, за что мне извиняться то? Или…

Тут меня осенило. Нет, я буквально почувствовал, почуял страх исходящий от девушки. Всей ее храбрости хватило лишь на то, чтобы прийти сюда, а теперь, глядя на меня… Растерялась? Не знает, что сказать?

Я повернулся к девушке и смерил ее взглядом. Темный силуэт, сидевший на кровати, вздрогнул и нервно съежился. В глазах Ани заплясали фиолетово-белые огоньки.

На несколько долгих секунд в комнате воцарилась тишина. Девушка молчала и смотрела на меня, как смотрит кролик на готовящегося к прыжку удава. Наконец она собрала волю в кулак и решилась начать.

— Алекс, я…

— Помолчи. И подойди сюда, — перебил ее я голосом, не терпящим никаких возражений, и встал со стула.

В других обстоятельствах девушка, скорее всего бы выкинула что-то этакое и попыталась проявить характер. Она вообще любила это делать по поводу и без. Одно из качеств, которое меня в ней привлекало хотя, порой и очень сильно бесило. Но сейчас… Ани неуверенно поднялась и осторожно, будто бы ожидая, что я вот-вот наброшусь на нее.

Я действительно подался вперед. И прежде чем она успела среагировать, осторожно взял ее руками за талию, притянул к себе и прижал. Девушка вздрогнула и едва слышно всхлипнул. То ли от страха, то ли от облегчения. Но не отпрянула. Так мы и стояли несколько долгих, но приятных минут. А потом слова нашлись сами собой.

— Извини, — мой голос предательски дрогнул, под наплывом непривычных, будоражащих кровь и сбивающих дыхание эмоций. Страх, смешавшийся с облегчением и благодарностью за то, что смогла перебороть себя. Перебороть и прийти ко мне тогда, когда от меня отвернулись даже собственные люди. Тогда, когда я в этом больше всего нуждался. А еще жгучее желание прижать ее к себе, как можно крепче и никогда больше не отпускать, — Но иначе было нельзя. Если бы я… — мысли путались и никак не хотели складываться в слова, — Тебя тогда не оттолкнул, то ты бы сейчас была на месте сектанта. И этого…

— Помолчи, — теперь уже Ани перебила меня. Затем встала на цыпочки, и я почувствовал солоновато-сладкий вкус ее губ. Время остановилось. Перестало существовать. Комната растворилась в мягком полумраке. Осталось лишь теплые губы, мягкие руки обвивающие мою шею и прижимающаяся девушка. Не знаю, сколько мы так простояли. Минуту? Две? Десять? Достаточно, чтобы оставшаяся без внимания зверушка начала возмущенно шелькать, перепрыгнула мне на голову, немного потопталась по ней, а затем свесила вниз пушистый хвост. Шерсть тут же полезла в нос. Ани чуть отстранилась, поморщилась, словно раздумывая, чихать или нет, и, по всей видимости, решив, что не стоит — шумно выдохнула.