Герман Горшенев - S-T-I-K-S. Резак 2

На бронированном «Урале» со знаками Объединённого Союза по Стиксу путешествуется легко и непринуждённо. Всю дорогу Свят, словно ребёнок прознавший, что ему собираются дарить огромную пачку конфет, распределял сладости, с кем и какой конфетой поделиться. Только у него вместо конфет была взрывчатка. Он вспоминал каждый угол прохода и по сто раз проговаривал куда и сколько закладывать. Он так живо описывал момент, когда своды обрушаться, открывая проход, и мы войдём в загадочный туннель, что меня самого начал терзать дух познаний.

Мы были совсем рядом с пеклом. По пути заехали на пару дружественных стабов, частично выгрузить ценное имущество. Таскать с собой лишнее не хотелось и у нас была последняя остановка к вожделенным горно-подрывательным работам, ведущим в проход приключений. Сейчас скинем несколько ящиков союзникам и в «рудники».

Мы подъехали к стабу. Около ворот Свят неспешно развернул «Урал», открыл бойницу в стекле и проорал сквозь дырку бронированного стекла парню охраннику, который вышел к нам навстречу:

— Я сейчас туда на пригорок стану. Минут через пятнадцать здесь будет танк и два БМП. Они потрёпанные, без знаков различия — это наши. Смотрите не пальните, я их ждать должен.

Парень кивнул на ворота:

— Да заезжай, мимо не проедут.

— Не, я их ждать должен. Я на пригорок, что бы меня видели. Тут связь хреновая, не достаёт, что-то совсем она кривая у вас.

Парень ещё раз предложил заехать. Свят в ответ отмахнулся:

— Да заедем, если меня не увидят, нервничать будут.

— Стволы пусть отвернут, — без эмоций добавил охранник и отправился к воротам.

— Ясный-красный и флаг поставим, — улыбнулся в спину уходящего бойца мой товарищ и наш транспорт неспешно направился к пригорку.

— Это что было про танк? — поинтересовался я.

— Это чтобы не заезжать и не подумали, что сбежим. Я очень хорошо знаю их начальника и только очень-очень доверенные люди в курсе одной штуки. У них есть девять парней, которые должны постоянно дежурить. Даже они сами этого не знают. Въездов всего три, но я должен въезжать только через два. Если на стабе всё тихо, то обязательно кто-то из них будет на двух постах. Я их всех в лицо знаю. Об этом секрете очень мало кто слышал, даже сами парни уверенны, что график случайно так попадает. Если что-то случается со старыми, знакомят с новыми, но один или два должны быть на месте, а сейчас на посту все новые. Стаб по-тихому вырезали, даже пикнуть никто не смог.

— А почему нас отпустили? Почему новые хозяева не объявились? Это не внешка, тут поселения из рук в руки не часто переходят.

— В том и дело. Как будто нас ждут, и никто нас не отпускал пока, сейчас увидишь.

Местность была ровная и прекрасно простреливалась с блокпоста и соседних башен. Наша машина была идеальной мишенью, стоящей на краю земляного свала. Он был почти отвесный, градусов под шестьдесят, как не больше, уходящий в овраг, и насколько хватало взгляда заросший кустарником. По дну журчал ручеёк, образовавший внизу настоящее глиняное месиво.

— Парашют есть? Тогда выходим по-маленькому, — сообщил напарник.

— Свят, не самое время. И при чём тут парашют?

— Да, ладно? Тебе удобрения для кустиков жалко, или уже от пиратской жизни отвык?

Это точно. Последнее время меня Свят тащил по всем приключениям, а я, словно вагон у паровоза плёлся следом и совсем похоже думать отучился и расслабился. Конечно, надо посмотреть не из кабины машины, а своими глазами. Если где-то и были снайпера, то мы делали для них всё как можно неудобней. Выходили по очереди, ходили вокруг машины, прикрываясь бронированным кузовом и массивными колёсами, нас одновременно даже нельзя было подстрелить в ноги, чтобы подбежать и поймать. Сволочи мы — одним словом.

Машину Свят не глушил. Я сел внутрь, захлопнул дверь, а напарник оставил дверь открытой, сел полубоком на водительское сиденье и дал по газам. Дверь захлопнулась по инерции и «Урал» спрыгнул в овражек, словно тинейджер на горном велике, почти доехал до противоположной половины, вывернулся, меняя направление, и мы погнали по грязи. Нас прикрывали стены оврага, и машина выехать из них не могла, но и враги, мгновенно открывшие огонь, когда наш «Урал» полетел вниз, нас достать тоже не были в состоянии.

Как только машина начала движение, по корпусу ударил град пуль от стрелковки, распыляя щедрые рикошеты от бронированного корпуса, а серьёзный калибр задержался на мгновение, и только временем полёта пули и скоростью нажатия пальца на массивные рычаги «крупняка», могу объяснить отсутствие дыр в нашем транспорте. Противоположный склон оврага покрыло множеством попаданий, пролетевших над нашим корпусом, через доли секунды, после того, как машина нырнула вниз.

По лицу товарища было видно, что в таком манёвре он совсем не уверен, и когда мы понеслись по грязи, оставляя за собой фонтаны мутной жижи, стало понятно, что чистой воды авантюра выгорела. Я и сам не понял, как нам это удалось. Зато теперь понятно, для чего были нужны парашюты. Нас отпустили от стаба, только по тому, что никому и в голову не могло прийти, что мы можем так поступить. Ни один нормальный человек не решился бы на такой спуск, но тут не наш случай.

— Резак, они тебя выпасали. У меня таких секретов нет, чтобы из-за меня стабы брать. Что-то с городом животных связанно. Если бы ты им нужен был дохлый, то они прям из ворот долбанули с гранатомёта. Верняк, ни на каких ножах и палках драться не нужно, а тут пытались внутрь затащить. Брать живым внутри бронекабины очень неудобно, тебя надо было выманить. Это Резак — большой плюс. Хотя, если надоест кому-то или приказ вроде: «Не можете взять живым, ну и хрен с ними», то это плохо.

Всё это Свят орал, несясь по оврагу, а затем почти повалив машину на бок выпрыгнул на ровное поле, засеянное какой-то кормовой травой. Мы погнали до ближайшей лесопосадки, чтобы скрыться за деревьями, а не маячить посреди открытого пространства.

— Да нет у меня ни каких секретов! Свят, вообще ничего не знаю, сам сюда пришёл, от безделья. Решил Тотошку поискать. Заняться мне было нечем.

— Бро, значит что-то другое. Что бы не случилось, сразу беги к Кабальеро, сливай ему всё и всех. Рассказывай, что знаешь и не знаешь.

— Свят, мы пока в машине. Вместе.

— На долго ли? Держись! — и товарищ рванул руль.

Машина заложила разворот и по дуге ушла за посадку, а за нами понеслись пикапы. Проехав пол километра, проламывая кусты, спустились в низинку и обогнув несколько сараев, съехали на раскисшую и раздолбанную тракторами грунтовку, взяли крохотную речку-вонючку в брод. Разбрызгав воду, и пустив волну, перетёкшую на лобовое стекло, выехали на противоположный берег и завернули за сараи. Строения прикрыли нас от огня, а пикапы отстали, оставшись на том берегу. Проходимость военного бронированного «Урала» и внедорожника, каким бы крутым и лифтованным он бы не был, сравнивать нельзя.