Точи Онибучи - Боевые девчонки. Демон Биафры

Онайи делает шаг вслед за ними, но генерал-майор останавливает ее, поманив пальцем.

– Нет. Ты пойдешь со мной.

Напрягшись всем телом, Онайи чувствует: вот-вот сорвется. Сдерживает себя огромным усилием воли, и Чинел, увидев это, одним взглядом успокаивает ее. Чинел собирает девочек вокруг себя, над ними вьется рой насекомых. Нет, не комары, понимает Онайи. Это пчелы Чинел.

Ее мышцы слегка расслабляются, она поворачивается к генерал-майору и следует за ним в палатку. Это чуть ли не самое большое сооружение во всем лагере. Посередине – тяжелый металлический стол, на нем стеклянное пресс-папье, планшет и стилус. В углу стола подгнившее недоеденное яблоко. Вокруг понаставлены ящики с боеприпасами и статуи неизвестных Онайи божеств. Целая куча бесполезных вещей.

Генерал-майор садится за стол.

Онайи негде сесть. Но, даже если бы он предложил, она бы отказалась.

– Судя по выражению твоего лица, ты не очень-то впечатлена. – Он достает из нагрудного кармана какую-то узкую цилиндрическую штуковину, обернутую в табачный лист. Рассматривает, проводит ею под носом, затем зажимает зубами и поджигает. Едкий дым моментально заполняет палатку.

Онайи усмехается:

– Что-то я не вижу никакого оборудования для прикрытия вашей деятельности.

Он хмыкает, не вынимая изо рта штуки, которая, как вспоминает Онайи, называется сигарой.

– Это потому что мы – аналоги. Вы были цифровыми, как и враги. Поэтому они видели вас. Вот вам цена связи.

Он отстегивает старый черный прибор, висящий у него на бедре.

– Вот. Это рация. Называется уоки-токи. Работает на радиочастотах. Старая, в отличие от меня. – Он кладет ее на стол, тяжело стукая. Но рация не ломается. – Я молодой человек. Я буду жить вечно.

– Чего вы от меня хотите? – Она сыта по горло его болтовней. Если тут нет связи, то как они управляют мехами? Вслепую? Если нет диггеров, от чего питаются воздушные аппараты? Может, они заранее собрали и подготовили минералы? Онайи лихорадочно перебирает варианты, одновременно придумывая и отметая разные способы побега.

Генерал-майор откидывается на спинку стула:

– Хочу увидеть своими глазами.

– Увидеть что?

– Божью Десницу. – Он смеется, но закашливается, поперхнувшись сигарным дымом. Когда перестает кашлять, улыбка все еще не сходит с лица. – Оказывается, Божья Десница – женщина. Дитя с глазами Демона. Я про тебя слышал еще в самом начале Войны за независимость. Как ты идешь туда, куда никто не осмеливался. Как тебе не нужно даже говорить, что делать. Ты словно шла на запах нигерийцев. Ты убивала всех, кто встречался на пути. А когда повзрослела достаточно, чтобы подняться в небо, стала истреблять пилотов в небе. Говорят, что никто не дрался, как ты.

Руки Онайи сжимаются в кулаки:

– Это было давно.

Генерал-майор с презрительной ухмылкой машет рукой:

– Несколько лет назад. Может, чуть больше. Не так уж давно. И ты все еще ребенок. Время пока не отыгралось на тебе.

– Чего вы хотите? – Кроме того чтобы болтать, болтать, болтать и слушать только себя.

– Хочу, чтобы ты жила с комфортом. – Он закидывает ноги в ботинках на стол.

Слишком тяжелый звук. Это не мускулы и кости. Металл. Он – аугмент.

– Я хочу, чтобы ты была богаче, чем можешь себе представить. Хочу, чтобы тебе больше никогда не пришлось лезть на дерево, чтобы сорвать манго. Чтобы тебе подавали манго. Я хочу, чтобы у тебя были слуги, которые станут готовить тебе оги и жарить акару. Ты никогда больше не будешь работать и сможешь купить все, что пожелаешь. Тебе просто нужно вернуться на службу. – Он затягивается и выпускает клуб дыма. – Снова стать солдатом.

– Я никогда не переставала быть солдатом.

Через секунду улыбка исчезает с его лица, и он поднимается из-за стола. Онайи замечает, что его шаги стали тяжелее – каждый шаг оставляет следы на земле.

– Конечно. Поэтому, едва ты оказалась здесь, тут же начала оценивать оборону моего лагеря. Наверное, чтобы сказать мне, как можешь помочь?

Он стоит так близко, что она чувствует запаха пота, смешанный с едким дымом.

– Или думаешь, как сбежать? – Он наклоняется к ней так, что их носы почти соприкасаются. – Это не так просто, как тебе кажется.

Прежде чем Онайи успевает отреагировать, он ловит ее руку и выхватывает железку. Она совершенно забыла о ней. Генерал-майор улыбается, держа Онайи на расстоянии вытянутой руки, и медленно проводит железкой себе по шее, по тому месту, куда Онайи готовилась вонзить осколок, защищая Чинел.

Кровь цвета нефти сочится из раны, но генерал-майор двумя пальцами раскрывает рану еще шире, обнажая металлические пластины и клапаны.

– Ты все равно не смогла бы даже поцарапать меня там, где это опасно. – Он спокойно возвращается к столу и вытаскивает тюбик хирургического герметика «МеТро», похожий на зубную пасту. Выдавливает по контуру раны. Кожа стягивается, и вскоре на месте раны остается лишь тончайший шрам. Кровотечение прекращается. Он бросает тюбик Онайи, и та ловит его одной рукой. Садится обратно за стол:

– Итак, богатство не сработало. Мне что, начать взывать к чувству патриотизма? К твоей любви к юной Республике Биафра?

Онайи молчит.

– А может, начать угрожать твоим подружкам? Этого ты хочешь?

Ее руки, сжатые в кулаки, дрожат. Она яростно уставилась на него, прикидывая расстояние. Интересно, успеет ли она добраться до его шеи. Нужно схватить пресс-папье, разбить, перепрыгнуть через стол и проткнуть ему глаз, чтобы вывести из строя, пока она не найдет разъем – наверняка где-то на затылке, – и вырвать его. А она его обязательно найдет.

– Моя смерть тебе не поможет.

– Зато мне полегчает.

Его губы раздвигаются в усмешке. Разводит руками, словно сдаваясь:

– Так чего же ты хочешь?

– Найти сестру.

– Твою сестру? – Он машет в сторону входа. – Конечно. Она же где-то здесь. Разве они тебе все не сестры? Ты ведь тут самая главная сестра.

– Нет. – Она сознает, что говорит это слишком твердо, словно отметая всех остальных. И нет, она не хочет, чтобы этот отвратительный человек думал, что они не важны. Просто не знает, как сказать этому тюремщику, что именно ей нужно. – Есть одна девочка. Когда бело-зеленые ушли, я пошла к ее убежищу, но ее там уже не было.

– И ее не было среди мертвых?

Вообще-то у них не было времени осмотреть всех, но Онайи отвечает:

– Нет.

– Думаешь, ее забрали?

– Да. Я найду ее. Я верну ее.

– Куда? – Впервые за разговор генерал-майор злобно повышает голос. – Куда ты ее вернешь? У вас что, есть дом?

Онайи отвечает сквозь зубы:

– Мы построим новый.

– Помоги мне бог! – в сердцах бросает генерал-майор, бессильно всплескивает руками и плюхается на стул, как сдувшийся скафандр.