Точи Онибучи - Боевые девчонки. Демон Биафры

– Так вот где ты прогуливаешь уроки. – В руках у него два свертка.

– Иногда. – Айфи опускает голову и ждет нагоняя.

Дэрен смотрит по сторонам и глубоко вдыхает:

– Тут так тихо. А запах тебе не мешает?

– Запах? – Айфи вспоминает, что отрегулировала Акцент так, чтобы он подавлял обоняние. Этому она научилась, когда Акцент встроили ей во внутреннее ухо. Теперь она не чувствует запахов. По крайней мере, когда не хочет.

Дэрен смеется.

– Почти все дети целыми днями пялятся в экран и не замечают мир вокруг. Или слушают свою дурацкую джага-джага-музыку и ничего больше не слышат. А ты, Айфиома Диалло, – он смеется и кладет свою металлическую руку ей на плечо, – ты предпочитаешь не вдыхать запахи мира. – Он качает головой и усмехается еще сильнее. – Должен признаться, это производит впечатление.

– В городе я перегружена информацией, – объясняет Айфи, ковыряя землю носком туфли.

– Конечно. – Дэрен подходит к ней, кладет руку на затылок и притягивает к себе. У него под кожей столько металла, но он все равно теплый. Айфи кажется, что ничего мягче его шелковой одежды никогда не прикасалось к ее щеке. – Не хочешь ли посмотреть запуск шаттла?

У нее расширяются глаза. Сердце колотится.

– Запуск шаттла? – Она выскальзывает из объятий и смотрит ему в глаза. – Правда? – Она хочет спросить, чем заслужила такое удовольствие, и пытается вспомнить, получала ли недавно высокие оценки или похвалу на занятиях в лаборатории. Ничего не вспоминается. Просто подарок-сюрприз. Что ж, не каждый вопрос требует ответа.

– Да, Кадан. Но нужно поспешить. Ради нас откладывать вылет никто не будет.

Дальний отголосок пения доносится из города. Он приглушен, но мелодия, похожая на плач, слышна ясно. Дэрен протягивает Айфи один из свертков. Это молитвенный коврик.

– На дорогу, – говорит он, улыбаясь.

Они расстилают на траве коврики и, когда муэдзин призывает к молитве, совершают намаз, который каждый правоверный мусульманин должен совершать пять раз в день. Закончив, сворачивают коврики, и Айфи протягивает свой Дэрену.

Гладкий, обтекаемый, как капля, автомобиль-маглев ждет их у подножия холма. Айфи прыжками мчится к нему, и ее платье весело развевается на ветру.

Гигантские металлические крылья и кабины, руки, ноги, куски панели управления плывут в воздухе, волоча за собой провода, которые искрятся и горят. На вражеский лагерь дождем сыплются обломки. Пилоты внутри мехов мертвы. Либо задыхаются и кашляют кровью, не в силах даже испустить предсмертный стон. К тому времени, как обломки падают на землю, ни мужчин, ни женщин, что переключали передачи, нажимали кнопки на панели управления и пытались бороться с Онайи, Демоном Биафры, уже нет в живых.

Двигатели Онайи выбрасывают пламя, она разгоняется над линией деревьев, граничащих с нигерийским лагерем, и резко приземляется, пробуксовав между вражескими мехами. Парализованные страхом пилоты не открывают стрельбу. Взмахивая глефой, она разрезает первого пополам, молниеносно поворачивается и наносит удар по второму, двигаясь быстрее, чем можно представить. Остальные пилоты приходят в себя и начинают стрелять, но Онайи с коротким хлопком малых двигателей взмывает вверх, и бело-зеленые поражают огнем друг друга. Онайи приземляется в тот миг, когда они взрываются, и врезается в еще одну группу мехов. Некоторые отступают в воздух и пускают в ход пушки. Онайи прыжком бросается влево, вправо, снова влево, щитом блокируя огонь тяжелых орудий, затем резко взлетает навстречу одному из мехов с пушкой.

Она видит, что противники в полете выстраиваются в боевой порядок в форме бриллианта. Огонь. Она поднимает щит как раз вовремя, затем сгибает руку в локте, чтобы достать новое оружие. Производит несколько залпов, которые отбрасывают ее назад. Строй в небе распадается. Один из мехов несется на нее, врезаясь прямо в щит, но она с силой отшвыривает его на землю. Двигатели включаются по одному, чтобы прекратить вращение. Она устремляется вниз к другому меху и клинком глефы вспарывает его кабину.

В небе все затихает. Противники отступают.

Но что-то происходит за спиной Онайи. Она вихрем разворачивается и наносит удар глефой по приближающемуся врагу. Последняя жертва, возомнившая себя воином. Теперь это не больше чем металлолом для солдат Биафры. Куски меха взрываются. Онайи поднимает щит, чтобы закрыть кабину. Взрывом ее отбрасывает назад, но броня только немного опалена.

Теперь-то уж точно тишина. Заслуженная тишина.

У нее даже не сбилось дыхание. Бои становятся все легче и легче. Вероятно, оттого, что о ней уже наслышаны. Она – боец передовой линии фронта. Безжалостный пилот, уничтожающий врагов, как мух, роящихся в воздухе. Без страха смерти. Она почти не похожа на человека: механический глаз, разъем на затылке, техоболочка, которая закрывает пол-лица, спускаясь по плечу к правой аугментированной руке. Воплощение зла. Демон Биафры.

Мех выпрямляется. Шум механизмов музыкой звучит в ушах Онайи. Перед ней разрушенный лагерь. Она видит языки пламени над Терминалом, тела убитых солдат на земле перед столовой и складом боеприпасов. Множество мелких мехов, разбитых на куски, некоторые самоликвидировались, чтобы биафрийцы не смогли взломать их. Другие солдаты либо погибли прежде, чем успели подорвать себя, либо сбежали. Может, они даже наблюдают сейчас за захватом лагеря, из леса, который им кажется безопасным. Кто-то, наверное, убежал аж в пустыню, за пределы леса, перебравшись через реку по пути.

Люк открывается, кабину заполняет свистящий звук. Из разъема на шее Онайи появляется провод. Медленно она взбирается по лестнице и встает на выступ нагрудной брони меха. Четыре года боев и все, что случилось с ее телом, не изменили для нее послевкусия битвы. Сейчас она ясно видит все. Без данных, без тепловых сигнатур, что превращают тела в красные силуэты на зеленом фоне, без счетчика Гейгера, определяющего уровень радиоактивного излучения. Без своих и вражеских координат, постоянно мелькающих перед глазами. Странно слышать здесь пение птиц. Короткие трели, словно они проверяют небо: не обрушится ли снова из облаков лавина обломков, не загрохочут ли выстрелы и взрывы, раскалывая и поджигая их деревья.

Онайи хочет сказать им, что теперь можно спокойно петь, но она знает, что это ложь. Затишье здесь ненадолго. Настоящего мира не будет, пока Биафру не признают самостоятельным государством, пока Нигерия полностью не прекратит атаки. Бывают дни, когда Онайи кажется, что это лишь вопрос времени. А иногда по ночам она чувствует, что война не кончится никогда. В глубине души она не сомневается: война будет продолжаться, пока есть враг.