Точи Онибучи - Боевые девчонки. Демон Биафры

Онайи вылезает наружу, на спину гигантского робота. Будь он полностью над водой, до края панциря не дойти бы и за сто шагов.

Агу идет прямо к лестнице. Онайи – за ним, забрав кое-какие боеприпасы из кабины игве. Абд на мгновение останавливается, снова пробуя сгибать пальцы и двигать рукой, но в итоге просто силой прижимает пальцы сломанной руки к перекладине лестницы и начинает взбираться. Онайи следует за ним, готовая в случае чего подхватить его.

Вот они уже на платформе. Ветер хлещет так, что они пригибаются. Они готовы. Быстро двигаются вдоль решетки, окружающей балку, подходят к вентиляционному люку. Онайи убирает винтовку за спину и резким движением открывает его. Когда люк перестает греметь, она замирает. Шаги. Стучат подошвы ботинок. Враг близко. Снова шаги. Теперь быстрее.

Крепко прижимая винтовку, Онайи забирается в отверстие, пока Агу, стоя на одном колене, целится, зорко глядя по сторонам, готовый встретить то, что появится из-за угла.

– Агу, – шипит она, забравшись внутрь. – Эй! Пойдем!

Он еще раз окидывает пространство взглядом, прежде чем протиснуться в люк. Онайи уже на другом конце трубы, которая ведет в генераторную. И тут она слышит выстрел. Агу.

Она пробирается дальше, но Агу кричит:

– Онайи, назад!

Вентиляционная труба заполняется серебристо-фиолетовым газом. Реактивная граната. Снова выстрелы, взрыв.

Труба изгибается и ломается; Онайи скользит, ей не за что ухватиться. Ноги разъезжаются в разные стороны, она вываливается в дыру на другом конце вентиляционного хода и падает навзничь. Винтовка в руках, она целится, еще не видя во что или в кого, а потом понимает, что смотрит прямо в дуло винтовки Кесанду.

Кесанду заливается резким смехом, словно не веря тому, что произошло. Через пару секунд Агу тоже вываливается из люка. Он приземляется, сгруппировавшись, и вскидывает винтовку.

– Реактивная граната, – говорит Онайи.

Увидев, что он среди товарищей, Агу поднимается на ноги.

– Я выстрелил в ответ. И еще послал вдогонку снаряд, чтобы он вытолкнул дым и чтобы ветер снаружи подхватил его. Теперь труба сломалась, – он показывает пальцем вверх, – и воздушный поток отрезан.

Чинел, Джиника и Обиома смотря на Агу с удивлением, а затем, с лукавым восхищением, – на Онайи.

– Ну, по-моему, они реально спелись, – улыбаясь, говорит Обиома без малейшего ехидства.

Онайи заглядывает за угол и видит заложников, сидящих на полу. Нгози и Ннамди сторожат их.

– Покажите мне убитую, – говорит Онайи.

Чинел ведет ее по коридору, и они находят прислоненное к стене тело молодой женщины в порванном комбинезоне. Под ним – обтягивающий бронекостюм. Онайи опускается на колени и щупает пульс на шее нигерийки, потом разрывает на ней одежду еще больше, стучит костяшками пальцев по груди и чувствует, как тверд бронежилет. Однако недостаточно тверд, чтобы защитить от той самой роковой пули.

Вдруг Онайи замирает. Это лицо. Из-за другой прически она не сразу узнала ее. Но сейчас – уверена. Воспоминания нахлынули, как цунами. Онайи, вся в грязи, лежит в лесной траве, ее ноги – искореженное месиво. От сбитого ибу-меха валит дым. Она лежит на спине и видит, как нигериец, одетый во все черное, тащит Айфи. А эта женщина стоит над ней с винтовкой. Она ждет, пока уйдут остальные, затем стреляет в воздух. Спасает жизнь Онайи.

Онайи смотрит на нее, под ней еще не высохла лужа крови. Ее звали Даурама. Минута – и Онайи стирает с лица эмоции.

– Идем, – говорит она, предоставляя Чинел догадываться, о чем думает ее боевая подруга. Они возвращаются к остальным.

– Вы уже приняли решение? – спрашивает Онайи, кивая в сторону иностранных заложников.

Чинел отводит ее в сторону.

– Мы думали, объект охраняется только солдатами, если охраняется вообще. Что придется иметь дело с мехами и синтами. Но эти… эти могут стать выходом для нас.

– А ты не подумала, что нигерийцы все равно их убьют, а вину повесят на нас?

На лбу Чинел появляется складка.

Один из ойнбо начинает дрожать.

– Посмотрите-ка, – ухмыляется Обиома. – Дрожит как осиновый лист.

Остальные заложники низко наклонили головы. Им не дождаться снисхождения от Онайи. Джиника подходит к ней и тихо говорит:

– Если отпустим, они расскажут своим нанимателям и под ударом окажемся мы.

Чинел хмурится еще больше.

– А если убьем, вызовем международный скандал. И вся репутация, за которую боролся премьер, чтобы склонить на нашу сторону Колонии, будет потеряна навсегда.

Чинел – лидер, и Онайи чувствует, как все смотрят на нее в ожидании.

Им может казаться, что Чинел – воплощение спокойствия, но Онайи знает, как нелегко дается ей решение. Пусть для них она командир, вожак, стратег, готовый дать ответы на любые вопросы и решить любую проблему. Но Онайи видит девчонку, которая ничего этого не хотела, которой не нужны ни стрельба, ни кровь, которая взяла винтовку только потому, что заставили обстоятельства.

Вот что с нами делает война, говорит себе Онайи.

Чинел выпрямляется.

– Что? – спрашивает Онайи.

– Они близко.

Онайи знает: пчелы Чинел обнаружили активность – они следят за передвижением вражеских солдат, идущих на штурм. Больше нет времени.

Нгози и Ннамди сторожат заложников, остальные собираются плотным строем.

– Ты передала данные? – спрашивает Чинел.

– Нет, – отвечает Онайи. – Внизу не было сигнала.

Чинел тычет пальцем в потолок.

– Наши сигналы они тоже заблокировали. Мы не можем связаться с внешним миром.

– Так что, все эти разведданные, за которые мы сражались, умрут здесь, с нами? – Это Кесанду. Она хочет выказать бесстрашие и сарказм, но голос выдает ее.

– Чиамер, – зовет Онайи.

Бросив короткий взгляд на свою сестру, абд идет к Онайи. Онайи вытаскивает провод из затылка и вставляет в разъем Чиамера.

– А что с Агу? – спрашивает Чинел.

Не поднимая глаз, Онайи отвечает:

– Его ранили, когда мы были внизу. Повреждена рука, да так, что задело нервную систему. Я больше не могу к нему подключиться.

– Тогда как он передаст данные?

– Удаленно. Если данные есть у одного абда, они все могут скачивать их с помощью общего сознания, по закрытой сети.

Закончив, она отключается от Чиамера и протягивает конец провода Чинел. Ты не синт, но ты уже больше машина, чем человек. Онайи не хочет говорить этого вслух, не хочет даже предполагать, что Чинел хоть в чем-то похожа на абда – пусть со всеми технологиями, внедренными в ее тело, – что она не из плоти и крови. Поэтому она просто молча протягивает провод Чинел.

Чинел вставляет его в разъем у себя на шее. Онайи чувствует, как информация рекой течет от нее к подруге. По завершении процесса провод выскальзывает из шеи Чинел и возвращается к Онайи.