Дмитрий Леонидович - Судья [СИ]

Когда я добрался до ручья, то устроил себе небольшой отдых, а потом приступил к геологоразведке. Натянул на себя непромокаемый комбинезон и начал брать пробы.

В первую очередь проковырял саперной лопаткой дырку в каменистой косе, на которую обратил внимание, когда шел в сторону Большого Граба. Нашел место, где голова косы переходила в тело, там докопался до твердого слоя, который определил, как плотик. Глубина потенциально полезной породы в косе оказалась около метра. Для пробы взял каменистый грунт с самого низа. Набрал лоток и полез в воду мыть золото. Делал все, как объясняли в самом толковом учебном видео. В результате среди слоя пыли, оставшейся в лотке, нашел мелкие, меньше миллиметра, крупинки желтого цвета. Пересчитал их. Оказалось, около двух десятков. Два десятка – это немало. Это вполне даже прилично.

Затем взял еще несколько проб. В пробах из русла я золота не увидел. Рядом нашел промоину, взял пробу из ее края. Там тоже нашлось много крупинок, правда, в отличие от большой косы, объем полезной породы здесь был гораздо меньше. Потом поднялся чуть выше по течению, заметил еще пару интересных мест, получил хорошую пробу из края береговой террасы, уже заросшей деревьями и кустами. Как далеко под почвой уходили золотоносные пески, можно был только догадываться.

Общее количество добытого мной из проб золота вряд ли превышало одну десятую грамма, так что я оставил шлих только в качестве сувенира.

Далеко вверх по ручью я ходить не стал. Времени до вечера оставалось не так уж много, задача была выполнена, я провел разведку и нашел как минимум два места, где имело смысл добывать золото в заметных количествах. Собравшись, переодел штаны и носки, которые отсырели под резиной, и пошел домой, в свою землянку.

***

Мне навстречу бросились радостные котята. Хорошо быть котенком. Каждый день праздник просто потому, что ты молод и подвижен, никаких других поводов тебе не нужно.

Я их почесал за ушами и погладил, потом немного почесал упитанные животики. Немного – потому что они начинали царапаться и прикусывать руку. Котята заваливались на спину, смешно растопыривая лапы. Потом подошла Барсучиха, которая захотела узнать, почему такой ажиотаж и нельзя ли и ей тоже попробовать новый вид удовольствия. Почесал и погладил и ее. Кот-самец подошел тоже, но чесаться не напрашивался. Он гордо лег неподалеку и сделал вид, что его такими дешевыми удовольствиями не купишь.

Я забросил вещи в землянку и пошел набирать воду для мытья и готовки.

А по дороге к ручью обнаружил ботинок.

Ботинок был чуть погрызен и немного залит кровью. Внутри были остатки ступни. Рядом с ним лежали кости, по размеру вполне подходящие для человеческой ноги.

Пришлось идти смотреть, откуда эту ногу притащили. Кто притащил, я даже не сомневался, единственными подозреваемыми были коты. Я предположил, что человек шел со стороны деревни, и прошелся в ту сторону вдоль ручья. Через километр я почти потерял надежду найти какие-то следы, но вскоре заметил вытоптанную свинами полянку и на ней куски окровавленной одежды, а потом и остальное, что осталось от трупа. Осталось немного, куски обглоданных костей, клочья одежды. Единственным, что почти не пострадало, был рюкзак. Потом еще карабин СКС нашелся. Где-то можно было бы поискать ID, но звери очень сильно порвали одежду, так что все, что лежало в карманах, могло оказаться где угодно, даже в желудке свинов.

Хоронить останки я не стал. Там почти нечего было хоронить. Взял себе рюкзак и карабин и вернулся домой. В рюкзаке нашлись комм и планшет, вход в них был без пароля, я оставил их себе. Посмотрел историю переписки, ничего там интересного не обнаружил, интернет-банк был под паролем. Немного удовлетворив любопытство, выключил приборы и забросил под кровать.

Потом подумал, у кого можно узнать, кто же это был. Дедукция позволила из трех моих хороших знакомых в деревне выбрать Рыжего. Я просто предположил, что если кто-то пошел в лес, то это охотник, и Илья мог его знать.

– Привет, Илья. Скажи, у вас там никто не пропадал вчера или сегодня с утра в деревне из охотников?

– Привет. Не то чтобы пропадал, но один парень вроде собирался в лес, за ручей.

– Похоже, он уже не вернется. Я нашел чьи-то объеденные останки и карабин СКС. А зачем его сюда понесло?

– У нас тут из-за смерти Паши изменения были. Староста хотел Фому поставить на место Паши: тот долго с ним работал, дольше всех. Но в условиях не сошлись, Фома хотел больше. А староста заявил, что он таких охотников десяток найдет и уволил его, еще и запретил охотиться в тех местах, где наша бригада всегда ездит. Фома психанул, сказал, что сам проживет и будет промышлять за ручьем, раз север и восток ему перекрыли. Вот, собственно, и все, что я знаю.

– А кто сейчас старший среди охотников?

– Не поверишь, я.

– Отчего же не поверю. Мне кажется, ты заслужил. Поздравляю.

– Да не с чем особенно поздравлять. Я в деньгах почти не выиграл, только название, что старший.

После разговора я задумчиво посмотрел на самца-кота.

И что мне с этим всем делать?

С одной стороны, он мой дом охраняет таким зверским способом. И это неплохо.

С другой стороны, он человека съел. Человеков есть не очень хорошо, не гуманно. Но человек этот был мне мало знаком, и не факт, что он был хороший. А к коту я уже привык. Так что не знаю, хорошо это или плохо.

С третьей стороны, он человека съел, а вдруг он решит, что ему все можно и потом меня съесть захочет? И вот это однозначно плохо.

Тут еще Барсучиха подошла, боднула головой – «чеши меня». И не стал я кота убивать. О том, что он хищник и не против человека сожрать, я и раньше знал, убийство охотника в этом ничего не изменило. Так что пусть живет и мой дом охраняет. А если на меня шипеть начнет, тогда, конечно, придется его убивать.

Потом еще задумался, а нормально ли это – то, что я не боюсь жить рядом с хищниками-людоедами? Я вообще никогда не боялся сильно смерти. А сейчас и вовсе было такое впечатление, что на Земле я как бы уже умер, и у меня теперь бонусная жизнь. Будет она длинной – хорошо, не получится – тоже не страшно, одну-то жизнь я уже прожил, и прожил неплохо. Наверное, что-то похожее имели в виду самураи, когда говорили о готовности к смерти. Впрочем, я не любитель самурайской романтики, очень уж гадко их наследники показали себя во время Второй Мировой в Китае. Их скотство и жестокость даже немецких союзников вгоняли в ступор. Так что мне приятнее себя считать не самураем, а, скажем, последователем чань-буддизма.

Когда я возвращался с новой винтовкой из Большого Бука, у меня появились мысли, как можно достать старосту и управляющую борделем. Эта задача никуда не делась, сидела в памяти, как заноза, ни к чему было затягивать с ней.