Дмитрий Леонидович - Судья [СИ]

***

Иду я по кедровому лесу, отдалился от отряда охотников уже на половину километра.

Дневной переход был длинным, я очень устал. Охотники прошли сорок километров, ну и я тоже. Еще пару таких переходов я бы не выдержал и отстал, но мы почти пришли к предполагаемому месту засады, завтра будем там.

Внезапно меня что-то сбивает с ног и прижимает к земле.

Из-за капюшона маскировочной накидки, надетого на голову, я не вижу, кто это, только слышу тихое рычание. Меня встряхивает, как котенка за шкирку. Потом еще раз.

Моя правая рука зажата под телом. Левой рукой нащупываю нож на поясе, тащу его из ножен, беру обратным хватом. Бью ножом назад, вгоняю его по рукоять во что-то мягкое и лохматое. Вытаскиваю, нажимая на лезвие, чтобы разрезать рану шире. Еще раз бью ножом.

Хищник, возбужденный своей атакой, не сразу понимает, что что-то пошло не так, он продолжает трепать мое тело. Только когда я бью ножом в третий раз, он пытается увернуться, одновременно переворачивая меня на бок. Нож попадает во что-то более твердое.

Мощный удар в спину отбрасывает меня в сторону и закручивает мое тело. Я переворачиваюсь, встаю, держа перед собой нож.

Напротив меня припал к земле лесной кот. Он поскуливает, не нападает. Его живот и задняя нога залиты кровью, он уже не жилец, хотя еще опасен. Кот отодвигается от меня, пятясь. Отодвинувшись на несколько шагов, кот разворачивается и, припадая на ногу, исчезает в кустах.

Меня отпускает напряжение, я начинаю проводить ревизию своих потерь.

Мое тело в порядке. Я стесал локоть, когда меня швыряло по земле, разбил нос, падая лицом вниз.

Кот, нападая, пытался схватить меня зубами за шею или затылок. Из-за накидки, накрывавшей меня поверх рюкзака, он не видел мое тело. Вместо шеи его клыки сомкнулись на алюминиевой раме рюкзака, верхняя труба которой проходит на уровне затылка. За эту трубу он меня и тряс зубами. Труба заметно сплющена и погнута. Последний удар в спину был сделан, очевидно, задними лапами. Выпущенные когти превратили рюкзак в лохмотья, как и большую часть его содержимого. Мой зад и ноги от удара когтей защитила нижняя часть рамы, поддерживающая дно рюкзака. Удачно получилось.

Что у меня с имущественными потерями?

Рама рюкзака сильно погнута, но это не важно.

Главный отсек порван в клочья, задний карман тоже. Верхний и боковые карманы целы, можно в них что-то носить.

Запасы продуктов разбросаны по земле, спасти можно только полоски мяса и часть сахара.

Сменное белье и носки использовать еще можно, а рубашка и штаны подраны в клочья.

Резиновый комбинезон для хождения по воде уничтожен. Совсем.

Пачки с патронами разорваны, но это не страшно, собираю патроны в карманы разгрузки. Их у меня осталось всего сорок, из них пять в винтовке, десять в запасных магазинах.

Альпинистское снаряжение в порядке, оно лежало в боковом кармане. Как и бутылка с водой.

Планшет тоже не пострадал.

Винтовка вроде в порядке, я на нее упал, но ствол и прицел не должны были пострадать. Могла сбиться пристрелка. Скоро проверю это на практике.

Маскировочная накидка распущена на спине на узкие полоски. Связываю полоски в одно целое джутовыми лохмами. За неимением лучшего пока сойдет и так.

Пока привожу себя в порядок, тихо матерюсь. Я непростительно увлекся охотой на охотников. Сделал такую же ошибку, что и они – забыл, что на меня тоже может кто-то охотиться. И усталость, конечно, сыграла свою роль.

***

Несмотря ни на что, мне нужно продолжать свое дело.

Иду дальше, через сотни три метров перехожу ручей по камням. Присматриваю дерево, с которого был бы хороший обзор на избушку и костер охотников. Есть такое дерево, старый кедр с толстыми, в полметра, плавно искривленными во все стороны ветками. Он стоит чуть в стороне от ручья и намного выше чахлой поросли около его русла.

Без спешки я поднимаюсь на него, закрепляюсь, готовлюсь к стрельбе. Дистанция восемьсот с мелочью метров, ветер слабый, направлен поперек линии стрельбы. Вношу поправки.

Костер видно хорошо, хотя часть лагеря перекрывается углом избы.

Жду, пока охотники перестают передвигаться и рассаживаются вокруг костра.

Наблюдаю, надеясь определить, кто из них командир. Мне это не удается.

Тогда я просто выбираю того, кто сидит ко мне лицом, целюсь и нажимаю на спуск. Прицел не сбился, все хорошо, пуля попадает человеку в грудь.

Охотники ведут себя по-разному. Кто-то прячется за дом, кто-то падает на землю, а потом уползает. Один спрятался за толстым бревном, которое лежало у костра, чтобы удобнее было сидеть. Нет, не буду в него стрелять. Буду ждать.

Правее избы, со стороны леса, движение. Похоже, два человека прошмыгнули в кусты. Это не хорошо. Надо уходить. Но идти им минут десять, если они вообще так далеко пойдут. Тут все привыкли к СВД, значит, будут искать стрелка на расстоянии до шести сотен метров.

В доме есть окно в мою сторону. А в окне есть движение. Кто-то очень любопытный осторожненько смотрит в бинокль. Рассмотреть меня в кроне дерева при обычной для полевых биноклей кратности восемь ему вряд ли удастся. Да и в двенадцатикратный тоже. Выстрелить по нему? Это будет непростой выстрел. По голове я еще не стрелял так далеко. Но не зря же я столько времени трачу на статические тренировки? Уточняю дальномером расстояние. Задерживаю дыхание. Вглядываюсь. Мягко жму на спуск.

Голова исчезает. Попал?

Может, и нет. Он мог заметить вспышку выстрела, догадаться, что это не к добру, и успеть отклониться. Пуля летит почти секунду, легко можно успеть. Или я просто промахнулся, и он убрал голову, испугавшись близкого попадания. А может, я и попал. Если после ухода охотников зайду в домик и увижу труп или брызги на противоположной стене – значит попал.

Теперь точно пора отсюда уходить.

Спускаюсь, чуть удаляюсь от ручейка, чтобы меня не увидела парочка, которую послали по противоположному берегу. Иду на север, обхожу избу, чтобы зайти с противоположной стороны. Со стороны двери.

Слышу крик и выстрелы. Похоже, два разведчика увидели мои порванные вещи и решили пройти по кровавому следу. Дебилы, что тут сказать. Конечно, кот мог умереть от поражения важного органа, или от кровопотери. Но скорее он был жив. От проникающих ранений в брюхо он, конечно, рано или поздно скончался бы. От перитонита. И произошло бы это событие через несколько дней, а не прямо сейчас. А сейчас он был очень зол, и ему было больно. Он пытался отлежаться в укромном месте и совершенно не рад людям, которые к нему пытались приблизиться. Я его понимаю, люди бывают ужасно назойливы.

***

Нахожу дерево, с которого открывается вид на дверь избы. Дверь сейчас закрыта. Окон в эту сторону в доме нет.