Николай Беляев - Серебряная осень [СИ]

— Маша, спокойно, — я и сам старался говорить как можно спокойнее, но не уверен, что мне это удавалось. — Не делай резких движений. Медленно вытащи наган, осмотрись. Сзади особенно.

Боковым зрением я видел, что движения нет — но это спереди. А сзади что? Вот влипли… Зверь незнакомый, я понятия не имею, что от него ждать!

— Хорошо, — просипела Маша севшим голосом. Ну… не завизжала — и то ладно.

Зверюга стояла, расставив лапы. Голова наклонена, глаза, посаженные не слишком широко, смотрят на нас — хищник, явный хищник. Хвоста не видно — может, его и совсем нет. А это что?

На шее зверя вздыбилась кожа — словно ящерица разворачивает «воротник» вокруг шеи… и тотчас же навалилась вялость, апатия, подкатило желание всё бросить. Твою мать! Боковым зрением я увидел, как Маша осела на землю, откинув в сторону руку с наганом. Только этого не хватало!

Я нажал курок раз, другой, третий… пальцы слушались с трудом. Зверь бесшумно метнулся в сторону с молниеносной быстротой, сразу сократив дистанцию чуть не на четверть, потом в другую…

Достал я его лишь седьмой пулей, и то удивительно, что попал, перед глазами уже вовсю плыло — зверюга сбилась с прыжка, тут же пропал дурман, и ещё две пули я всадил уже прицельно. Когда зверь повалился на заросшую дорогу, тяжело вздымая бока — кровь была почти неразличима на тёмной блестящей шкуре — до него было не больше пяти метров.

Перекинув карабин в левую руку, я вырвал из кобуры ТТ и пальнул из него зверю в голову.

Никакого результата — зверь дёрнулся от попадания серебряной пули, но без каких–то видимых визуальных эффектов, даже глаза не остекленели, лапы ещё подёргивались. Обычный зверь, не нечисть. И живучий.

Ну ни фига себе обычный… Дурман взялся не просто так, он появился, когда зверь развернул «воротник». Значит, магическая зверюшка–то…

Быстро оглянувшись — слава Богу, чисто — я присел рядом с Машей, стараясь не упускать упавшего зверя из виду.

— Маруся, цела?

Маша уже поднималась, но по бледному лицу было видно, что ментальный удар даром не прошёл. Возможно, и я перенёс его легче лишь потому, что действие Машиной пробирки ещё не до конца выветрилось. А если бы я её не выпил? Сожрали бы нас прямо здесь.

— Чччто это было? — растерянно спросила девчонка, глядя на распростёртое чёрное тело.

— Если б я знал, — пробормотал я больше для себя, чем для неё. — Никогда о таком даже не слышал…

— Это… эта кошка сделала? У меня ощущение было, что засыпаю…

— Кошка… Упаси Бог от такой кошки. Маш, со мной то же самое сейчас было. Просто силы остались выстрелить. К счастью.

Осмотрелся вокруг ещё раз, уже внимательнее — правда, предварительно отойдя от зверя и оттащив почти не сопротивляющуюся Машу ещё шагов на десять — нет, вроде больше никого не видно. Пронесло.

«Тебя бы так пронесло», — съязвил злорадный внутренний голос фразой из старого анекдота. Нет, без этого обошлось. Но на будущее — если увижу ещё раз подобное, стрелять буду сразу, даже не раздумывая. Ибо кирпичей отложил — на особняк хватит.

Кстати. Стрелять. Сейчас, раз уж мы всё равно взбаламутили тишину, самое время попрактиковаться Маше.

— Очухалась? — поинтересовался я у неё. Получилось грубо, да и чёрт с ним.

— Да, — ответила Маша излишне молодцевато и с вызовом. Значит, не совсем очухалась, ну да ладно.

— Тогда вытаскивай второй пистолет. И достреливай эту, как ты выразилась, «кошку» шестиногую.

Девчонка попала в тушу зверя четырьмя пулями из семи. Но больше всего меня удивило даже не это, и не то, что с «макаром» она управилась почти без моей помощи — ах да, она ж стреляла раньше из пневматики… Удивила решимость и даже злость на её бледном лице, а ещё то, что она сделала это, не задавая лишних вопросов и вообще не распуская сопли.

Похоже, Маша поняла наконец–то, что с волками жить — по–волчьи выть.

Тьфу ты. Опять эти волки… Терпи, Волк.

— Ну как?

А интонации всё те же, но вызова уже меньше. Привыкает.

Я молча помог девчонке поменять магазин, показал, как ставить на предохранитель, и сунул пистолет ей в кобуру. Только после этого резюмировал:

— Молодец, Маша. Скоро можно будет тебя одну за город отпускать…

— Да?

— Нет, конечно. Но я перед собой вижу явно не ту испуганную девчонку, что мы на днях подобрали на Болоте.

— С кем поведёшься — так тебе и надо! — вот почему–то я совершенно не удивился, когда Маша после этой фразы показала мне язык.

— Ладно, пойдём… Но я не шучу — ты и правда молодец.

Зверь издох — вот теперь видно, глаза остекленели, не дёргается. Неслабо — три пули из СКС, одна серебряная из ТТ, и ещё четыре Машиных… Ближе пары метров я подойти не рискнул, да и то смотрел, наставив на сдохшего зверя ствол карабина.

Дальше шли, откровенно озираясь по сторонам. Впрочем, меньше чем через километр дорога стала изгибаться вправо, к реке, чтобы пройти под старым железнодорожным мостом.

— А если перейти по мосту на ту сторону, мы ведь попадём в этот… Гидрострой? — вдруг спросила Маша.

— Да, — не замедляя шага, согласился я. Впрочем, Маша же здешняя — она эти места должна знать лучше меня, хоть и немного в ином антураже.

— Там по дороге есть такие места, как Пороги?

Ах вот к чему она клонит… Умно, умно. Активных рассадников нечисти на той стороне вроде как не зарегистрировано — я там не бывал, но в инструктажах на Базе вроде это не упоминалось. Это направление, южное, с Гидростроя не освоено — деревеньки в основном находятся к востоку и к северо–востоку, но… но подойти к нему с этой стороны однозначно можно.

— Предлагаешь обойти Пороги и военчасть по тому берегу?

— Ну да, — кивнула девчонка. — Нам ведь только мост перейти, и мы уже в…в… Гидрострое.

Название–то ей явно непривычное, она скорее всего к старому названию города привыкла.

Вот, кстати, молодец Маша. Мысль здравая — по крайней мере, обойдём аномальные места. А из Гидростроя можно вполне найти оказию в Вокзальный — по–нормальному, с охраной. Завтра суббота, рынок будет, народ съедется… Правда, на работу я откровенно не успеваю, мне сегодня вечером на смену. Но если попадём в Гидрострой — как минимум я смогу связаться с Большаковым.

Значит, решено.

С одной оговоркой — если по мосту можно пройти.

Ненавидите ли вы старые ржавые мосты так же, как ненавижу их я?

Если живёте здесь — то вполне возможно…

Железнодорожный мост явно раньше был в том числе и пешеходным — ну неудивительно, тут точно другой переправы через реку поблизости нет. Пешеходная дорожка, когда–то покрытая рифлёными металлическими листами, шла с левой стороны — в былые времена вполне приличная и огороженная перилами. Вот только к настоящему времени количество листов на ней изрядно поубавилось — на самом деле, растащить их могли вскоре после катастрофы. Например, обшивать борта машин — вообще милое дело, зачарования–то далеко не сразу появились, да и бандитизм в этих местах, как я понимаю, поначалу был гораздо активнее, чем сейчас. В результате бывшая пешеходная дорожка превратилась в череду балок, по которым можно разве что прыгать через дыры чуть ли не метровой длины. Над землёй, которая в паре десятков метров внизу.