Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить – 9 [СИ]

Отпихнув ногой судорожно клацающую зубами морду, я поторопился за мишкой. Активный щит словно нож бульдозера раздвигал валяющиеся тела.

Элкил настороженно прикрывал мне спину. От него частыми волнами били мощные сканирующие заклятия, заставляя зубы противно вибрировать. Вписываю в антивирус очередной фильтр, отсекая побочные явления союзного скана.

Идущий третьим Авось греб в инвентарь все, что попадалось под руку. Божественную плоть, кристаллы крови, туши магических существ, осколки оружия и артефактов. Ну а вдруг пригодится? Да и денег стоит…

Сиреневый же оказался совсем нетипичным завхозом. Абсолютно равнодушным к богатству и ресурсам. Он задумчиво брел следом за нами, вертя в руках очередную щепку и вгоняя в ужас всех, кто видел его дуэль.

А вот и моя первая цель – рыдающий на земле гремлин, баюкающий в обожженных руках обрывок пулеметной ленты. Сквозь негромкие всхлипы долетали едва слышные причитания:

– Пулеметик мой… именной, дедовский… я же тебя тряпочкой бархотной, лучшим маслицем… мы же с тобой комарику яички с километра отстреливали… на кого же ты меня покинул?

Мне стало совестно. Задержавшись на минуту, спешно тюнингую спасшее меня оружие. Меняю кристаллическую решетку металла стволов, в разы повышая прочность и выводя теплопроводность в максимум. Генерирую баф на поглощение отдачи, навешиваю на прицельную рамку голограмму коллиматора. Заодно, натягиваю на макет оружия самый стильный скин из «Контры». Алая хохлома, из России – с любовью.

Машина вышла убойная, да и опыт недавнего применения требует заиметь и себе такой же агрегат. Напрягшись, копирую изделие.

– Минорное изменение реальности.

– Базовые затраты Очей Веры – 810.000 единиц. Понижающий коэффициент Нулевого Яруса: двукратный. Финальные затраты Очей Веры – 405.000 единиц. Текущий баланс ОВ – 9.542.300 Изменение выполнено.

– Внимание! Созидание уменьшает энтропию Древа и на шаг сокращает ваш Путь к Вершине.

- Вним@№$е! Посл@ние от Х@оса. Скрыт@я Истин@ № 1. Путей, ведущих к Вершине – более одного. Х@ос!!!

Задумчиво перевариваю сообщение от Первостихи. Ну-ну, прямо откровение. А то я не догадывался. Нет, Хаос, попытка сбить меня с истинного Пути не засчитана.

Разглядев ценник за новенький, сверкающий вороненой сталью и черно-алой хохломой пулемет, я возмущенно хекаю. Сильна мать-природа, не терпит дешевых чудес. Хочешь нарушать физику мира? Плати, и радуйся что ты на нулевом – где нет комиссии и повышающих коэффициентов… Остро желаешь творить со скидкой? Создай свой мир, где каждая травинка помогает.

На остатках щедрости подлечиваю гремлина и уронив ему на колени тяжелый пулемет весело подмигиваю:

– Спасибо браток, выручил.

Хлопнув ошарашенного стрелка по плечу, отвешивая рандомальный баф «от души и по справедливости», спешу к призывно ревущему Гумунгусу. Позади лязгает металл – гремлин умело раскидывает пулемет на запчасти, причитая над «изуродованным» оружием и лаская чуткими пальцами каждую железку.

Хм… что ему не нравится? Я, конечно, не сержант Калашников, но по-моему – аппарат вышел на загляденье.

– Автоматическая картечница Седого Гозума. Дедовская. Именная. Родная.

– Урон: зависит от типа БК. Базовый: 7.000 по шкале Ройса.

– Вес: 84 кг. Прочность: 40.000/40.000

– Артефактный модуль самовосстановления стволов.

– Родовой баф: в руках гремлина наносит повышенный урон.

– Баф от деда: на победу.

– Режимы огня: одиночный (отключен), очередь (опционально), на расплав стволов (по умолчанию).

– Божественная доработка Лаита Справедливого: увеличенная прочность, скорострельность, теплоотдача, точность.

– Чем выше внутреннее чувство несправедливости, тем выше бронепробиваемость снаряженного боеприпаса.

– Рэндомный баф: боевой скин «Хохлома». Десятикратная мощь пулемета при ведении боя в районе Костромской губерни.

Отличный ведь агрегат!? Ну да ничего, привыкнет – еще благодарить будет. А квест «Ствол от крепостной мортиры этому рукожопу в задницу!» – мы принимать не будем…

Гумунгус, порыкивая от нетерпения, яростно разгребал спрессованную гору тел залитую разноцветной кровью, машинным маслом и светящимися кляксами материализованной энергии. В общем всем тем, что отвечает у богов разных планов за жизнеспособность физических аватаров. Могучие лапы медведя работали как ковши мини-экскаватора. Тридцатисантиметровые когти выворачивали из спекшегося пирога тел бесформенные куски плоти и легко отбрасывали их в стороны.

Подлетевшая фейка сверкнула свежим фингалом, сунула мне в ладони десяток измятых адамантовых пуль и спешно рванулась назад, успев лишь крикнуть: «бафни меня на урон!».

Отвесив щедрый баф бережно прячу драгоценный металл в инвентарь. Ай да летунья, ай да молодца!

Крупный зеленый котенок некоторое время усиленно помогал Гумунгусу. Но довольно быстро он отыскал в куче потрохов чье-то измятое сердце и жадно впился в него зубами. Ощутимый выброс силы заставил завистливо оскалиться круживших вокруг мародеров.

На нас косились, но претензии предъявлять никто не спешил. Лишь невысокий божок в ослепительно белом плаще, умело скользящий по краю охраняемого Элкилом пространства, недовольно буркнул:

– Святотатство!

Не знаю, чего он хотел и каких церемоний погребения ожидал, но чуйке Гумунгуса я доверял больше, чем мнению богов которых я вижу в первый и последний раз. А если кто-то не уверен, что наша встреча последняя – то могу ему помочь. Нервы на пределе. Впереди умирающий Друмир, и не стоит заслонять его своей тощей фигурой с дешевыми претензиями. Втопчу в гранит и скажу, что так и было.

– Ра-а-а-р! – возмущенно взвыли из под завала и наружу показалась взъерошенная мордаха Гамми. Чуть подпаленный, украшенный ссадинами, но формально – целый.

Приветственно рявкнув встревоженному деду, он рывком выбрался наружу. Неожиданно ловко увернувшись от воспитательного шлепка, он бросился к одному из тел, что прикрывало его собой от разбушевавшейся стихии. Бережно перевернув погибшего лапой, Гамми обреченно заскулил и принялся ожесточенно вылизывать ему лицо.

Разглядев четыре параллельных шрама на виске, я вполголоса выругался:

– Хаос…

Доппеля-мастера было откровенно жаль. Он хоть и клон – но человечней многих разумных. Однако божественная чуйка уверенно подсказывала – если и была у доппеля душа, то сейчас она где-то очень далеко. И перед нами – не более чем мертвое тело, жестоко обожженное первородным Хаосом.

Однако тело было несогласно. Неожиданно вздрогнув, Квазимодо судорожно вздохнул и, закашлявшись, рывком уселся на остатках тротуарной плитки.

Я рефлекторно развеял вырвавшуюся из его горла первостихию и провел над телом рукой, ощупывая все ярче разгорающуюся ауру. Хм, реально живой…