Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить – 9 [СИ]

Уже через минуту, продравшись через мутную вязь чужих пьяных воспоминаний, я торопливо записывал в склерознике: третий ярус, первая ветвь, первый лист. Самоназвание – Спиральный мир. Древний, как пот Творца, упавший на землю во время заливки фундамента Нулевого. И как ни странно – совершенно бесхозный.

– И как я узнаю конкретное место? Мир ведь большой!

– Ну, мир как раз сверхмалый. Я бы сказал – крохотный. Но не с полянку размером, факт. Знаешь что…

Престол неожиданно отстранился, вырвал из крыла крупное перо и внимательно на него уставился. Фейка охнула, а по белоснежной поверхности побежала золотая вязь непонятного письма. Язык был мне незнаком, а вот Сиреневый беззвучно шевелил губами в так появляющимся рунам. Нужно будет в минуту спокойствия порасспросить его.

– Вот… – облегченно выдохнув, Престол протянул мне вновь очистившееся перо. – В ТОМ САМОМ месте перо почувствует ауру Творца и воспарит к нему. Заодно и послание наше передашь. Мы ведь так ЕГО ждем…

– Тень, ты видишь?

– Я вижу, Тень.

– Они тоскуют, Тень.

– Я знаю.

– Может скажем?

– Нет. Сами, все сами…

– Мне больно, Тень.

– Я знаю…

Поле битвы мы покинули лишь под вечер. Поначалу, долго искали остатки адамантовых пуль, из-за чего пришлось слегка подсократить поголовье местных мародеров и испортить отношение с парой мутных фракций. Настроения миндальничать не было. Крови мы сегодня пролили столько, что мораль вместе с жалостью впали в депрессию и забухали по чёрному.

После нескольких молниеносных акций по отжиму собственности, нам с кислотным плевком сквозь зубы и с характерным прищуром, порекомендовали почаще оглядываться на темных улочках. А то мол всякое случается, даже на бога может упасть адамантовый кирпич. За совет поблагодарил, заодно вбив его назад вместе с зубами. Угрожать они мне еще будут, падальщики помойные…

Потом мы просто помогали стражам. Находиться среди полусотни эмблем Творца было комфортно и безопасно. К нам относились с неожиданным уважением, да и за спиной приглядывала пара молчаливых демонов, украшенных шрамами как кошачья когтеточка.

Местное светило уже окрасилось закатным багрянцем, когда мы окочательно добили того самого полураздавленного некроса, что тянул силы из всех встречных и поперечных. Наверное добили… Очень уж шустрый оказался гад. И залитый Хаосом – по самые брови. Хорошо хоть кто-то догадался заглянуть ему в глаза. Ненависти там плескалось – на пару пантеонов.

Душа бога-некроманта скакала из тела в тело, дробилась на куски, укрывалась в трупах, расползалась по щелям червями. На радость Хаосу нам собственноручно пришлось выжечь пару гектаров Яруса. По другому проклятое умертвие было не достать. И то, покидая площадь, я видел, как недоверчиво осматриваются по сторонам матерые стражи. Если честно, то и мне показалось, что спину сверлит чей-то злой, запоминающий взгляд.

Ночь прошла в подготовках к обряду срезания мира с ветви Древа. Процесс не безболезненный и резонансный. По всему Друмиру выли волки, бился в цепях и торжественно ревел последний плененный дракон, остатки магических животных в необъяснимой панике крушили леса, а разумных корежило всепоглощающее чувство страха.

Еще бы…

Процедура сворачивания мира опасна сама по себе. А его последующий хранитель хоть и бог, но вполне себе смертен. Куш ведь не малый и обналичивается без особых проблем. Достаточно пропустить беззащитный мир через простейшую Давилку Веры, чтобы получить на выходе кристалл на десяток-другой миллиардов совушек. Ломать не строить…

Да, артефактная «Давилка» предмет на Древе запрещенный. За обладание – Стражи режут руки адамантовым серпом, а за использование – выбрасывают в Хаос. По частям…

Но что тех Эмблем? Жалкие пять сотен, на сто шестьдесят этажей Древа. Из них половина бьется со стихией на внешних границах. И судя по состоянию Стражей Нулевого: полученные там раны – нешуточные. У каждого второго ангела – суицид в глазах. А у демона – с трудом сдерживаемый срыв в безжалостную резню.

Устали они, крепко устали. Загулял где-то Творец, махнул рукой на детей своих, а им больно и тоскливо…

Однако знатную задачу переложил на мои плечи Павший. Шансов выжить – как в анабиозной заморозке у злополучного «Алькора». Там я играть по правилам не стал. Не буду и здесь.

К утру все было готово к ритуалу. Следующей ночью все решится. Крохотный цифровой нарост Друмира, на голубом листке Земли, окутывали нити сложной пятимерной пентаграммы. Начертанные кровью богов печати наливались силой и подтачивали структуру мира. Зависший над микро-вселенной Жнец Миров было хорошо заметно из божественного плана.

Остатки богов Друмира спешно покидали лист. Караваны смертных слуг и храмовых богатств загонялись в чертоги и те схлопывались, один за другим, лишая мир защиты и отдавая его в мои руки. Ну а что они могли сделать? Критическая масса небожителей пожертвовала свою кровь на создание Жнеца. Остальным остается лишь утирать злые слезы и паковать вещи, надеясь на лучшее и мечтая о мести.

Творец, за что мне такая ноша? Захлебывающийся плач тысяч детей сопровождал каждый шаг ритуала. А с момента первого надреза – зарыдал и сам мир. Беспомощно, обреченно, тоскливо…

Я мог бы закончить все до первой звезды на искусственном небосклоне. Но оставшееся до рассвета время я утешал всхлипывающий мир. Он попросил у меня часть души, и я абсолютно нелепо согласился. Совсем как глупый смертный… Почему-то мне показалось, что умереть вместе с Друмиром будет правильно. Не уберегу доверившийся мне мир – значит нет смысла в дальнейшем переводе кислорода…

Бессонная ночь не повлияла на божественный организм. Утренний кофе, умывание и даже завтрак – все это скорее дань традиции, попытка не потерять свою человечность.

Созданное в Яслях тело не служит средой обитания бактерий. Мозг не травит себя продуктами метаболизма, мышцы не закисляются после нагрузок. Так что с утра мы были бодрыми, на зависть всем совам мира. Каждый благоухал тем ароматом, который мог и желал себе вообразить. Если, конечно, следил за этим параметром жизнедеятельности. Встречались нам боги которые пахли остатками разлагающейся пищи застрявшей в складках никогда не стираной, хоть и вечной одежды.

Я достал сотворенный флакончик и освежился мускусным «Монталем», напоминающим мне о доме и сводящем феечку с ума.

– Это же запах коры Древа! Все феи помнят его с рождения, но откуда ты о нем узнал?!

Я лишь пожал плечами. Объяснять про подарок девушки, переживший как сами отношения, так, возможно, и весь мир – я не стал. Сохраню немного загадки. А то после великолепного Престола, мои позиции у феи слегка пошатнулись. Не то чтобы оно мне было надо, но… обожание крылатой стало настолько привычным, что его отсутствие, и льющиеся мне за пазуху сопли о «прекрасном, владеющим небом» архангеле – слегка напрягали.