Дмитрий Янтарный - Пророчество

Я осторожно подвел её к тёмно-серебристой софе и вместе с ней сел на неё.

— Смотри, — сказал я, доставая статуэтку дракона и показывая ей, — это тебе. Нравится?

Принцесса вытерла слёзы и с интересом взяла статуэтку.

— Спасибо, очень красиво, — сказала она, — но почему именно такую?

— Ну, вот смотри: дракончик жёлтый. Он сочетает в себе мой Янтарь и твоё Золото. А отделан он камушками из твоего Серебра и моей Сирени. По-моему, отличный символ того, что мы с тобой — единое целое.

— О, Дитрих, — восторженно прошептала принцесса, прижимая к себе статуэтку, — это… это… спасибо, — и с этими словами она поцеловала меня. И я, обняв её в ответ, отдался сладости долгожданного поцелуя.

Это было незабываемо. Да, конечно, отец позаботился о том, что я был относительно подкован в этом вопросе. И у меня была леди Эшли, к которой, если по совести, претензий у меня не было никогда, и свои деньги, если она их, конечно, получала, моя назначенная фаворитка отрабатывала до последнего медяка.

Но это… Во время поцелуя Меридия была так нежна и чувственна… она так трепетно держала меня за голову, как бы и пытаясь подтянуть ближе к себе, и в то же время понимая, что ближе уже некуда… нет, это неповторимое ощущение. Да смилуется Создатель над душой леди Эшли — но все её, даже самые смелые и бешеные эксперименты не могли сравниваться с этим единственным поцелуем…

— Я тебя люблю, — прошептала она мне, когда мы всё же оторвались друг от друга, чтобы перевести дух.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я ей, и наши губы вновь встретились в сладостном поцелуе…

Наконец, наступил мирный промежуток времени, когда всё шло именно так, как и должно было идти: тихо, спокойно и беспечно. По утрам и вечерам я продолжал тренировать свои крылья, и хотя общий прогресс выносливости увеличился незначительно, мне не было до этого никакого дела: поддержка Меридии позволяла радоваться достигнутому и не обращать внимания на поражения. Всё вдруг оказалось неважно, важны были лишь мы двое друг для друга. Большую часть времени я проводил с Меридией в саду, и это были для нас блаженные, безмятежные, спокойные часы. Она очень любила оборачиваться в дракона, укладывать голову мне на колени и засыпать, я же в это время бережно лелеял её сон, поглаживая и изредка целуя в серебристую макушку. Время как будто замирало для нас, и я не замечал, как проходили целые часы. Нередко мы пропускали обед — до того нам было хорошо вместе, и до того мы стремились насладиться этими днями, наступившими после долгой череды недопонимания, нежелания и отсутствия возможности пойти навстречу друг другу, коварства прочих драконьих кланов… Нет, мы это заслужили сполна. Так прошло две недели, нас никто не беспокоил, нам не было ни до кого дела, мой прогресс крыльев медленно, но верно шёл, доходя до девяти с половиной минут, и так бы всё это и продолжалось, если бы не наступил тот злополучный день, когда…

— Дитрих, — ласково прозвучал голос принцессы у меня в голове, когда мы в очередной раз проводили время в саду, наслаждаясь обществом друг друга, — а, хочешь, я тебя прокачу по небу?

— Прокатишь? — удивился я, — было бы, конечно, здорово, но… ты меня унесёшь? Я, в общем-то, нелёгкий, — смущённо закончил я.

— Не страшно. Я ведь тоже всё это время тренировалась. Так что, конечно, унесу. Ариадна уже два раза смогла, так я что, не смогу, что ли? Между прочим, она сказала, что ты стал немного легче…

— Правда? Ну, спасибо, — фыркнул я, непроизвольно щупая свой живот, — в таком случае — конечно же, я согласен.

Серебристая драконица встала и, тяжело взмахнув крыльями, взлетела и направилась в сторону утёса, где мы тоже любили с ней иногда сидеть. Я поспешил за ней.

Когда я подошёл к Меридии, она опустилась передо мной, помогая забраться. Я осторожно перебросил ногу и уселся поудобнее, обнимая её за шею. Она выпрямилась и почти мгновенно спланировала с утёса.

Мои опасения были не напрасными: с лишней парой сотен фунтов Меридии изначально справиться было непросто, однако она, тем не менее, выровнялась и полетела навстречу заходящему солнцу.

— Милая, это просто прекрасно, — прошептал я, нежно дыша ей в шею и поглаживая её. Драконица в ответ замурлыкала, полностью разделяя моё мнение. И только верхом на Меридии я, наконец, смог осознать в полной мере, насколько красива высота. О, это по-прежнему была страшная сила, которая требовала к себе уважения и соблюдения правил, но если ты соглашался по ним играть, то получал в награду просто фантастические ощущения.

И да… это было просто невероятное, невозможное наслаждение — обнимать свою любимую, которая несёт тебя по небу. Я до сих пор с трепетом об этом думал — неужели для нас действительно так совпали звёзды? Неужели мы действительно друг для друга — родные души? Неужели я, принц, лицо королевской крови, на голову которого чёрная зависть лилась бурным потоком с самого рождения — неужели судьба оказалась ко мне милосердна и позволила прикоснуться к настоящей любви? Нет, думал я, ради этого стоило пережить и изгнание из собственного королевства, и предательство отца, и разочарование в тех, кого я раньше считал своими людьми, и все те истязания, что происходили на этом острове… Сейчас я понимал, что всё это пятикратно себя стоило.

Мы летали, наверное, уже полчаса. Я, уже устав любоваться небесными красотами, просто лежал, прижавшись щекой к шее Меридии и по-прежнему гладя её и шепча тёплые слова. Внезапно я ощутил, как она напряглась.

— Милая, что, — удивлённо спросил я, поднимая голову, и… обомлел. Навстречу нам стремительно летели три сиреневых дракона, и вид их не предвещал ничего хорошего…

— Откуда они тут взялись? Мы что, на их территорию залетели? — недоуменно спросил я.

— Глупости, — ответил голос Меридии в моей голове, — я отлетела от нашего замка на пять-шесть тысяч шагов и летала по кругу. Это они вторглись на нашу территорию. Ох и обозлится папа, когда об этом узнает.

— Для начала нам надо удрать от них, — резонно подумал в ответ я, — мне почему-то кажется, что в их планы не входит то, чтобы Мизраелу стало об этом известно.

Меридия развернулась обратно к замку, но уже в этот момент её настиг один из драконов, столкнувшись с ней в воздухе. Нет, по драконьим меркам он почти не сделал ей больно, но сильно дезориентировал. Она едва не перевернулась, и я лишь чудом удержался на ней. Пролетавший в это время под ней другой сиреневый дракон, явно рассчитывавший поймать падающего меня, ответил разочарованным рёвом.

Я, силясь удержаться на Меридии, не выдержал и сотворит узду, которая аккурат натянулась на морду драконицы, а её концы оказались в моих руках.