Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

В попутном направлении двигались разнокалиберные телеги, а вот навстречу не попалось ни одной. Объяснился феномен, когда дорога уперлась в медленно текшую, очень широкую реку. Транспортные средства спешили к парому, встречные же на берег еще не прибыли, этим паромом везомые. Наконец телега остановилась, и Вок из нее кое-как вывалился. Сделал несколько приседаний для разминки. Ничего себе мультитлон – сначала регата на обломке мачты, потом экстремальный туризм с ночевкой на помойке, марш по песку и ошметкам водорослей – то ли спортивная ходьба, то ли тренировка к пляжному волейболу. Потом выживание в не приспособленной для этого хижине и, в финале, ралли-рейд по пересеченной местности. Как говорил тренер… «Да что я все время тренера вспоминаю, – возмутился своим мыслям Вок. – Он мне больше никто. И фразочки его такие, что я сам лучше сочиню. Вон окрестности рассматривать и то приятнее, чем старые разговоры в голове крутить. Так довспоминаюсь. И про то, как из команды выгнали, и про…» Довспоминался. Ролин, его не забудешь. Хоть и незнаком был совсем, даже лицо Вок видел вблизи, только когда руки перед поединком пожимали.

Чтобы не предаваться депрессивным мыслям, граф де ла Коста прошелся с гордым видом среди ожидающих. Народ кланялся, уступал дорогу, вертел головой в поисках то ли кареты, то ли утраченной свиты. Неудивительно, просохшая одежда сияла красно-зеленым, а образовавшиеся по ходу кораблекрушения дыры… ну, так мало ли, наверное, гордых небогатых рыцарей странствует по окрестностям. Ждать скучно, а тут хоть кто-то не совсем серый и унылый. На самом деле стоило разглядывать сам паром, точнее, механизм, приводивший его в движение. Конструкция изрядно меняла все представления Вока о Средневековье, являлась в образе чуда инженерной мысли.

Огромный плот имел два этажа, на обоих теснились телеги числом, наверное, штук сорок. Никакие мускулы, ни человеческие, ни лошадиные, сдвинуть такую чушку не смогли бы – невероятной толщины канат тянулся к сложному механизму, судя по всему приводимому водяным колесом. Еще точнее – взводимому. Колесо использовалось, чтобы понемногу затащить груз на соседнюю горку, двигался он по склону, выстланному деревянными катками. Съезжая оттуда, груз тянул кант парома. Понятно стало столь редкое расписание движения – фаза затаскивания, видимо, занимала несколько дней.

Пока Вок знакомился с местной механикой, началась разгрузка. Телеги бодро скатывались по двум настилам сразу с двух палуб, за телегами без спешки прошествовал табун распряженных лошадей. Бывший пират-разбойник, хозяин хижины, отец новорожденной девочки и, на данный момент, слуга подбежал, дернул за рукав:

– Пожалуйте вперед, ваше сиятельство.

Вок двинулся к сходням, возница, начавший грузить двуконную телегу, крикнул на лошадей, сдал назад, освободил дорогу благородному графу. Графом быть хорошо, заключил Вок и взошел на паром. Разместился в отгороженном перилами углу верхнего этажа – палубой называть это сооружение язык не поворачивался. Здесь стояли несколько плетеных кресел, имелись и шесты для навеса, но сам навес то ли не поставили, то ли давно пропили. Мысль о пропитии появилась при первом же взгляде на капитана – вооруженного рупором бородатого мужика с красным носом и другими признаками любви к продуктам алкогольного ассортимента. Тот поклонился высокому гостю, церемонно спросил: «Чего изволите?» Хотелось рявкнуть: «Изволю ехать, и побыстрее!», но Вок вовремя остановился – капитан, чего доброго, бросил бы остальных путешественников на берегу ждать следующей недели. Здесь станется, вон как все спину гнут перед расшитым камзолом. Если, конечно, дело не на безлюдном морском берегу происходит, вспомнил недавние события Вок.

Реку переехали довольно быстро. Вроде взглянул на катящийся вниз с горки груз, вздремнул на солнышке, а паром уже уткнулся в пристань у другого берега. Механизация в средневековой жизни, река-то, на взгляд, шириной как Волга в том же Саратове, только течет медленнее.

Народ на верхней палубе расступился кто куда мог, давая дорогу путешествующему графу. Вок прошел к сходням, где столкнулся с молодцом в ярко-красном наряде с абсолютно немужскими блестками. Понятно, еще один благородный господин, стоило бы приподнять шляпу, но как ее приподнимешь, плавающую где-то в глубинах населенного плезиозаврами моря? Вок постарался вежливо улыбнуться, но не удержался и пошутил:

– Зря спешите, уважаемый, переправа становится на подзарядку, выходит, повторно судно через реку не поплывет.

– Что?! – зарычал молодой человек. – Оборванец будет мне указывать?

Он схватился за эфес и выдернул вполне достойного размера шпагу. Оставалось достать свой кортик. Тот был раза в два короче оружия красно-блескучего господина, но, по идее, позиция давала преимущество – Вок стоял сверху на довольно крутых сходнях. Недостаток тоже имелся – из-за спины красно-блескучего выглядывали трое, которых Вок сразу окрестил клевретами. Что значит это гадкое слово, он точно не знал, но персонажи подходили под такое название идеально.

Владелец шпаги повел себя благородно, махнул своим рукой – отойдите, пошел в атаку. Вок оценил и даже выразил уважение кивком. Соперник вел бой быстро и мощно. Выпад – Вок успел подставить свой клинок. Выпад – ушел и ударил по самому кончику. Шаг вперед, под шпагу, создал пространство сзади. Черт! Никакого преимущества, Вок чуть не наделся на вражеское оружие. Не приходилось никогда драться на наклонных сходнях. Сделал выпад и едва затормозил, увернулся, ушел назад, позволив чужому лезвию скользнуть до эфеса. Еще назад, под ногами ровная палуба, другое дело! И противник, несмотря на неплохие скорость и силу, преимущества длины клинка не чувствовал, не реализовывал. Атаки проводил короткие, слишком рано уходя в защиту. И однообразные, однообразные атаки. С подобным соперником надо бояться только одного – что он не такой боец, каким кажется. Притворяется, держит в запасе совсем другую технику, ждет, пока ослабишь бдительность.

Надо ошибиться. Вок ударил по шпаге и увел руку влево, слишком далеко влево, открыл плечо. Нет, никакой реакции, следующий выпад красного не отличался от предыдущих. Не понял? Или понял? Понял, что Вок строил ловушку? Нет, вряд ли, даже если так, то отреагировал бы. На ловушку отреагировал. Еще несколько ударов по той же схеме, потом резкий снизу вверх, шаг вперед, короткий кортик не достал противника. Противник ударил сверху, Вок поднял левую руку, закрылся ею, не успевая подставить оружие. Проигрыш? Потерянная рука? Черта с два! Это тоже ловушка. Кулак, сжимавший шпагу, наткнулся на острие, в последний момент Вок развернул кортик вверх. Ни один человек не смог бы переместить руку так быстро, а вот развернуть оружие кистью, к тому же такое легкое, – запросто.