Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 3

– Тупонул, – соглашаюсь. – Это ты у того деда разжилась?

– Нормальный унтер. Да мы и коллеги же. И дверь с балкона в комнату плотно закрой! – доносится от неё, когда я направляюсь к Анне. – Мы поспим часок…

– Интересная жизнь. – Нейтрально говорит Хаас, косясь в сторону балкона, устраиваясь на моём стуле и принимаясь ездить на нём по всей кухне. – Ладно, к делу. Брат обещал ответить в течение пары часов. Можешь дать ещё раз поглядеть свой ролик? А то мне кажется, я что-то упускаю.

Жойс поначалу пыталась честно продолжить спать на балконе. Но Коротышка с этой белобрысой местной о чём-то так активно болтали, что сон как рукой сняло.

Не то чтобы она ревновала, нет. Было бы к кому…

– Но что-то в этом есть неправильное, – решительно сказала она себе на Всеобщем, поднимаясь с импровизированной лежанки и направляясь в комнату.

Это Камиле всё по барабану. Вот она и спит, как убитая. А Жойс по Алексу где-то скучает, когда они не видятся. Можно хоть сейчас пообщаться лишний час, пока вместе. Или и правда, уволиться к чёрту из армии? Впрочем, эта мысль слишком радикальна для текущего антуража. Её надо обдумать в другой обстановке. И Алекс пусть для начала свои сертификаты получит, да экзамены сдаст.

Выйдя в комнату с балкона, Жойс какое-то время из вредности ходила по помещению раздетой. Считай, у себя, не в гостях. А мужиков, кроме своего, рядом нет.

– Извините. Я могу попросить вас одеться? – набралась наконец наглости белобрысая Хаас через пару минут и серьёзно посмотрела на кафузу.

Сержант только фыркнула, ничего не отвечая. Но сразу после этого на неё просительно уставился и Алекс. Хлопая телячьими глазами. Пришлось вздохнуть и вдеться в штаны и форменную куртку, оставшись, правда, босиком.

Они с Камилой ещё днём заказали сюда доставкой пару замороженных цыплят, специй, кое-чего в довесок. Сейчас Жойс планировала это всё приготовить, чтоб устроить праздник живота (раз алкоголь на неопределённое время откладывается или даже вообще отменяется).

– Подвинься, – она нейтрально хлопнула белобрысую по спине и собственноручно перекатила её вместе со стулом в сторону, освобождая себе путь к плите.

Следующие полчаса Алекс с Хаас упражнялись в прогнозировании расходов на возможные оперативные надобности. При этом, Коротышка изо всех сил старался не проязычиться насчёт овода. А белобрысая, не владея всем объёмом информации, напирала на то, что на разматывание федерального клубка (почему-то – через местный полицейский ДВБ) можно не тратиться.

Жойс ненадолго задумалась. С одной стороны, месть – святое дело. По крайней мере, на её и предков Коротышки родине считается так.

С другой стороны, Карвальо подставлять тоже нельзя: та влезла во всё это исключительно из-за дружбы. Нарушить условия помощи было бы неверным.

В принципе, возможность припрячь местных клановых стоит немало. Приготовив цыплят, Жойс молча поставила одного из них между Хаас и Алексом, а второго унесла на балкон.

– Еда?! – не открывая глаз, весело повела носом просыпающаяся на запах Камила.

– Угу. Держи, твоя курица, – проворчала сержант, присаживаясь по-индейски рядом и разрывая руками зажаренную птичку на две условно равные половинки. – Мать, слушай. Такое дело…

Там же. Через пятнадцать минут.

– … если Коротышка начнёт валить всех причастных тут, в муниципалитете, звоночки всё равно же зазвенят. – Окончила она пояснение. – А так есть нормальная возможность делегировать это клановым. Только надо придумать, как намекнуть им про овода. Чтоб тебя не подставить.

– Фигасе ты втрескалась, – ехидно покачала головой Карвальо. – Вот это тебя засосало, гы-ы.

– Что по теме? – не дала себя сбить с толку темнокожая.

– Скажи от своего имени, – пожала плечами подруга, доедая свою половину цыплёнка и ловко выхватывая крыло с хрустящей корочкой с тарелки Жойс. После чего впилась в него зубами. – Ты же тоже знаешь об оводе, пусть как пользователь. Клановым, чтоб впрячься, не фармакодинамика же нужна. И не его фармакокинетика… А чисто общее понимание, с чем они сталкиваются.

– То есть, ты не против? – Уточнила кафузу, поднимаясь на ноги и всовывая Камиле в руки остатки цыплёнка.

– Фе профиф, – с благодарностью кивнула та, приступая к половинке Жойс.

Как ни парадоксально, но даже этот одноместный номер может вместить совсем немало народу. Я это понимаю тогда, когда с балкона выходит просветлевшая лицом Жойс и обращается ко мне:

– Я сама ей скажу про овода. Ты только не лезь с поправками.

Возмущённо набираю в лёгкие воздуха, но она не даёт мне сказать ничего:

– Наша лечительница не против. Надо только от моего имени всё говорить.

– Ты уверена, что это – лучший вариант? – продолжаю сомневаться.

– Ты скажи спасибо, когда старшие тебе помогают! – она отвешивает мне подзатыльник под взглядом насупившейся Хаас, садится по-турецки на кровати и говорит уже Анне, на Всеобщем. – Слушай, тут такое дело. Наш общий юный знакомый, – Жойс по – хозяйски кладёт ладонь мне на ногу, – не сказал тебе одной детали…

Выслушав эти самые деликатные детали от Жойс, Хаас всерьёз озадачивается. Затем начинает загадочно коситься на меня:

– У меня нет внятного объяснение, почему это всё произошло. ТЫ мне о своей семье точно всё рассказал?

Благодаря чипу, вижу её сомнения и неуверенность.

– Вот отвоюете мою квартиру обратно, сама посмотришь на все мои богатства. – Ворчу. – Я тебе не рассказал только то, что до Квадрата мне последние пару лет постоянно жрать хотелось. Двадцать четыре часа в сутки. И что мой самый любимый сон до последнего времени был – это как мать жарит мясные котлеты. Всё остальное рассказал.

– Не складывается, – растерянно признаётся Хаас, обращаясь ко мне и почему-то игнорируя Жойс. – Я не скажу, что ситуация крайне незнакомая. Нет, ловим и мы федералов регулярно на нарушении Статуса муниципалитета, и наоборот случается… но для таких действий должны быть более чем солидные основания. – Она по инерции избегает употреблять слово «овод». – А я, в твоём приближении, вообще ничего не вижу.

– Аналогично. – Присоединяюсь к ней. – Именно поэтому один израильский товарищ учит: если вы чего-то не знаете, надо спрашивать тех, кто что-то знает.

– А если они не захотят говорить? – наивно хлопает ресницами Хаас, продолжая прокручивать в голове варианты сценариев.

– Тогда есть те, кто умеют спрашивать. – Презрительно роняет Жойс. – И имеют практический опыт получения ответов.