Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 3

После этих слов она гордо выпрямляет спину и пуговица у неё на груди расходится.

А грудь частично вываливается наружу.

Хаас краснеет.

В балконной двери появляется абсолютно голая Камила, с набитым ртом:

– Я ффас, только фуки помойу! – она действительно поднимает вверх две блестящие от жира ладони. – Извините!.

– Подбери челюсть, – ехидно замечает Жойс Анне, с открытым ртом провожающей голую доктора взглядом.

– Ник, мы к тебе кланяться пришли. Подмогните по профилю? Не за так.

Перед офицером спецотряда полиции стояли двое из абсолютно разных подразделений, что удивляло. За более чем десяток лет службы, он ни разу не видел, чтоб борцы с дурью что-то делали совместно с розыском.

– Обратитесь официально, – запустил пробный шар спец, не сжигая мостов к диалогу. – Мы же люди подневольные. Или вы думаете, что я себе сам обоснование могу выписать? Без команды?

– Вообще-то, я именно так и думаю, – белозубо улыбнулся Мали. – Как зам главного в отряде, ещё и на тумбочке, вполне можешь.

– Особенно если рисков для вас никаких, – поддакнул Кузнечик, которого смешным считали только идиоты. – Отблагодарим по-взрослому, – он серьёзно смотрел на равного по возрасту и званию здоровяка, имевшего совсем иную специализацию.

– А зачем мы вам нужны? Если рисков никаких? – резонно поинтересовался Ник. – Или вы одномоментно два отделения собрались задерживать?

– Нет, одного пацана, – поморщился Наркет.

– Его однажды патруль задерживал. Сказали, больно резкий: только инфрой и справились. – Чуть приврал Мали, поскольку ни с кем из того патруля он не общался.

Просто грамотно поработал с документами в служебной сетке.

– Ещё на судью в суде набросился. Отморозок. – Поёжился Кузнечик. Затем неожиданно признался. – Мне из него сразу информацию давить надо будет. По-горячему. Я, во-первых, не умею.

– Ну да, вы люди интеллигентные, – заржал, расслабляясь, спец.

– Это первый пункт. – Серьёзно продолжил Наркет. – Второй: я не уверен, что у меня получится не оставить следов, если разговор не сложится.

– Не держи меня за идиота, – фыркнул спец. – И не считай других глупее себя.

– К тому же, его может понадобится догнать. Брать надо в здании почтового отделения, где люди. Ну и…

Нимало не смутившись, знакомцы поведали некоторые обстоятельства, которые в сумме говорили: дело несложное, но действительно не их профиль. Несовершеннолетнего резкого пацана самостоятельно ни розыск, ни наркеты могут чисто не задержать.

А если учесть, что колоть на инфу они его потом собирались без законных представителей, наедине…

– …гораздо лучше всем, если его возьмут под руки и тупо перенесут в другое место те, кто это умеет делать изящно и без следов. – Закончил мысль Мали.

– Ну и, мало ли… чему он в Квадрате за два месяца нахватался, – поёжился Кузнечик.

– Вот вы тормоза, – фыркнул Ник.

И озвучил сумму.

Коллеги переглянулись и неуверенно кивнули.

Он вытянул вперёд руку, ладонью вверх:

– Вы же не думаете, что тут кредитное бюро? Мне ребятам сразу что-то дать надо. Те, кто в свободной смене, оттуда сразу по своим делам пойдут.

На самом деле, заместитель начальника спецотряда прекрасно понимал недосказанное. Если действия обычных полицейских не обжаловал в суде только ленивый (особенно при отсутствии правовых оснований для применения силы – как сейчас), то его подразделение находилось вне правового поля муниципалов. Такая вот коллизия. По факту, спецотряд частично был армией. Соответственно, без федерального военного прокурора им и вопросов никто права не имел задавать. Дай бог здоровья энной поправке к процессуальному кодексу и к закону о массовых беспорядках.

– А на когда вам надо? – уже собраннее спросил он, пересчитывая деньги и прикидывая, кого из своих отправить.

– Что за комм? Айди на казённый похож. – Мали, набирая текст в одной специализированной служебной программе, от нечего делать, спросил Кузнечика.

– Ты у меня спрашиваешь? – удивился наркополицейский. – Кто из нас розыск? Да шут его знает. Может, подрезал где незаблокированный после тюряги? Или спёр у кого. У такого, кому он уже без надобности… – Собеседник красноречиво посмотрел на товарища.

– Так если его комм с федерального трупа, то я тебе без надобности, – съехидничал Мали, не отрываясь от дела.

– Ага. И со снятым с трупа коммом, он в лоб на наш вэцэ попёр. – Хмуро пробормотал Кузнечик. – Давай друг другу мозги не варить?!

– Да ладно, пошутил я…

Совместный мозговой штурм с Хаас и Жойс, помимо плана действий, формирует какое-то хрупкое подобие взаимопонимания между ними.

До приязни с обеих сторон далеко, я это чувствую даже без чипа. Но и искры между ними, как раньше, уже не мелькают в воздухе.

На каком-то этапе, мой комм разражается странной трелью. Не глядя, тыкаю кнопку активации голограммы.

На четверть комнаты загорается сообщение: «На ваш запрос… муниципальная полиция… материалы дела… твёрдая копия… почтовый участок федеральной почты номер… получение отправления только лично…».

– На ловца и зверь, – почти не удивляется Жойс, начиная без паузы шнуровать ботинки.

– Видимо, на один из твоих запросов ответили, – кивает с другой стороны Хаас.

– Непонятно только, почему почти среди ночи, – удивляюсь я.

– До ночи ещё, как до Парагвая раком, – Жойс поднимается и призывно смотрит на нас. – Чего встали?! Пойдёмте проветримся! Может, там что-то интересное. Как раз же это и обсуждаем…

Круглосуточное отделение федеральной почты.

Звонит колокольчик над дверью. Внутрь входит невысокий парень средних кондиций. Оглядевшись по сторонам, он направляется к единственной работающей в это время стойке выдачи корреспонденции.

Сидящий за стойкой почтовый служащий, прикрыв глаза, покачивается в кресле, как будто дремлет вполглаза.

– Добрый вечер, – парень негромко хлопает ладонью по разделительному прилавку. – У меня уведомление о почтовом отправлении, которое я должен получить лично в руки.

– Номер отправления? – не открывая глаз, уточняет дежурный.

– А тут нет номера, – удивляется парень, разворачивая голограмму.

Моргнув в воздухе, изображение тут же исчезает.

Похоже, что это является каким-то сигналом, поскольку из подсобки появляются несколько крепких мужчин в чёрной униформе и без слов направляются к единственному работающему прилавку выдачи.