Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 2

Младшие офицеры периодически видели эту сержанта в компании доктора и знают, что наедине они общаются, как подруги.

Однако, подобное нарушение субординации в глазах большинства обитателей корпуса, включая учащихся, непривычно.

К сожалению, беседу двух женщин никому понять не удаётся, потому что из всего личного состава их язык понимает только майор Матеуш, который сейчас в медблоке.

– Совсем ебанулась?! – продолжает шипеть Карвальо на сидении в медицинском секторе. – Ты не понимаешь, что позоришь меня при всех?! Или тебе в ответ зарядить?! Чтоб мозги прочистились?!

– Не мельтеши, – тоскливо просит Жойс. – Я же вижу, ты тоже из-за него переживаешь.

– Пожалуй, всё же не так, как ты, – угрюмо ворчит Камила. – Кстати, тут ещё как бы не с полчаса сидеть. Блин и заняться нечем.

– Это тебе нечем. – Сержант постепенно берёт себя в руки. – А у меня есть, чем заняться.

Жойс достаёт из наколенного кармана плоскую металлическую флягу, свинчивает с неё крышку, использует колпачок в качестве рюмки и в одно касание опрокидывает в рот что-то крепкое.

Камила задумчиво втягивает носом воздух:

– А что у тебя там за пойло?

– Jose Cuervo, Gold. – Уже значительно ровнее отвечает сержант. – Спросила бы, будешь ли и ты; но тебе нельзя. Ты должна быть трезвой. Вдруг помощь оказывать…

– И ты сама высосешь ноль-семь за этот час? Я ж тебя знаю.

– Ну почему сразу ноль-семь… Литр-двести.

– А как ты это впихнула в литровую флягу?! – искренне удивляется Карвальо, забирая у подруги ёмкость и набулькивая колпачок и себе. – Ай, одна штука не повредит.

– Смотри, тебе жить. – Словами Алекса безэмоционально отвечает Жойс. – А впихнула очень просто. Фляга наполняется водой. Затем замораживается. В итоге, её растягивает льдом раза в полтора-два, тут как повезёт. Смотря какая партия, и какой металл. Ты вроде целый офицер, а в элементарном как ребёнок.

– У меня нет необходимости фляги расширять, – сварливо ворчит Камила, тыкаясь носом в волосы подруги и шумно вдыхая. – У меня другая работа… А почему тогда литр-двести внутри, а не все полтора?

– Вот ты дотошная. Потому что я хотела строго GOLD. Не SILVER, не что-то иное. Именно Jose Cuervo, Gold. На полке, в магазине возле вашего заведения, стояли только две бутылки: ноль-семь и ноль-пять. Я их купила и перелила во флягу.

– Ну да, кого я спрашиваю… А как оно тебе карман к чертям не оторвёт?! Такой-то груз?! – Карвальо протягивает флягу обратно.

– У меня там ремешок специальный, фиксирует флягу на ноге. Или ты думаешь, что я из доминионов в метрополию гражданскими рейсами на сухую летаю?

– А контроль как проходишь с такой флягой?! – не унимается с расспросами Камила.

– Пару сигар в упаковке отдаю. Дорогих.

Глобализация.

В Нидерландах уже сейчас официально признаются законными все браки, заключённые в других странах, в соответствии с тамошними законами.

В частности, мужчина с двумя жёнами (например, свидетельства о браке выданы Саудовской Аравией или Эмиратом Аджман) в Нидерландах тоже будет рассматриваться как мужчина, законно имеющих двух жён. Хотя по голландскому законодательству две жены не вариант.

إنما الأعمال بالنيات

Inama al amalu bil niyatii – «Судят по намерениям». Имеется ввиду, что в Судный День человека оценят именно что по его намерениям.

Самый первый хадис имама Ан Навави.

ГГ, начав учиться, читает всё, что ему всовывает Алекс-в-чипе. Впитывает содержание, не особо фильтруя и задумываясь.

Само выражение в той культуре очень известно, сравнимо с нашим «Не судите, да не судимы будете». Только с точно противоположным значением.

ГГ в вольном изложении передаёт известное изречение Ояма Масутацу.

Не дословно: «Ката нужно повторить десять тысяч раз. После этого правильное понимание придёт само».

ГГ вольно излагает (не цитирует), естественно, никаких не китайцев.

В нашей истории – это уже ставший классикой истории отрасли (пардон за тавтологию), видимо, самый первый наш системный, учебник Нила Николаевича Ознобишина, 1930 г.

كيف حالكم؟ (Kayf’halikm?) – Как дела?