Рост Толбери - Орден-I

Кто-то собрал их. Тренировал. В лагере. В каком-то, курва, секретном лагере где-то в глуши. А значит этих парней больше, чем два, их много, может даже целая армия. У них есть бабки, ресурсы, связи, Бог знает что ещё. И где-то там они ждут своего часа и Отдел всю эту хрень просто проглядел.

Такого дерьма не было со Второй мировой. Материалы, которые удалось изучить Йовану по делам СС и Союзников оставили неизгладимое впечатление. Нельзя допустить повторения подобного.

Йован уже посылал запросы наверх, но формулировка: «Какого хрена вы, дрочилы, сосредоточились на Вратах и не контролируете хреновы вокзалы и федеральные трассы?», похоже, никого не заинтересовала.

Первого парня, того что застрелили, звали как-то вроде Билл-Дебилл или что-то такое, Йовану никак не удавалось запомнить имя ушлёпка, да и не нужно это было после прочтения на редкость скупого и скучного личного дела. Привет, я Билл-Дебилл, родился прямо в болоте где-то под всратым Батон-Руж, ходил в дебильную школу, потом в другую дебильную школу и, наконец, в третью дебильную школу, ибо хулиган. Родители были бухариками, и жили вроде как в трейлерном парке, я получил водительское удостоверение ещё в школе, никогда не работал, официально, во всяком случае. Получил несколько приводов за драки, хулиганское поведение, пьяное вождение и кражу бухла, и, привет, я сраный оборотень, за которым нужно было куда более тщательно следить, кто-то дал мне оружие и научил убивать. И вот я выпрыгнул из табакерки, прям на ваши очешуевшие головы.

Второго его приятеля так и не нашли. Растворился. Как вообще можно раствориться прямо в фокусе сраной контактной линзы Ордена? Даже лицо своё нигде не засветил. А их ржавый корвет просто вкатился в город видимо без номеров и никто на это особого внимания не обратил.

Чем они вообще заняты в Отделе Разведки? Куда смотрит полиция?

Всем на всё насрать. Идиоты.

Нет ответов. Структура происходящей шахматной партии не понятна, и от того, что он пялится на фотографии и прихлёбывает чаёк, ничего не меняется. Йован поставил чашку, накинул куртку и пошёл вниз по лестнице. Лифта тут не было, Йован не особо любил ходить пешком, особенно вверх, по ступенькам, но после тридцати уже нужно думать о себе и двигаться. Движение — это жизнь.

Нужно обойти информаторов. Даже тех, которых он терпеть не может. Со всеми поговорить, внимательно посмотреть им прямо в лживые глазёнки. Найти хоть что-то. Его чутьё ещё никогда так не вопило и не билось внутри.

С заговорщиками всё просто. Их много, это очевидно, а чем больше людей — тем сложнее сохранять тайну. Рано или поздно они попадут в поле зрения или кто-то из них совершит роковую ошибку, в которую как в кусок мяса вцепятся псы Ордена. Пускай у них есть собаки и пушки, скорее всего всё закончится на паре терактов или боевых акций. Куда интереснее взять их организатора. Ух, смелый парень. Бросить вызов Ордену. Вероятно, ему что-то сильно не понравилось, или, может, он или его близкий человек стал случайной жертвой, или сопутствующей потерей в не очень продуманной операции Ордена. Стандартная история. Несправедливость, месть и Тёмная Сторона Силы.

Йован припарковался возле магазина комиксов и вошёл внутрь.

— Привет, Арториас, — бросил он продавцу за стойкой.

— Здр-здрав-авствуйте, — заикаясь ответил худой и меланхоличный парень в очках.

Парня на самом деле звали Бобом или Робом, но он предпочитал, чтобы к нему обращались по никнейму, так, мол, круче звучит и соответствует его дикой и безудержной натуре. Бобо-Роб был человеком и весьма паскудным. Из тех, что не имеют никаких принципов и в течение своей жизни, словно бы и проверяют, насколько низко они готовы пасть, и сколько говна им влезет в ненасытную поганую пасть. Помимо продажи комиксов и разного задротского стаффа, Робо-Боб занимался торговлей на стороне, и за годы своей тёмной деятельности весьма поднаторел в доставании всякого рода редких и непонятных вещиц для заказчиков, которые далеко не всегда были людьми. С такой работой он быстро стал в курсе реального положения дел и особой угрозы не представлял, пока Йован контролировал его сделки и присматривал за клиентами.

Йован достал из кармана небольшой металлический футляр и положил на прозрачную стойку перед хозяином. Арториас присвистнул от содержимого, сразу же закрыл футляр и спрятал его под стол.

— У-у-у, — протянул он. — Дорогая вещица. Прямо из вашего хранилища. Полагаю, и в обмен требуется нечто очень дорогое?

— Да, — пожал плечами Йован. — Редкий товар в твоём заведении. Честность. Всего два честных ответа. Какие-нибудь приятные жунтельмены спрашивали у тебя цистерну крови? Ты что-нибудь знаешь о трагедии в больнице?

— Хм, — очкарик задумался и ушёл в себя, то ли он думал, то ли не решался заговорить начистоту. — Нет. И… нет. Оба ответа.

— Понятно, — кивнул Йован и поспешил к выходу.

— Но… — Йован остановился в проходе и прислушался, очкарик говорил тихо. — Поговаривают в городе на удивление много новых лиц. И ещё говорят, что в городе новый крупный игрок. Только его пока никто не видел. Может, он и проездом, не побеспокоит вас. Не знаю.

Йован покачал головой и вышел.

Туманные формулировки. Что-то готовиться, это и так понятно. Приезд этих фриков из Научного Отдела совпадение? Маловероятно.

Чёрт бы побрал его уровень допуска. Личное дело мистера Франкенштейна не отображается, засекречено. Нахрена его засекречивать от Йована? Чем он там таким занимался? Удалось найти только упоминания о двух десятков пропусков для вновь прибывших сотрудников — обычный персонал, учёные, техники, прислуга, охрана. И четыре имени с закрытыми личными делами: Вольк, Франк, Штрасс, Мелвин. Хоть бы фамилии им выдали или липовые дела личные.

Йован изматерился в поисках места для парковки у здания федерального суда Нью-Гефа. Пришлось пилить три квартала и утешать себя цифрами на фитнес-браслете. Йован сверкнул значком в сторону охранника на входе, прошёл досмотр, поднялся по лестнице на третий этаж и постучался в кабинет прокурора. Помощница запустила его в небольшой зал для совещаний, где Йован провёл ещё часа два в ожидании, заливаясь халявным кофе и забивая голод предложенными печеньками.

Дверь открылась и, чётко цокая высокими каблуками, в неё прошла женщина. Брюнетка, высокая и спортивная, одетая в чёрный деловой костюм и длинную юбку. На полпути она узнала своего гостя, остановилась и уставилась на него строгим взглядом, от которого последние подонки-гангстеры и убийцы обычно опускали глаза. На её лице не дёрнулся ни один мускул. Аккуратненькая и дорогая кожаная небрежно папка с документами полетела на стол.

Эмилия процокала назад, закрыла дверь на защёлку. На пути к Йовану она скинула туфли, почти попав одним из них ему в голову, подошла близко и с размаху ударила его по щеке. Хлопок разорвал тишину в зале, голова Йована мотнулась и он на секунду потерялся. И даже вскрикнул от боли, когда прокурор забралась на него сверху, впилась ему зубами в щёку и вцепилась острыми ногтями в загривок.