Рост Толбери - Орден-I

— Вот и славно, — тепло улыбнулся в ответ бездомный, скользнув взглядом по поблекшей татуировке на запястье.

— А что с Вашей обувью? — затараторил Джошуа, пытаясь изобразить заинтересованность. — Хотите, я поищу что-нибудь? В коробке оставленных вещей может что-то найтись. Или зайду в бесплатное отделение, там могло что-то остаться от благотворителей.

— Ой, нет, не стоит. Мне и так хорошо, — по-доброму отмахнулся бродяга, но его улыбка показалась Джошуа какой-то хищной и совсем не доброй. Словно этот бомж читал его как раскрытую книгу.

Бродяга покинул лифт, Джошуа доехал до последнего этажа в одиночестве. Прошмыгнув мимо охранника, согласно плану здания в голове, он достиг крайнего левого коридора, повозился с замком двери на пожарную лестницу и открыл её. Спустился на семь этажей вниз, максимально тихо и аккуратно вскрыл замок ведущий на этаж, уже быстрым шагом добрёл до холодильника, вскрыл и заполнил сумку пакетами с кровью.

На выходе он столкнулся с чернокожей медсестрой и чуть не выпустил сумку из рук.

— Вам помочь? — спросила она. — Что-то не помню Вашего имени, доктор…

— Линдеманн, — выпалил Джошуа, едва сохраняя остатки самообладания. — Простите, я очень спешу, большая авария…

***

— Всё готово, Учитель, — отчитался Тайрон.

Лидер культа стоял у зеркала и пытался расправить складки на своём расписном балахоне. От голоса прислужника он вздрогнул и раздражённо отбросил своё занятие.

Важный день. Наконец-то всё было готово. Заброшенная с начала двухтысячных, тюрьма общего режима "Шелберн", стала идеальным и тихим местом для апогея и истинной цели их Служения. Вдали от города и любопытных глаз это место впитало в себя страдания и боль тысяч людей. Чудовищная по силе тёмная энергетика способная раскрыть двери в саму преисподнюю.

— Уверен, Тайрон? — язвительно прикрикнул на прислужника лидер. — Тела больше не выпадали из твоей машины? Ты больше ничего тупого не делал?

— Я уверен, сэр! Мне стыдно.

— Конечно, тебе стыдно! На нас охотятся могущественные силы и я уверен — они уже взяли след. Весь план мог рухнуть из-за глупости одного человека! Молись, чтобы наш Господин был не в курсе твоих оплошностей. И предстал перед нами в хорошем настроении. Он будет судить каждого из нас, и каждому из нас он воздаст по заслугам при жизни и после неё. Всё, уйди с глаз моих до конца церемонии!

Тайрон опустил глаза и вылетел из помещения, едва не сбив Джошуа.

Скорей бы пережить эту ночь. Какая сложная и хрупкая задумка. Но нельзя отступать и быть слабым. Первая попытка призвать Отца оказалась неудачной. Они так старались, но этого оказалось недостаточно, чтобы пробить брешь между мирами. Вся кровь, приносимая в жертву, должна быть свежей. Только так. Всё висело на волоске, и судьба вряд ли предоставит им ещё один шанс. Сегодня тот самый день. Скоро весь мир узнает кто они, и склонится на колени перед Отцом.

— Ну что, Джон? Ты готов? Тебя ждём, — спросил Джошуа.

— Да. Я готов. Уверен, что внизу всё в порядке? — спросил лидер.

— Да, Джон. Я всё проверил на десять раз. Мы готовы. Печать начерчена верно. Сутки и час подобраны идеально. Звезды выстроились. Луна полная. Это — то самое место. Последователи собрались. Дело осталось за тобой.

— Уверен, что они смогут сделать то, что от них требуется? — Джон поправил галстук и вопросительно посмотрел на Джошуа.

— В прошлый раз же сделали. Я сам их готовил и проверял. Они готовы и всё понимают. Если что-то пойдёт не так — у меня остались люди наготове. Они помогут тем, кто будет сомневаться. И сами совершат необходимое, если энергии не хватит. Я обо всём позаботился, Джон. Дело за тобой. Ты должен прочесть текст правильно и без ошибок. Третьей попытки не будет.

— Да, я понимаю, — ответил лидер, вздохнул как-то странно и затих.

— Что-то не так? — забеспокоился Джошуа.

— Не знаю, Джошуа. Последнее время у меня странное чувство. Будто что-то ещё наблюдает за нами из темноты.

— Что значит «что-то ещё?» — Джошуа вдруг вспомнил Исидро, загнувшегося в тюрьме.

— Ничего, старый друг. Отец просто проверяет меня.

На секунду Джон скривился, вспоминая их недавнюю неудачу. Старый автомобильный завод не место для возвращения их Господина. Но теперь пазл должен сойтись.

— Давай сделаем это, брат! Я готов. Я чувствую, что сегодня всё получится. Представь, что мы сможем сделать завтра! — глаза лидера горели, он благодарил Отца за Джошуа.

— Да коснётся тебя Его Длань. Ты великий человек, Джон. Всегда помни это. Мы изменим всё, — Джошуа обнял его, как обнимал отца, и они вышли к своим последователям.

Толпа встретила их овациями и одобрительным гулом. В воздухе повисло напряжение.

— Братья! Сестры! Мы дожили!

Джон почти кричал. Он старался, чтобы вся его вера, все его чувства, прошли сквозь каждое бренное тело и передались каждому юному сердцу внизу. Сила Отца наполняла его, и он делился ей с каждым страждущим коснуться великого и стать чем-то большим.

— Сегодня мы, все вместе, приведём в этот мир нашего Отца! Его предали и он долго ждал, чтобы его освободили. И эта ноша лежит на наших с вами плечах. Сегодня день, когда он проверит нас и воздаст нам за все наши деяния! Будьте смелы! Не сомневайтесь! Верьте. И вам воздастся! Сегодня вы умрёте, но будете жить снова! Больше не будет боли, не будет страха. Никто не сможет больше втоптать вас в грязь и говорить вам, что делать. Вы освободитесь от всего лишнего. Да коснется вас Его Длань и укажет путь в темноте. Я объявляю десятиминутную готовность. Выпейте, покурите и собирайтесь для последнего служения.

Последователи ответили ему радостными и почти звериными криками. Джошуа не подвёл. Ему удалось усовершенствовать древний рецепт ритуального снадобья и смешать травы и грибы с современными наркотиками. Толпа внизу в исступлении и готова принести свою жертву.

Джон ещё раз прошелся по верхнему этажу, рассматривая сверху сложный рисунок и копошащихся внизу людей. Он молился, прокручивал в голове слова и пытался унять дрожь в руках и голосе.

И наконец, он начал. Мёртвый язык разнёсся по самым дальним уголкам центрального блока тюрьмы "Шелберн". Каждое последующее слово давалось всё тяжелее. Невероятная энергия пронизывала, сковывала мышцы и сводила челюсть. Только бы его хватило выполнить свою часть.

В глазах темнело. Внизу десятки обезумевших людей, что есть силы, били себя обсидиановыми ножами в горло и грудь, падали на пол, кричали и хрипели.

Его почти снесло порывом ветра, ворвавшимся в здание. В воздухе запахло дождём и озоном. Росчерки молний и электрического света заполыхали над потолком. Пол центрального зала дрогнул и начал расходиться трещиной. Густая масса крови и тел пришла в движение и устремилась к центру трещины. Отец явился.