Рост Толбери - Орден-I

Йован достал из кармана старую смятую фотографию, аккуратно развернул её и поставил на стойку. Братья в детстве. Йован налил ещё один стакан и поставил рядом с фотографией.

— И вот однажды пришёл полковник. Видел бы ты его. Молодой, статный, глаза горят ещё. Человечище, — Йован закурил, встал со своего места и начал нарезать круги около стойки. — Война притягивает разных тварей. Хаос, кровь, страх, смерть. Возможность делать то, что в их природе безнаказанно. Как я узнал потом, полковник охотился на кровососа. Что-то с тем бледнымбыло не так, он совсем озверел. Убил всех местных вампиров и принялся за людей. Шерифов там у них не было. Чуть и до нас не добрался, почуял уже. Вот тебе и личная история. Его завалили по итогу, а полковник вывез нас в Штаты. Уж не знаю, что у него перемкнуло в голове. Разглядел что-то или совесть не позволили нас там бросить. Так было не принято, наверное, у настоящих мужиков. Нас хотели забрать и передать в службу опеки. Но передумали. Мы так кричали на них и дрались, не хотели уходить от полковника. Они нашли у меня под кроватью тайник с пистолетом, водой и шоколадками из кучи торговых автоматов, которые я выпотрошил по всей округе. Я был готов, на случай если бы что-то пошло не так. Они поняли, что мне уже не быть обычным ребёнком. И Крису тоже. Полковник нашёл какие-то рычаги и наc оставили в покое, мы ещё пожили у него дома, не знаю уж как он с нами справлялся, а потом нас отдали в кадетский корпус. Вот было время-то! Я, наконец-то, отъелся, жрал от пуза. А Крис быстро стал таким, как сейчас. Я должен был приглядывать за ним… И

на что я надеялся?

— Ты не виноват, — нарушил молчание Лиам.

— Виноват. Я знал, что этим кончится. Только я думал, что это я умру, но всегда смогу прикрыть брата. Какой же я дурак! Пуци ми курац! — выругался он.

В баре надолго воцарилась тишина. Лиам достал из бара бутылку пива, открыл её и выпил за Криса.

— Ты знал, что Крис был настоящим засранцем? — рассмеялся Йован. — Так бывает, когда растёшь без родителей. У меня был Крис, я заботился о нём, это как-то спасло меня. А у него был туповатый и неопытный старший брательник, а вот родителей не было. Ты ведь знаешь, что это такое. Когда тебе не додают любви, откуда-то берётся злоба. Словно заполняет это пустое пространство. Ух, сколько крови он мне выпил! Созревать он начал поздно. Сначала был просто неуправляемым, а потом когда стукнуло восемнадцать, он начал исполнять на все бабки. Выпивка, сигареты, драки, женщины, приводы. Я чуть не поседел, разгребая за этим Ромео, все эти мрачные и страстные истории. Такой ранимый. Ты бы знал… А потом мы начали работать. Честно говоря, брату всегда был лучше меня в этих штуках. По первости я наделал много глупостей и принял много неверных решений. Но Крис всегда был рядом и присматривал за мной. Я не знаю, сколько раз обязан ему своей жизнью.

Йован потёр рваный шрам над ухом, в этом месте не было волос.

— Как-то раз… Гворх ударил меня по башке. Не знаю, как я выжил. Всё равно что кувалдой со всей дури огрели. Как моя черепушка не рассыпалась — загадка. Крис убил их всех и вынес меня оттуда. Ему самому крепко досталось. На сломанной ноге тащил мою тушу до машины. Я очухался в госпитале через пару недель. Крис не дал отключить меня от аппаратов, они думали, что я уже овощ. Кормил меня с ложечки ещё полгода и учил заново ходить. Но это не самое смешное. Помнишь, я тогда изрядно осадил в резиденции у кровососов? Я парень не из трусливых, ты в курсе. Один раз я загнался и чуть не сделал в присутствии Криса нечто неправильное и, как я потом понял, постыдное, о чём я тебе никогда не расскажу. Не слушал, что Крис мне говорит и сделал по-своему. Он мне врезал, и я тебе клянусь, удар был покруче гворкха. Я чуть кони не двинул прямо там, Крис перепугался и чуть в штаны не напрудил. Опять очнулся в больничке, в этот раз только челюсть сломалась. Вот он здоровый был громила, а по нему и не скажешь, да?

Что-то мелькнуло в проходе, и пистолет выскочил из кобуры Лиама. Не глядя на их компанию, Тара прошла и села рядом с Йованом.

— О, а вот и ты, — поприветствовал её Йован. — У нас тут поминки, ты уж прости. Не знаю, как у тебя с алкоголем и депрессией, но мы собираемся пить всю ночь. Не стесняйся, будь как дома.

Тара села рядом с ним, придвинулась ближе, неуверенно положила руку ему на плечо, крепко сжала и впервые посмотрела в глаза.

— Ты потерял близкого человека. Говорят, время лечит. Это не так. Рана затянется, но шрам будет болеть и напоминать о себе. Так будет всегда. Тебе придется научиться жить с этой болью. Вставать с ней по утрам. Дышать с ней. Делать вместе с ней свою работу. Даже радоваться придётся с ней. Ты должен попрощаться и оплакать. И двигаться дальше. Такова жизнь. Со временем боль станет частью тебя, и ты начнешь забывать о ней. И когда ты забудешь о ней, ты снова почувствуешь жизнь.

— Я не хочу забывать, — глаза Йована стали влажными.

— Ты и не забудешь его. Ты всегда будешь помнить. Но не то, как тебя сворачивало в комок, и душили эти чувства. Не то, что ты хотел с собой сделать, чтобы хоть на мгновение перестать это чувствовать. А то хорошее, что было между вами. Прими боль и пропусти её через себя, вдохни её. Смирись и прими. Она сильнее, чем всё, что ты чувствовал до этого момента. Но она очищает. Позволяет понять многое. Ценность каждого момента. Ценность другой жизни. Ценность страданий другого человека и ценность слов, которые ты можешь сказать ему.

Тара знала, о чем говорила. Лиам отвернулся и отсел от них. Слишком уж честно она делилась своей раной, это открывало раны и Лиама.

— Тебе нужно занять себя чем-нибудь. И у нас сейчас как раз есть такое дело. Дело к убийце твоего брата. Он не остановится. Люди будут гибнуть, а живые будут страдать дальше так же, как и ты.

— Что ты узнала? — Йован вытер свои слезы, Тара резко убрала руку, встала, отошла и, успокоившись, продолжила:

— Немногое. Но всё выглядит просто. Злой бог. Но я с таким ещё не сталкивалась. В наше время они редко заглядывают в гости.

— Что ему нужно? Зачем он пришёл? — встрял в разговор Лиам.

— А зачем ты пришёл? — Тара поставила его в тупик. — Думаю, ему не нравится жизнь, сама её идея, и он хочет её уничтожить. Это вся необходимая информация. И как мы уже узнали, он нашел сторонников. Нужно его остановить. Это самое интересное.

— Прости, самое интересное? — Йован тоже не привык говорить с ней.

— Верно. Очень интересно, как человек сможет убить бога.

— Есть идеи? — Йован снова осушил стакан.

— Пока только одна. Нельзя пластиковой вилкой поцарапать стекло, нужен алмаз.

— И как нам это понимать? — Лиам подошёл к ней ближе.

— Никак. У меня алмаза нет. Может, есть у Магического Отдела.