Ростислав Марченко - Огнем и мечом

Вообще, возможные варианты перечисленными не ограничивались, можно было и еще что-то придумать. Но не нужно. Как я и говорил, оптимально для меня было захватить местного сеньора в плен и вынудить его подписать договор о передаче мне прав на фьеф при независимых свидетелях. Отменить такой договор для официально объявленного разбойником рыцаря, квестом, насколько мне известно, было бесперспективным. Лицо, не признающее над собой власти законов империи, лишало себя и их защиты. В межевой войне, в которой такие разбойники участвуют, они всегда будут на неправедной стороне. Теоретически, само собой.

– Когда отчет о своих похождениях писать будешь, все свои планы и замыслы обязательно отрази, – хорошо все обдумав, посоветовал «ан Апольд». – И в дополнение подробную служебную записку с тем же самым составь. Я и Макс ее поддержим и сделаем все, чтобы с первым же контейнеровозом на самый верх ушла.

– Сделаю.

– Бумага есть? Разборчиво писать умеешь?

– Несколько листов. Если постараюсь, разборчиво напишу. – Улыбнулся я.

– А4 у меня возьми когда начнешь писать чистовой.

– А вот это будет просто отлично!

– Отлично все будет, когда ты, Серега, станешь ан Бойгеном. – Не согласился со мной Макс «ан Брейг». – Ты наверняка понимаешь свой риск!?

– И перспективы тоже, Максим.

В четырехстах метрах от меня серели суровые стены замка, внутри которого собралось немало будущих покойников. И многих из них лишу жизни именно я. А остальных превращу в нищих. И кровь, пролитая за владение этим куском земли, на этом не остановится. Может быть, мне следовало порефлексировать, поплакать над незавидной участью аборигенов, слезой ребенка совесть свою пробудить… Но врать самому себе было стыдно. Никого в этой пиратской помойке мне жалко не было. Может быть кроме детей. Будущих пиратов, грабителей и убийц и их не менее драгоценных половинок, которые будут считать окровавленные деньги, и разносить миски с бурдой по подвалам, где содержатся захваченные отцами, мужьями и братьями пленники.

Разрушить существующий в Хейене кровавый круговорот моя личная доброта не могла никаким образом. Скажу более, она даже повлиять на него не могла. Помочь людям этого мира могла только цивилизация. Которая всегда и везде приносится к дикарям на штыках.

– Знатная будет бойня, – сказал я Боу, надзирающему за строительством двух монструозных требушетов. Со стены по собирающей их солдатне постреливали из стрелометов, но без особого успеха

– Если ан Бойген сдаться не догадается, – согласился со мной наш мастер осадных машин.

– Он все потеряет в этом случае, – покачал головой я. При всех своих профдеформациях никакого удовольствия от грядущего избиения побежденных я не испытывал.

– Жизнь дороже. Пиратством в море этот кусок говна свое вернет. Если умный. – Боу кривился и не скрывая, надеялся, что владетель Бойгендэйла интеллектом не блеснет. Вышедший в отставку и занявшийся торговлей первый лейтенант вернулся к наемничеству, потеряв нажитое при нападении морских разбойников. Вполне естественно, что пиратов он с тех самых пор немного недолюбливал.

– Твои слова богам бы в уши.

– Ты за него беспокоишься? – Удивился первый лейтенант.

– За него? Нет. – Честно ответил я. – Детей жалко. Даже если выживут при штурме, судьбине не позавидуешь.

– Странный ты хеленит, фер Вран. – Сказал Хоран после затянувшейся до предела паузы. – Богиней отмечен, в бою страшен, крови не боишься, но лить не любишь. Самое большее, что в тебе удивляет.

– Понапрасну не люблю. Дети то в этой пиратском кубле, в чем виноваты? Умом то я понимаю что они просто еще не выросли, а вот чувствами… Нехорошее это дело, убивать детей. Не находишь?

Собеседник улыбнулся.

– Хела в ипостаси Справедливейшей тебя силами наделила?

– Понятия не имею. Моего мнения и желания никто не спрашивал. Мистика вокруг меня просто появилась и это все, что я знаю.

Боу покачал головой.

– Даже не знаю что сказать, фер Вран. Я бы позавидовал, но не буду.

– И правильно, фенн Боудел. За все надо будет платить и долг этот у меня пока что только растет. Хочу я этого, или нет.

Кэп планы свои сильно не усложнял. Требушеты поставили со стороны выходящих на горы ворот. Рота заняла подходящий микрорайон, на снаряды разбирались не нужные нам каменные строения, в общем, вопросы логистики были довольно критичны и Лойх резонно решил убить всех зайчиков сразу.

Первые пару дней обороняющиеся вели себя абсолютно пассивно, даже со стен практически не стреляли, на третью попытались устроить к осадным машинам вылазку. С внезапностью у них не получилось, так что нападавшие легко были отбиты и с потерями (впрочем, незначительными) отошли к замку. Далее кидать стрелы по собиравшим требушеты бригадам стали значительно активнее, но этим все изменения и ограничились.

Ротные комиты, посовещавшись, пришли к мнению, что в донжоне либо ждут скорого подхода помощи, либо обдумывают сдачу. У средневековых осад присутствовал общеизвестный для практиков и крайне неприятный для обороняющихся нюанс: если нет надежды отбиться, выбрасывать белый флаг желательно до того момента как осаждающие по-настоящему разозлятся. По очевидным причинам предлагать неудачникам переговоры ан Феллем не хотел, так что решение жить или умереть фер Рэйг так или иначе должен был до нас довести примерно к первому брошенному в Бойген-Кастл камню.

На ночной налет меня впрочем подбивали, но я оценил высоту и качество кладки стен замка и от подобной авантюры отказался наотрез. Конечно, можно было попробовать атаковать замок с автоматом через ведущий в него отвод акведука, но такой ход был настолько ожидаем, что сводило кишки даже при одной мысли об этом. В общем, ломать Бойген мы собирались традиционными методами, и я не видел причин, по которым нашим требушетам не удасться это сделать.

В замке обстановку оценивали вполне адекватно, так что когда собранный первым правый требушет начали взводить, со стены замахали белым флагом.

– Думаешь, что сдадутся? – спросил я у капитана.

– Сейчас узнаем, – пожал плечами он.

Баб на веревках со стены, конечно же, не спустили, все трое переговорщиков были матерыми воинами между сорока и пятьюдесятью, что характерно без доспехов и с одним легким статусным оружием. Можно было полагать что нас посетила верхушка истеблишмента долины – капитаны пиратских кораблей, лица равные им по статусу или что-то типа того.

На переговорах главенствовал капитан, комиты роты и наниматели по понятным причинам выстроились за его спиной. Кроме Боу, который остался у требушетов, не скрывая надежды, что переговоры сорвутся.