Граниил Орлов - Фонтан [litres]

Капоне спокойно выслушал и уже хотел что-то ответить, но замолчал, и Слэйн продолжил:

– Знаешь, в самом начале, когда моя болезнь была ещё в начальной стадии, я боялся засыпать и если всё-таки ложился, то пребывал в постоянной полудрёме. Крутился с боку на бок, и лишь китайская старинная фарфоровая фаза с позолоченными краями давала мне на короткий срок чувство расслабленности, спокойствия и душевного равновесия, Инь и Янь. Часто вспоминаю эту вазу и мои тайные желания на её счёт – мне хотелось, чтобы после моей смерти в этой вазе хранился мой прах. От этих паршивых энергенов я стал сильнее забывать реальность и ещё больше путать её с выдумкой. Все мои точные воспоминания с самого начала жизни, видимо, так и стёрлись, я начал понимать одно – это страшная болезнь, и она была у меня всегда, родилась со мной, вместе с первой мыслью. Сейчас я могу лишь воспринимать, что всё есть одно целое. Мир вокруг живёт внутри меня, смотрит на всё будто со стороны. Это мир моих взглядов, проникающий сквозь внутреннюю призму в самый недоступный угол запутанного мира моих снов. Я не знаю, может, это и есть понятие души, которая хочет вырваться из бренного тела?

Капоне занервничал и стал резким шагом ходить вокруг Слэйна, затем он остановился, поднял руки и громко, с возмущённой интонацией проговорил:

– Твоя душа неразделима с общим миром, помимо единичных вещей ничего не существует, и нет ничего, что постигалось бы умом, не воспринимаясь при этом чувствами, нет знания ни о чем, если только это не есть знание, рождённое чувственным восприятием. Твой мир, мир вокруг, так же как и мир твоих снов, – это и есть одно объёмное целое. Так получилось, что я – очень важная часть этого созданного тобой мира – ты так захотел. Ты – создатель и разрушитель одновременно, прошлое и будущее тесно переплетены внутри тебя. Ты – огромное связующее звено в этой цепи. Неужели ты совсем ничего не помнишь?! Даже аварии, после которой ты чудом выжил и впоследствии пролежал долгое время в коме?

Слэйн смотрел на Капоне изумлённым взглядом.

В этот момент они спускались куда-то вниз по разрушенным ступенькам лестницы.

Когда они оказались на улице, Слэйн воскликнул от ужаса. Его взору представилось то, что никогда не видел. Вокруг была огромная пустыня с лежащими повсюду обломками аэромобилей. Среди некоторых развалин были видны рекламные вывески с разбитыми экранами. Наступал рассвет, и сквозь толщу плотных коричнево-серых небес едва заметно проступал солнечный круг.

– Где это мы? – спросил Слэйн.

Капоне закрылся плащом.

– В созданном больным эго мире. Лучше укройся и рот не открывай пока, а то он вмиг заполнится песком и пылью.

Капоне дернул Слэйна за рукав и показал рукой, куда им идти. Он был прав, ветер был сильный и лицо лучше было бы спрятать.

Пройдя несколько развалин, они зашли в одну из них. Капоне прошёл немного вперёд и открыл огромную железную дверь.

– Сюда!

Слэйн проследовал за ним. Они шли по длинному освещенному тоннелю, на бетонном полу было много песка и различного мусора.

Слэйн, откашлявшись, спросил:

– Почему мне раньше не доводилось этого видеть?

– Наверное, потому что они старались не допустить этого. Всё, что ты видел, – только декорации. Не переживай, друг мой, для того я и прислан в этот мир, чтобы быть твоим хранителем, который поможет тебе всё вспомнить и решить эту запутанную задачу. Стоит признать, что кашу, которую ты заварил, ещё долго придётся расхлёбывать. Брюсси…

Слэйн разозлился.

– Брюс Слэйн – зови меня так, я пока не могу привыкнуть к новому имени.

– Точно, прости, Брюсси, тебе тоже придется запомнить своё изначальное имя, данное тебе твоей настоящей матерью. Всё как в американской классике времён Великой Депрессии, где ты выступаешь в роли неудачливого клерка, став заложником отчаянного гангстера, который прикрывается тобой как щитом от прицельных стволов задиристых фараонов. Классический сюжет: в начале ты – мой заложник, затем – друг и сообщник. А вообще, я уже готов кричать от безнадёжности. Промыли же тебе мозги как следует, чёрт тебя подери! Порой мне кажется, что ничего не получится и ты так ничего и не вспомнишь. В прошлой жизни, до злосчастной аварии, ты был моим другом детства, Ярославом Колосовым. У твоих родителей была красивая история любви, которая обернулась трагедией. В один момент, при загадочных обстоятельствах, пропал без вести твой отец, после чего ужасной смертью погибла твоя мама. Это история о том, как тебя в шестилетнем возрасте отправили в детдом, в котором мы встретились. Ты был диковатым молчуном, всё время прятался от воспиталок в туалете. Если бы я знал тогда, что через каких-то полвека ты окажешься разрушителем старого мира и создателем нового, то сбежал бы из детдома. Ты был необычайно талантливым скульптором и художником. После гибели твоей возлюбленной что-то в тебе переключилось. Твоё горе было настолько сильным, что ты полностью ушёл в мир своего творчества, потеряв связь с реальностью.

Слэйн отрицательно покрутил головой и проговорил:

– Я не помню ничего из того, что ты рассказал, совсем ничего – передо мной пустота. Помню только отношения со своей женой Дженни. Девушка, про которую ты говоришь, существовала только в моих снах.

Капоне глубоко вздохнул.

– Этого я совершенно не могу понять. Что-то ведь должно было остаться. Неужели только сны?

– Послушай, но если всё было так трагично в прошлом, стоит ли его ворошить?

Капоне раскрыл очередную железную дверь на их пути, и они переместились в другой тоннель. Освещение в нём было хуже, воздух был влажным, зато отсутствовали мусор и песок.

– В том-то и дело, что ты не можешь этого вспомнить. Если бы ты не употреблял ту отраву, которой поили тебя големы, был бы шанс. В этом и заключается твоя трагедия. Но знай также, что ты не получишь освобождения даже в виде смерти до тех пор, пока не закончишь свою миссию. И именно поэтому тебе снятся непонятные сны. Твоё естество имеет великое предназначение, и поэтому оно производит необычные действия, например, восстанавливает твои повреждённые после аварии участки мозга, отвечающие за память, при этом заставляя работать другие на пределе своих возможностей. У тебя функционирует именно та часть мозга, которая отвечает за любовные переживания.

Капоне, откашлявшись, прижал руку с виртуаликом к груди.

– Чёртов кашель…

В следующее мгновение они вновь стали спускаться по каменным ступенькам лестницы вниз, в совершенно тёмный тоннель.

Слэйн следовал за Капоне, интересуясь на ходу.

– Может, всё-таки проявишь чуточку уважения и ответишь на один из заданных вопросов?

Капоне продолжал идти вперёд.