Граниил Орлов - Фонтан [litres]

– Чудесно, у нас с тобой ночной пикник.

Она налила в кружку ароматный горячий морс, когда он подошёл к ней вплотную.

Чуть не опрокинув дымящуюся кружку и термос, она приняла его лёгкий и ненавязчивый поцелуй.

Колосов, касаясь её нижней губы и закрыв глаза, лишь коротко ответил:

– Я согласен…

Ветер покачивал в разные стороны её светлые локоны, играясь с ними в некую, известную только ему игру.

Колосов был окрылён – тело и душа, воссоединившись, впитывали лёгкий нектар любви, он чувствовал, как немного тряслись его колени и немели руки.

Лаская пальцами её уши, он тихонько мурлыкал в них, целовал тонкую шею, улыбаясь, чувствовал, как всё его естество наполнялось счастьем. Обнимая её, он словно пытался передать ей одним потоком всю захлестнувшую его любовь.

Пребывая в растерянности и смущённо улыбаясь, она будто увидела перед собой солнце, зажмурилась и тихо сказала:

– Думала, никогда не дождусь. И вот, теперь ты рядом…

Он заметил, как увлажнились её счастливые глаза, – она подтянулась к нему, и они вновь слились в нежном поцелуе.

На землю упали укутанные в упаковочную бумагу подсолнухи и термос с кружкой.

Они стояли и обнимали друг друга, целуясь, как будто в последний раз, со страстью и просто еле касаясь губ.

Закрывая глаза, как по единой струнке, они забывали их снова открывать. Время безмолвно замедлилось.

Сверху плавным танцем на землю опускались девственно-чистые, белоснежные хлопья первого снега.

Она прервала тишину, по-детски сощурив глаза, стала приглаживать его волосы.

– Я хочу узнать о тебе всё. Что тебя интересует? Я читала в одном журнале, что в отношениях главное – понять, к чему стремится каждая из половинок, и вместе, гармонично дополняя друг друга, упрямо добиваться своих целей.

Немного помолчав, он подумал и ответил:

– Я начинающий скульптор и художник. Стремлюсь заниматься любимым делом так, чтобы это приносило мне удовлетворение. Я мечтаю о своих выставках, признании, об обеспеченной и счастливой жизни.

Она не скрыла своего изумления, вопросительно подняв бровь, и следом спросила:

– А родители как относятся к твоему выбору? Мама до сих пор критикует мой выбор. Ты сам пришёл к этому или кто-то направил? – Она спрашивала, и последние слова как будто задержала в себе, увидев его нахмуренное лицо.

Колосов отвернулся и тяжело задышал.

– Мама. Она умерла, когда мне было пять лет.

После сказанных им слов стена из старого красного кирпича странным образом вдруг стала расплываться перед его глазами – будто была из воска. Невидимое пламя расплавляло острые углы кирпичной кладки.

Старое здание заброшенного госпиталя постепенно оживало. Кирпичи сжимались, воск цвета алой крови стекал слезами от кирпичика к кирпичику, ниже и ниже.

Он почувствовал, что с ним что-то произошло. В глазах помутнело, лёгкие крылья ветра еле слышно донесли до его слуха непонятные слова Марины.

Она кричала и звала его по имени, перед глазами всё плыло в странной последовательности, тело обрело воздушную лёгкость. Падая на мягкую гладь мокрой осенней травы, Колосов потерял сознание.

СССР. Конец 80-х.

Кто такая Виктория Колосова?

Молодая девушка, студентка дневного отделения гуманитарного вуза.

А кто же он? Тот, кто стоит рядом и обнимает её?

Он тот, кого она так сильно полюбила.

Этот человек так и останется загадкой.

В полдень почувствовался приход весны.

Была середина апреля, пели птицы, и текли ручьём растаявшие снега.

Вика Колосова радостно переступила порог своего дома, счастливая и весёлая, на вопрос матери о том, всё ли у неё хорошо, она лишь задорно посмеялась и на лету схватила со стола румяное яблоко.

– Влюбилась, что ли, глупышка? – спросила её мать, необычайно притягательная для своих лет женщина, с некоторым отпечатком страдания на утончённом лице. Вытирая руки о бежевый фартук, она добавила:

– Пирожков хотя бы захвати. Я тут как раз твоих любимых испекла. Совсем ничего не кушаешь, а ведь для любви силы нужны.

– Спасибо, мамуля, но мне и яблочка хватит. – Счастливо подпрыгивая, словно маленькая девочка, Вика поцеловала в щёку обеспокоенную её поведением женщину. Откусив яблоко, развевая красивыми волосами, она вылетела в коридор коммуналки. Среди бранного шума у соседей, из одной комнаты доносилась её любимая песня:

– Там, где клён шумит, над речной водой, говорили мы о любви с тобой…

– О любви давно спеты все слова… – напевала Вика, сбегая вниз по лестнице.

Очаровательная, молодая шатенка с серо-зелёными глазами – такой была она, Вика Колосова.

Весёлое настроение было у неё по одной простой причине – она влюбилась.

Простая арифметика жизни.

Он – паренёк с кучерявыми светлыми волосами, в разноцветной рубашке и кожаной куртке. Когда он играл на гитаре, сидя на скамейке перед её университетом, то все девушки растерянно кидали в его сторону влюблённые взоры, как будто он заколдовывал их.

Но именно Виктория оказалась той, которой он посвящал свои песни – вскружив этим самым голову будущей учительнице.

В этот день у них должна была произойти вторая по счёту встреча, он не переставал удивлять её.

Каждый раз, когда он встречал её после университета, то дарил её любимые белые розы. Прогулки по живописным местам, походы в музеи – этот молодой человек был жизнерадостным, улыбчивым и неунывающим оптимистом.

Его улыбка освещала тёмные улочки, его оптимизм дополнял этот мир бесценной радостью, он был не просто личностью, а поистине добрым человеком.

На пятом их свидании он сделал ей предложение. Необычайно просто и романтично.

Это произошло на озере, в солнечный майский день.

Они прогуливались вдоль берега и наблюдали за двумя белыми лебедями.

Всё было необычайно красиво: солнечные блики переливались на поверхности озера, влюблённая парочка белых лебедей, не обращая внимания на людей, ласково изливала свои трепетные чувства, лёгкий ветер доносил запах молодой травы и полевых цветов.

За всё время пути оба молчали, лишь изредка произнося с улыбкой что-нибудь беззаботное.

Он пребывал в задумчивости и как ни старался скрыть это – ничего не получалось. Цитируя строчки Тютчева и Фета, он всячески пытался совладать с переполнявшими его чувствами.

Они дошли до высокого берега, где две склоненные над водой молодые берёзы слегка поглаживали своими стройными и тонкими ветвями старенькую иву. Они словно подпитывали свою соседку в знак великой благодарности.

Вся окружающая их действительность была пронизана теплом и светом бесконечной любви всего существования.

Он легонько обхватил её за талию, и их лица, освещенные озорными лучами солнца, сблизились для чувственного и глубокого поцелуя. Его улыбка была таким же лучиком тёплого солнца, который проникал внутрь их душ, воссоединяя их в одно большое и сладостное мгновение.