Владимир Поселягин - Освобожденный: Освобожденный. Освободившийся. Возрожденный [сборник litres]

После изучения червоточины и системы, что была спрятана за ней, я отключил комп и, устало потерев виски, откинулся на спинку кресла, вспоминая наш вчерашний день, что прошел не сказать что плохо.

Мы изрядно повеселились в развлекательном комплексе, посетили аквапарк, зашли в торговый центр, где все три мои жены на четыре часа застряли в магазинчике с товарами для грудничков. Закупили всего, что им приглянулось, на восемьдесят китов. Причем хотели истратить свои деньги с продаж кораблей, однако тут уже я возмутился, сообщив, что далеко не беден. В общем, день прошел весело и без напряга, будет, что вспомнить во время долгого перелета.

Встав с кресла, я прошел к себе и, раздевшись, лег спать. По корабельному времени уже было десять часов вечера.

Во время выхода из гипера в рубке находились трое: я, на капитанском мостике, Жорин, в кресле первого пилота, и Мила – за пультом оператора защиты, то есть щита, если проще. Она подняла эту дисциплину до четвертого ранга; еще бы дней шесть, и был бы у нее пятый ранг, ну да ладно.

– …до выхода из гипера осталось… – транслировал по корабельной сети Игорь. – Шесть секунд… четыре, три, два…

– …один!

Последний вопль резанул по и так натянутым нервам, как удар молотом по наковальне в полной тишине.

– Быков! Сволочь! – хором крикнули мы под картавое хихиканье искина. Думаю, наши пассажиры из перегонной команды тоже костерили приколиста. За последние шесть с половиной дней полета его характер успели изучить все, как и характер его дружка, который был частым участником проделок, Ивана Натановича Купитмана. Правда, нужно честно сказать, что грань они не переходили, поэтому врагов на корабле не заимели. Более того, даже получили несколько приятелей и партнеров по игре в шахматы. У нас даже состоялся турнир.

Но как бы то ни было, после вопля Быкова на экране все равно появились звезды, и команда, придя в себя, сразу же принялась за дело.

– Система чистая, ни одного активного сигнала, – сообщила Жорин.

– Щиты на полной мощности, – доложила Мила.

– Определить наше местоположение, – велел я.

– В двух часах полета от червоточины, она у нас сзади, чуть левее кормы и ниже на полтакта, – тут же сообщила Жорин.

– Разворачиваемся и, используя все способы маскировки, следуем к червоточине, – приказал я. Сейчас мы были не семьей, а командой.

– Принято, – отозвалась Жорин.

Крейсер, погасив скорость после выхода из гипера, развернулся на маневровых движках и начал разгоняться, держа курс точно на червоточину, которую уже было видно с помощью сканеров и камер дальнего наблюдения.

– Внимание! – сказал я по внутренней сети, передавая пассажирам информацию. – Мы вышли из гипера в нужной системе. Пиратов тут не обнаружено, и кроме старых корпусов девяти расстрелянных кораблей разных модификаций, тут чисто. До червоточины идти пару часов, плюс время на переход и поиск корабля, поэтому можно спокойно обедать.

Отключившись, я велел Жорин прибавить ход.

Эти червоточины были опасными штуками. Бывало, проходивший мимо корабль буквально затягивало внутрь, поэтому большинство пилотов боялись с ними связываться, даже близко подходить. Так что и пиратов сложно было увидеть рядом, там тоже не дураки летают. Конечно, обнаружить за червоточиной другую систему можно, однако для этого были нужны специальные зонды, ну или смертники на челноках или ботах. Так что не думаю, что пираты или работорговцы, обнаружив эту червоточину, даже помыслить не могли приблизиться.

Кстати, люди барона тоже бы не сунулись туда, им бы это и в голову не пришло, однако крейсер прикрытия противника, что успел сбежать в соседнюю систему, взял да и нырнул в червоточину. Как потом оказалось, раненый пилот на поврежденном корабле так хотел уйти из жизни, чтобы крейсер сплющило при переходе и он не достался в качестве трофея врагу. Так что преследователи только и наблюдали вспышку, когда крейсер антарцев вошел в аномалию. Они хотели уже было возвращаться, чтобы доложить барону о выполнении задачи – противник уничтожен, – как из аномалии вышел корабль. Оказалось, пилот умер от ран и уцелевший искин вывел корабль в открытый космос. Так что, добив трофей и сняв с него все ценное, люди барона толкнули корпус обратно в аномалию и доложили обо всем своему начальнику. К тому времени уже было известно, что один из «Болифов» не удастся увести в качестве трофея, так что сообщение пилотов двух крейсеров пришлось как нельзя вовремя. «Болиф» отвели в соседнюю систему и спрятали в червоточине. Вот так и произошла эта, можно сказать, удивительная история.

Я как раз заканчивал рассказывать присутствующим женам, как была обнаружена аномалия и спрятан транспортник, когда мы приблизились к червоточине.

– Переходим? – немного дрогнувшим голосом спросила Жорин.

– Погоди. Я сперва на катере слетаю… Мало ли что. С бароном я мало знаком, кто его знает, какие у него червяки в голове водятся.

Однако проверка показала, что аномалия настоящая и внутри действительно темная система. Вернувшись обратно – с меня семь потов сошло, когда я переходил врата червоточины – дал разрешение на переход.

Отлетев чуть в сторону, я наблюдал, как махина крейсера на малом ходу прошла через километрового размера червоточину. Осмотревшись, последовал за ним.

Еще при первом заходе я с помощью мощного прожектора катера смог рассмотреть обломки антарского крейсера. Видимо, того самого, с помощью которого определили, что червоточина не губительная. Обломки дрейфовали километрах в полутора от входа.

Догнав «Волчонка», я залетел на открытую летную палубу и, передав катер в «руки» Прапора, поспешил в рубку.

– Курс семь ноль шесть. Наша цель за второй планетой, – приказал я.

Жорин включила все одиннадцать прожекторов, и с помощью обзорных камер стала ориентироваться в пространстве аномальной системы. Сканер приказал долго жить, показывая мощные помехи на экране, так что оставалось надеяться только на свои глаза.

Понятное дело, из-за того, что видели максимум километров на пятьдесят, крались мы фактически на ощупь, очень медленно.

– Датчики засекли притяжение, – сообщила Жорин. – Похоже, мы подходим ко второй планете, первая прошла по правому борту.

– Снизить скорость, стабилизировать крейсер в системе. Не будем рисковать своим единственным кораблем, – пояснил я женам. – Проведу ближнюю разведку на катере, он для этого больше всего подходит.

– Хорошо, – согласилась старшая. – Только будь осторожен.

Быстро спустившись вниз, я встретил в кают-компании пилота Эрника Луззера.

– Как дела, кэп? – спросил он.

– Прибыли на место, в данный момент проводится ближняя разведка. Транспорт еще не обнаружен, так что пока отдыхайте.