Александр Кормильцев - Пустой

Да уж, в нормальном мире, сверстницы этой девчонки учатся накладывать макияж, обсуждают мальчишек, моду, попсовые группы и страдают от неразделенной любви. В улье все иначе, здесь шестнадцатилетняя девчонка, обряженная в кольчужный доспех, тренирует навык стрельбы из лука на чудовищах, не так давно бывших обычными людьми.

Выстрел… Ещё один… Третий… Четвёртый… После пятого хлопка тетивы по защищенному кожаным наручем предплечью, урчание прекратилось. Девчушка опустила лук и с довольной улыбкой уставилась на Деда Василия.

— Дык, слабенько чегой то! Пяток стрел на двух бегунов с двадцати-то шагов, слабенько!

— Так я ни одной стрелы мимо не пустила, вон все в них торчат!

— Надобно кажной стрелой по одержимому угоманивать, особливо этаких несурьезных. Как Бороду встречу, все ему расскажу, пущай забират тебя к себе, на кой мне така бестолковая крестница?! — выходит, лучница Варвара тоже приходится крестницей Деду-пареньку. Значит, крестный может иметь сколько угодно крестников, ну или как минимум двоих. Почему-то я думал иначе, хотя, откуда мне было знать такие подробности. Да и не особо важны они для меня, по крайней мере, на данный момент. Ну его, даже уточнять не буду, нечего забивать голову лишней информацией.

Пока арбалетчик давал наставления лучнице, Настасья подошла к краю стены, увлеченно разглядывая результат действия стрелков. За ней потянулся Тимофей, я, было двинулся за ними, не из праздного любопытства, а чтобы поближе разглядеть невиданные ранее виды одержимых, чтобы понять, как меняются их тела по мере наращивания массы.

— Эгей, вы то чего тута до сих пор шоркаетеся? Вас Борода уж заждался поди, да и помочь нужна им, сами слыхали. Шуруйте вниз, мы тута сами справимся! Вона у меня каки защитницы, Варюха — лучница остроглазая, да Настюха — своим чудо-копьем одержимых десятками валит! С таковскими и в чистом поле можно орду встречать! — девчонки на ироничную лесть парнишки ответили довольными улыбками, а Настасья ещё и протазан над головой вскинула, скорчив свирепую гримаску.

Причин для промедления больше не было, хотя, уходить совсем не хотелось. Почему-то оставлять девчонок под защитой единственного воина, казалось не лучшим вариантом. Пускай и воин этот явно не из последних будет, во всяком случае с самострелом он управляется мастерски. Да и девчата не с пустыми руками, наверняка не просто так им доверили оружие. Несмотря на то, что Дед Василий не был особо доволен стрельбой юной лучницы, свой лук та держала уверенно и стреляла не особо медленно. С бородокосым, конечно, не сравнить, но тот вообще лучший из местных лучников, так что сравнивать и смысла нет. Значит и Настасья наверняка не впервые держит в руках протазан, с не слишком сильными одержимыми точно справиться. А более серьёзными займётся хмурый паренек со странным именем.

— Пойдём уж. — Тимофей двинулся в сторону лестницы, проходя мимо меня, кивнул головой. Я кивнул в ответ, шагнул следом, но остановился, обернулся, надеясь напоследок ещё раз взглянуть на егозу Настасью. Но не удалось, Дед Василий и юные воительницы собрались в кружок, лицом к расстилающейся за посёлком степи. Поэтому взглянуть я мог лишь на спину озорной девчушки, по какой-то непонятной причине запавшей мне в душу.

Но в этом чувстве не было и намека на сердечные дела или плотское влечение, напротив, даже мысли о возможности подобного казались до ужаса мерзкими. Теплое отношение к девчонке было скорее сродни отеческой заботе родителя к ребёнку и ничего более.

Постоял ещё пару мгновений, раздумывая, не сказать ли пару слов на прощание. Но не стал, пошёл вперёд, к ожидающему меня на краю лестницы Тимофею. Всё же не на край света уходим, увидимся ещё. Хотя, в свете последних событий, учитывая уже имеющиеся жертвы и продолжающих подтягиваться одержимых, есть доля вероятности, что можем и не увидеться. Если прямо на территории поселка гибнут привычные к этому миру воины, обученные владению имеющимся здесь оружием и не раз встречавшиеся в бою с местной разновидностью чудовищ. Чего ожидать в такой ситуации мне, вооруженному стареньким копьем и мечом, который еще из ножен не разу не вытаскивал. А главное, не умеющим со всеми этими штуками обращаться. Конечно, я понимаю, что направлять копье нужно острием на противника, да и изобразить что-то наподобие тычков в морду неприятеля смогу. Но это будут неумелые тычки дилетанта, несравнимые с отработанными на тренировках и в реальном бою ударах бывалого воина.

Ладно, чего то я все о плохом, да о плохом. Бородокосый вообще сказал, что нужно будет просто в строю постоять, а для подобного много ума и умения не требуется. Вообще, лишний раз себя накручивать не стоит, придем на место, там и определимся по обстоятельствам.

— Ты на Настасью не серчай, она у нас чудная, да и поозоровать завсегда не прочь. К её чудачествам уж привыкли все. — когда начали спускаться вниз по лестнице, Тимофей зачем-то начал оправдывать неожиданный поступок кинувшейся обниматься девчушки.

— Да я и не серчаю, нормально все.

— Ну да, нормально, токмо не подумай, што она какая ветренная, аль с дуростью в голове. Просто у ей и до улья жисть нелегка была, да и туточки не сахар. Энтим летом вона крестного потеряла, а он ей как отец родный был. Оченно тепло к ей относился, не кажный батька с родною дочуркой такото тетешкаеца. Энто копье чудное, што она с собою таскат — егошнее оружье, щитай, по наследству от крестного ей перешло. Он и управляца с ним ее обучал и с мечом тожить, да и вопше правильный дядька был. И кольчужка, што на ей с его кольчуги переделана кузнецом, память о крестном. Вобчем, девчушка она хорошая, токмо чудит, но чудит без дурного, по доброму.

— Не знаю, что вы в ней чудного нашли, обычная девчонка, активная просто. — я пожал плечами.

— Ну да, я тожить такоже думаю! — обрадованно согласился парнишка. — Ничаго в ней чудного и нету!

Я оглянулся на шагающего рядом парнишку, начиная догадываться, что не просто так он заговорил об озорной девчушке. И неспроста при встрече с нею Тимофей покраснел от носа да самых ушей. Чрезмерный интерес нашел вполне естественное объяснение — влюбился паренёк. Ну да, молодо-зелено, вроде бы такие слова говорят в подобных случаях.

Спустившись вниз, оказались на широкой улице. Широкой ее можно было назвать, конечно же, лишь по местным меркам, с современными проспектами и сравнивать не стоит. Значит, эта лестница берет начало посреди одной из центральных улиц, а та, по которой мы с бородокосым поднимались на стену, начиналась с какого-то забытого богом закоулка.

Почему такое странное расположение стратегически важных для обороны объектов?! Гораздо прагматичнее было бы ту лестницу, что прячется в неудобном для доступа тупичке выстроить по примеру этой, на широкой улице, по которой даже на повозке можно подвозить все необходимое для обороняющихся. Чтобы доступ к ней не был ограничен выстроенными на пути избами и всяческими пристройками. Ведь главное в обороне не только крепкие стены, но и возможность, при первой опасности, быстро собрать на этих стенах необходимое количество защитников.