Трой Деннинг - Тихая буря [litres]

Люк был спроектирован так, чтобы плотно прилегать к уплотнениям в случае потери давления в основном корпусе корабля. Значит, после поджога шнура люк упадет внутрь. Когда это случится, Коннор бросит в кабину экипажа светошумовые гранаты и Хэмм, проскочив, расправится с оглушенными предателями.

При должном везении это будет проделано до того, как Ньето отыщет группу «Сьерра» и начнет обстреливать ее узконаправленными передающими лучами, чтобы привлечь внимание ковенантов.

Эйвери уже заканчивал накладывать шнур, когда по каналу взвода зазвучал голос молодого десантника:

– Капитан, у нас нет доступа к аварийному шлюзу.

– Почему? – осведомилась Хэмм.

– Неясно. Давление выравнено, открыть люк должно быть нам под силу, но не получается.

– Что видно внутри?

– Ничего. Иллюминатор затуманен.

Услышанное не понравилось Эйвери. Иллюминаторы в шлюзах предназначались для того, чтобы можно было выглянуть при осложнениях. Сидя на корточках, штаб-сержант добрался до капсюля-взрывателя и обмотал его шнуром, завершив круг, после чего поднял голову, чтобы удостовериться в готовности Хэмм, и увидел на стене у нее над головой черный шар размером с карандашный ластик.

Камера наблюдения.

– Вот зараза! – выругался он.

Лицевой щиток Хэмм наклонился в его сторону, и откуда-то с кормы донесся приглушенный хлопок. Ноги Хэмм оторвались от палубы, и капитан, полетев назад по коридору, отскочила от переборки и исчезла в левом проходе. Эйвери, сцепившегося ногами и руками с Коннором, потянуло следом. Они ударились о переборку и отскочили в тот же проход, что и капитан.

В воздухе проносились одеяла, подушки, одежда, инструменты, ящики и оружие. Все это двигалось к середине прохода и исчезало в зазубренном отверстии, где раньше находился аварийный шлюз.

Эйвери увидел Хэмм, размахивавшую руками в попытке уцепиться за переборки, пока ее не подтянуло к пробоине; потом она согнулась пополам и прошла через дыру. Следующим был Коннор, который, выгнувшись назад, вылетел головой вперед. Эйвери почувствовал, как желудок, словно в невесомости, подступил к горлу. Штаб-сержант сгруппировался и в следующее мгновение очутился среди звезд, оглушаемый собственным сбивчивым дыханием и колотящимся в груди сердцем.

Его высосало.

У Эйвери не было прыжкового ранца, так что остановить кувыркание могли только встроенные в штурм-броню маневровые двигатели. Штаб-сержант начал осторожно запускать их на полсекунды и постепенно восстановил контроль сначала над вращением вокруг собственной оси, затем над кувырканием. Наконец звезды прекратили крутиться, создавая безумные узоры, и он стал дрейфовать в пустоте.

Каналы связи не молчали. Слышалось пыхтение Хэмм и остальных, пытавшихся восстановить дыхание; что-то цокало, как стучащие зубы; а еще был низкий рык – вероятно, молодой десантник пытался превозмочь боль.

Эйвери воспользовался кнопками управления костюмом для медленного разворота и быстро отыскал ближайшую темную глыбу, которой могла быть только «Призрачная песнь». За ней с левой стороны находился аванпост третьей точки либрации – размытое пятно размером с большой палец, усеянное крапинами ярко освещенных сооружений. Нарака располагалась за точкой либрации – массивный изумрудный диск, укутанный лоскутами золотых облаков и толстой лентой орбитальных сооружений, мерцающей высоко над экватором.

Остальных бойцов первого взвода Альфы не было видно; с момента декомпрессионного выброса из десантного отсека они наверняка отлетели на десятки километров. Эйвери не замечал и признаков того, что «Призрачная песнь» засекла группу «Сьерра», хотя это был лишь вопрос времени. Рано или поздно Ньето или кто-нибудь из его людей заметит скопление клиновидных силуэтов, затемняющих отдаленные звезды при заходе на Нараку. Когда это случится, предателям останется послать сообщение или даже ракету, которые предупредят ковенантов о приближении Спартанцев.

Есть лишь один способ остановить мерзавцев.

Эйвери активировал аварийный приводной маячок, а затем стал с наслаждением наблюдать, как внутри аванпоста Ковенанта вспыхнула дюжина ярких точек и помчалась в сторону штаб-сержанта.

– Джонсон! – рявкнула Хэмм по каналу первого взвода. – Вы что, в плен нас хотите сдать?

– Нет, мэм. – Джонсон оскалился, когда все три разведчика Ньето запустили двигатели и развернулись, чтобы сбежать. – Я пытаюсь убить коммандера Ньето.

15 апреля 2526 г., 15:19 (по военному календарю)

Разведчик ККОН класса «Бритва» «Черная вдова»

На подходе к точке сброса десанта, планета Нарака, система Агни

Над летной палубой «Черной вдовы» зазвучал резкий сигнал, и сердце Джона-117 подскочило к горлу.

Группа «Сьерра» приближалась к Нараке, а группа «Кинжал» уже проникала на аванпосты врага в точках либрации, и план штурма перешел границу неизменности, став наиболее уязвимым. Головной дисплей отсчитывал одиннадцать минут, по истечении которых волна ядерных взрывов должна уничтожить пикетные эскадры Ковенанта. В последующем за этим хаосе четыре разведчика «Сьерры» преодолеют оборону пришельцев и высадят взвод ведомых Спартанцами космических штурмовиков в четырех разных локациях около орбитального обслуживающего кольца. Пойдя через открытый космос, взводы высадятся на стольких комплексах, сколько смогут осилить, и уничтожат их с помощью ядерных устройств и октанитро-кубанов – трубок со взрывчаткой большой мощности. Прозванные октами трубки в производстве обходились дороже, чем термоядерные «Опустошители», но стоили своей цены, поскольку были кумулятивными снарядами, чья взрывная мощность не уменьшалась в вакууме.

Но все это будет напрасно, если группа «Сьерра» не займет позицию, когда группа «Кинжал» начнет нападение.

Сенсорный оператор заглушил сирену и повернулся к командному креслу у задней стены летной палубы:

– Мэм, это аварийный маяк космических штурмовиков, работает на открытых частотах. – Посмотрев на Джона, оператор добавил: – Судя по идентификатору, это штаб-сержант Э. Джонсон.

– Эйвери Джонсон? – Голос Эсме Гуэйт выдал ее изумление. Одетая в черную повседневную форму с соответствующим именем и лейтенантскими планками, невысокая коренастая женщина сидела в массивном кресле так, что оно казалось сделанным по ее меркам. Сосредоточившись, она спросила: – А другие сигналы?

– Никак нет.

Офицер связи на своем посту у противоположной от сенсорного оператора стены прижала пальцем наушник к уху.

– Вообще-то, мэм, – произнесла она, – я слышу переговоры через бронекостюмы на канале связи первого взвода Альфы. У меня пока нет их шифра, но если дадите минутку…