Александр Гулевич - Хортарианский ястреб

Походив некоторое время вокруг статуи, я не нашёл ничего, что могло бы подсказать, кому могла принадлежать эта женская фигура, богине ли местной или какой-нибудь великой воительнице прошлых эпох. Помимо изваяния, был ещё глубокий колодец, в котором плескалась чистая артезианская вода. Я скинул в него деревянное ведро на бронзовой цепи, а спустя минуту отхлебнул несколько больших глотков и внезапно ощутил небывалую лёгкость во всём теле.

– Ох и не простая водичка, совсем непростая, – проворчал я и, слив воду из фляжки прямо на каменный пол, наполнил её колодезной.

Побродив по залу с полчаса, я так и не нашёл больше ничего и направился обратно, но по пути свернул в ответвление туннеля. На этот раз мне пришлось идти намного дольше, вот только неожиданно он закончился тупиком. Первой мыслью было повернуть обратно, но появившиеся сомнения заставили задуматься. Ну, просто так взять и вырыть такой длинный подземный ход, ведущий в никуда, казалось абсолютной бессмыслицей, а значит, мне следовало всё здесь рассмотреть самым внимательным образом.

Достав из ножен охотничий нож, я взялся расчищать известковый раствор между камнями, и спустя пятнадцать минут напряжённой работы мне удалось кое-как выковырять булыжник размером с ведро, за которым оказалась пустота. Посветив фонарём в образовавшееся отверстие, я почти ничего не смог разобрать, что там находится, пришлось продолжить выковыривать камни. Провозившись около часа и с ног до головы измазавшись известняком, я проделал отверстие, через которое удалось пролезть. Включив фонарь на полную мощность, я огляделся и задумчиво почесал затылок. Это была самая настоящая библиотека, хоть и небольшая. Вдоль стен стояли многоярусные полки с книгами в кожаном переплёте. Подойдя к ближайшему стеллажу, я осторожно взял первую попавшуюся книгу и вслух прочитал название:

– Исторические хроники Большой и Малой Хорты.

Заинтересованно перелистав толстую книгу с цветными иллюстрациями и даже картами, я захлопнул её и поставил обратно на полку. С удовольствием бы её почитал прямо сейчас, но место было слишком уж неподходящим.

Обойдя библиотечный зал, я в дальнем углу обнаружил два громоздких бронзовых сундука. Сгорая от любопытства, открыл оба. В первом оказались потемневшие от времени серебряные монеты грубой чеканки. Взяв одну монету и взглянув на герб, я увидел изображение воительницы, статуя которой находилась в том зале. Повертев в руках монету, я бросил её обратно и взялся за изучение содержимого второго сундука. Сдёрнув накидку из тонкой кожи, я с немалым удивлением обнаружил позолоченные доспехи, в точности такие, какие были на статуе. Ещё там находился шлем с ярко-красным плюмажем, короткий меч и круглый щит. Был ещё позолоченный наконечник копья, на лезвии которого просматривались какие-то надписи на неизвестном мне языке. Как ни странно, все предметы находились в прекрасном состоянии, хотя явно пролежали здесь невесть сколько.

Рассмотрев узоры на шлеме, я отложил его в сторону и взялся за доспехи, неожиданно оказавшиеся очень лёгкими, поразившись утончённости мастеров, выковавших такую красоту. И тут обратил внимание на довольно странный изгиб грудной пластины с изображением приготовившейся к прыжку чёрной пантеры, а спустя пару минут размышлений, непроизвольно воскликнул:

– Так это же женские доспехи! Уж не воинственной ли амазонке они принадлежали, в честь которой в зале стоит статуя из белоснежного мрамора?

Замерев на пару минут в задумчивости, я сложил всё обратно в сундук и, захлопнув оба, продолжил изучать библиотечный зал, в результате чего обнаружил невысокую деревянную дверцу, практически сливающуюся с каменной кладкой. Оттянув засов, я открыл её и, нагнувшись в три погибели, проник в очередной туннель, выведший меня в небольшую пещерку, в конце которой виднелся солнечный свет. Пробравшись к краю и внимательно оглядев окрестности, я узнал местность. Это был скалистый выступ на берегу Большой реки в полукилометре от излучины, а сама пещера, хорошо прикрытая свисающими корнями деревьев, находилась на самом выступе метрах в трёх от поверхности воды.

Подышав свежим воздухом, я развернулся и неторопливо направился обратно, хотя опять топать по душным туннелям совершенно не хотелось, но надо было прихватить с собой несколько книг из библиотеки и ознакомиться с их содержанием, особенно с историческими хрониками Большой и Малой Хорты.

Слишком уж много в последнее время у меня появилось вопросов, с которыми следовало бы разобраться во избежание возможных неприятностей. Не зря же говорят: знание – сила, а их отсутствие рано или поздно больно аукнется Божьим наказанием за лень и нежелание учиться и познавать для себя нечто новое.

– Атаман, кузнецы перековали из степняцких сабель первые двадцать шашек! – Ну наконец-то, а то чересчур много хорошего оружия они на свои эксперименты извели, – с удовлетворением ответил я есаулу, захлопнув книгу, поднялся с лавки и вместе с ним направился в кузнечную мастерскую.

Пройдя через всю излучину и оказавшись на отшибе, где кузнечных дел мастера отстроили цех у самой воды, я вошёл внутрь и, поздоровавшись с хмурым Клаймом, поинтересовался:

– И где новые шашки?

– Сейчас принесу, атаман.

Старшина кузнечной артели, что-то бубня себе под нос, нырнул в мастерскую и через пару минут выбрался оттуда с большим свёртком. Подойдя к верстаку, он вывалил на него оружие и, продолжая невразумительно бормотать, отошёл в сторону, предоставляя мне возможность ознакомиться с результатом их кропотливого труда. Развернув грубую холщовую тряпицу и узрев почти точные копии моей шашки, я взял первую подвернувшуюся под руку и внимательно её рассмотрел. Шашка была хороша, пусть и более грубого исполнения. Сделав несколько рубящих ударов и убедившись, что и с балансом всё в порядке, я подошёл к иве и одним махом срубил несколько веток. Удовлетворенно хмыкнув, вернулся к верстаку и, отложив в сторону проверенный экземпляр, взялся проверять остальные шашки.

Пока я размахивал холодным оружием, есаул как заворожённый наблюдал за моими действиями, явно испытывая острое желание завладеть шашкой. Хорошо понимая его состояние, я всё же решил самолично убедиться в качестве работы кузнечной артели. Перепробовав все двадцать экземпляров и убедившись в их пригодности, я подозвал есаула и предложил ему выбрать для себя приглянувшуюся шашку. Он только этого и ждал: накинулся на оружие, словно голодный пёс на кости, и стал с азартом перебирать острые железки, то одну отложит, то другую и так далее, пока не остановился на одной шашке, отличающейся от остальных только более тёмной рукояткой. Сделав несколько выпадов и замахов, есаул, счастливо ухмыляясь, что есть мочи завопил: