Александр Гулевич - Хортарианский ястреб

– Прекратить так прекратить, хотя пощипывать степняков – дельце выгодное, особенно после совершённого ими налёта. В карманах и походных сумах некоторых иногда не только медь с серебром попадается, но и золотишко разное. В основном монеты, но бывают и ювелирные украшения. Жаль только, деньги тратить негде, ни кабаков, ни винокурен у нас нет, да и купцы пока не захаживают. Кстати, как полагается, общинную долю сегодня вечером в казну внесём.

– Ладно, пойдём на освобождённых пленников взглянем. Деньги – это, конечно, важно, но люди намного важнее. Да что там говорить! Люди – вообще главная ценность. Не пойму только, почему аристократия так расточительно относится к своим подданным, позволяя степнякам столь нагло и безнаказанно разбойничать на своих землях?

Борислав пренебрежительно махнул рукой:

– Да что им беспокоиться о каких-то крестьянах, вечно копающихся в земле? Приносят доход – хорошо, а нет, так с войной пойдут к соседу и там поживятся трофеями, если, конечно, сосед такому деятелю шею не свернёт.

Ничего не ответив есаулу, я вышел через ворота и направился к бараку, где женщины уже кормили бывших пленников горячей ухой с сухарями и холодным квасом. Без гастрономических изысков, зато сытно и питательно. Войдя на территорию фильтрационного лагеря, я присмотрелся к измождённым людям. Заприметив священника с двумя монахами, подошёл к ним.

– Приятного аппетита, уважаемые. Как только отобедаете, пройдите в дальнюю избу, мне с вами с глазу на глаз переговорить требуется.

Не став дожидаться ответа, я развернулся и решительным шагом направился в домик, где обычно проводил беседы с освобождёнными пленниками. Войдя в помещение, устроился за грубо отёсанным столом и, достав блокнот с картой, занялся изучением предыдущих показаний, желая более точно сформулировать вопросы. Но долго мне этим увлекательным делом заниматься не позволили появившиеся служители культа. Я поднялся и вежливо предложил:

– Проходите, почтенные, присаживайтесь. К сожалению, мне нечего вам предложить, слишком бедно живём. Как вас зовут? Меня кличут атаман Кудряш.

Священник, поглаживая бороду, внимательно вгляделся в мои глаза и задумчиво ответил:

– Я – отец Гавриил, до недавнего времени возглавлял один небольшой деревенский приход на землях барона Фальго, иноки же возвращались из святых мест и попросились на постой, но налёт степняков не дал нам возможности познакомиться ближе. Зовут их брат Валир и брат Туано. Воины баронские, храбро бились, защищая деревню, но слишком силы были неравными. В общем, попали мы в полон, и погнали нас вместе с остальными в степь, пока ваши воины нас не освободили. Вот такие дела наши скорбные…

– Ну что ж, отче, предлагаю вам вместе с монахами построить Божий храм на излучине, ведь люди у нас есть, а духовного поводыря нет.

– Воистину, мудрые слова, сын мой! – воскликнул отец Гавриил, осеняя себя святым кругом вокруг головы. – Такое предложение делает вам честь, атаман Кудряш. Далеко не каждый аристократ заботится о вере, полностью отдавшись во власть греха.

– Я не аристократ, я атаман свободных людей. Будет их воля, изберут себе другого, более способного и удачливого, но пока я их командир.

– Как это?! – ошарашенно выпалил брат Туано, рассматривая меня округлившимися глазами.

– Всё очень просто: у нас нет аристократов по праву рождения. Любой, кто хочет быть свободным и независимым, должен доказать обществу, что он этого достоин. В общем, если хочешь занять высокое положение, потрудись на благо людей, и тогда будут тебе почёт и уважение, да и достаток, что само по себе немаловажно. Так что в нашем крае всё зависит от самого человека, его личных качеств, ну и, конечно, без Божьего покровительства не обойтись.

– Интересные у вас тут порядки… – протянул отец Гавриил. – Пожалуй, займусь-ка я устройством прихода, только монахи мне не подчиняются и должны непременно вернуться в монастырь.

– А вот с этим будут трудности. Через степь не пройти, она кишмя кишит воинственными степняками, и они вновь окажутся в рабских ошейниках. Если знают иной путь до монастыря, пусть идут.

– А вы могли бы помочь нам пройти через степь, ведь у вас есть опытные бойцы, освободившие нас из плена? – как-то странно посматривая на меня, задал вопрос один из монахов.

– Бойцы у нас, конечно, есть, но их очень мало, поэтому мы не можем себе позволить разбазариваться ими, так что на это можете не рассчитывать. До ближайшего домена как минимум двенадцать дневных переходов, да и то если идти каждую ночь. Может, через полгода мы вас и сопроводим, если захотите, а пока лучше оставайтесь здесь, занимайтесь строительством прихода и заодно обучайте детей азбуке и счёту.

– Благое дело вы задумали… – прищурив правый глаз, тихо проговорил монах, помолчал, бросил взгляд на отца Гавриила и, качнув головой, заявил:

– Мы примем ваше предложение.

– Вот и хорошо, – с облегчением выдохнул я.

Проводив служителей местного культа до выхода, я подозвал одного бойца и потребовал найти и привести в хату переписчика книг. Вернувшись в кабинет, сел на табурет и задумался. Что-то эти духовные лица какие-то мутноватые, особенно один из монахов, а это значит, с этими типами следует держать ухо востро.

Дождавшись писаря, я в подробностях стал его расспрашивать. Разговор продлился более двух часов. Получив от него целый ворох разнообразных сведений, я отпустил его и со всеми записями отправился на излучину, где нашёл старосту.

– Верин, тут вот какое дело. Борислав с последнего рейда притащил слишком много народа, поэтому организуй сегодня на берегу Большой реки грандиозную пьянку для бывших пленников. Пиво, крепкое вино да закуску. Напоить их следует основательно, особенно вояк, и, когда они дойдут до нужной кондиции, завести с ними задушевные разговоры, сам знаешь, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме, расспросить, как попали в плен и кто вообще такой отец Гавриил и его монахи.

Ну не верилось мне, что эти духовные люди – простые служители культа, вернее, один из них точно подстава…

– Не беспокойся, атаман, сделаем, у каждого будет своя роль, – заверил меня Верин и поспешил выполнять моё распоряжение, так как до захода солнца оставалось чуть меньше трёх часов.

Голова раскалывалась до жути. Ничего не скажешь, пьянка удалась на славу. Староста мастерски организовал пикник. Мужики зажарили нескольких барашков и выкатили для крестьян два десятка бочонков хлебной браги, а вот для бывших дружинников барона Фальго поставили три бочонка трофейного крепкого вина. Поначалу бывшие пленники с подозрением отнеслись к нашей щедрости, но благожелательное отношение бывших крестьян и воинов растопило лёд недоверия, и люди принялись за еду, налегая и на хмельной напиток. Мне тоже пришлось выпить, правда, к браге я не прикасался, только к вину, которое оказалось до ужаса отвратительным, хотя все убеждали меня в обратном, уверяя, что такой напиток достоин графов. М-да-а… Ничего не скажешь, хороши аристократы… Такое пойло у нас даже законченные алкоголики употреблять побрезговали бы. Ну ничего, бог даст, посадим виноградники, построим винокурню по типу французских шато и развернём виноделие на широкую ногу, правда, это дело далеко не быстрое. Потребуются многие годы напряжённого труда и селекционной работы, но если сделать первый шаг, затем второй, дело пойдёт не без сучков и задоринок, конечно, но будет двигаться вперёд, главное, руки не опускать, и всё непременно получится.