Александр Гулевич - Хортарианский ястреб

Высмотрев всё, что требовалось, я спустился в туннель и, найдя свободное место, лёг на вещмешок и задремал…

– Атаман, просыпайся, – толкнув меня в плечо, прошептал Алерт, переодетый в степняцкую хламиду, – ночь уже, пора начинать.

Нехотя поднявшись и широко зевнув, я потянулся всем телом и, развязав вещмешок, стал переодеваться в степняцкую одежду.

– Атаман, оставайся здесь, в туннеле, – категорично заявил десятник, – это не твоя работа, если что пойдёт не так, взорви вход в туннель. Степняки ни в коем случае не должны сюда попасть, и никто, кроме тебя, лучше этого сделать не сможет.

– Да, атаман, оставайся на месте, тебе рисковать никак нельзя, ты командир, и вся оборона Хортицы на тебе, – чуть не хором отозвались остальные бойцы разведывательной сотни, полностью разделившие мнение своего десятника.

Ну что тут скажешь… правы они, командующему действительно нельзя в первых рядах в атаку ходить, не его это работа… Если командующий идёт в одной цепи в атаку, значит, он главный свой бой уже проиграл…

– Хорошо, будь по-вашему, останусь, – с глубоким разочарованием ответил я, в глубине души искренне сожалея о невозможности поучаствовать в судьбоносной для нас диверсии, и, помолчав несколько мгновений, вновь заговорил: – В случае вашего провала я взорву тут всё, но, видит бог, хочу, чтобы вы уничтожили эти камнемётные машины и все вернулись живыми и здоровыми.

– На всё воля Божья, – заявил десятник и, перекрестившись, первым полез на поверхность.

Остальные бойцы, также осенив себя крестом, дружно взялись за бочки и курдюки с зажигательной смесью и стали вытаскивать их наружу.

Я остался один в туннеле. Посидев в задумчивости, встал и, подхватив бочонок с порохом, пристроил его возле лаза на поверхность. Вытащив пробку, вставил в отверстие запальный шнур. Прислонившись к стене туннеля, стал ждать, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит наверху, но там была тишина, изредка нарушаемая ржанием степняцких лошадей.

Минут через пятьдесят напряжённого ожидания что-то изменилось в окружающем пространстве, помимо ветра и ржания лошадей, появились ещё какие-то трудноопределимые звуки. Чтобы разобраться, что там происходит, я взобрался наверх и, высунув голову, огляделся. Вроде всё было как прежде, но, вглядевшись более внимательно, увидел, как несколько небольших групп в степняцких хламидах приближаются ко мне. Видимо, это мои бойцы, но что-то уж больно они тихо дело провернули или… Или они так и не смогли по какой-то причине совершить диверсию…

С тревогой всматриваясь в приближающихся бойцов, я всё пытался сообразить, удачно ли прошёл рейд, но в этот момент оглушительно грохнуло, и загорелась одна из камнемётных машин, а следом за ней взорвались по очереди и все остальные установки. И вот тут-то началось! Вся спавшая орда степняков поднялась, с дикими воплями зажгли многочисленные факелы и, вскочив в сёдла, ринулись к уничтоженным машинам…

– Всё нормально, атаман, это мы, – негромко проговорил Алерт, увидев мою голову, торчащую из небольшой дыры, – дело сделано, камнемёты уничтожены.

– Да уж вижу, – с ухмылкой отозвался я, – давайте в темпе в туннель прыгайте, а то здесь после нашего трам-тарарама дюже суетливо становится, того и гляди нагрянут сюда гости незваные, злые-презлые, и будет нам счастье… Да, и это… следы за собой подотрите, чтобы даже собаки-ищейки ничего не унюхали.

– Обижаешь, атаман, – хмыкнул десятник, – мы дело своё хорошо знаем, всё сделаем как надо, комар носа не подточит, тем более мы ложные следы совсем в другую сторону направили. Пятёрка бойцов в степь ушла, вот они-то и уведут за собой погоню.

Одобрительно кивнув, я спустился в туннель и, выждав, когда бойцы последуют за мной, отдал команду заколотить выход на поверхность досками и заложить мешками с грунтом, чтобы ненароком никто из степняков в него не провалился.

Управились быстро, и мы пошли обратно к Большой реке.

– Алерт, расскажи, как вам удалось без шума и гама камнемёты уничтожить, – попросил я, пройдя пару сотен шагов.

Ухмыльнувшись, десятник облизал пересохшие губы и, сделав небольшой глоток воды из фляги, заговорил:

– Спали они там все поголовно, и даже сторожевые наряды не удосужились выставить, чем мы и воспользовались. Без всяких проблем проникли внутрь установок, облили всё зажигательной жидкостью, поставили бочки с порохом и практически подпалили запальные шнуры, после чего быстро ушли оттуда. В общем, удачно получилось. Жаль только, больше такой фокус не сработает, в следующий раз они непременно сторожевое охранение выставят. Учатся моментально, к моему глубокому сожалению…

– А вот следующего раза у них уже не будет. Эта первая осада нашей крепости должна стать последней, – категорично заявил я. – Сидя в обороне, нам войны ни за что не выиграть, скорее они нас уничтожат, задавив массой, слишком уж много их, а нас прискорбно мало. Чтобы нам при таком, мягко говоря, неравном соотношении сил победить, совсем иные тактика и стратегия требуются.

– И какие же? – резко остановился Алерт, внимательно вглядываясь мне в лицо.

– Только нападение, но особого рода, и именно эту тактику мы и будем отрабатывать после того, как отобьёмся от орды.

Задумчиво пройдя несколько десятков шагов, Алерт, чуть замедлив темп, вновь задал вопрос:

– А почему мы сразу против степняков нападение особого рода не применили?

Вздохнув, я честно ответил:

– Не готовы мы были ещё к такому. Фактически это наше первое полноценное сражение, в котором участвуют все поголовно, благодаря чему наконец у нас образуется единая сплочённая команда с отменным боевым опытом, благодаря которому и можно будет переходить к тактике иного рода.

– Ясно, – хохотнул десятник, – одним махом решается целый ворох проблем, к примеру, как с выселковскими старшинами…

– Я рад, что ты это понимаешь, – хмыкнул я, – а это значит, в десятниках долго не задержишься. Быть тебе командиром второй разведывательной сотни, когда придёт время её создать, а ждать не так уж много времени.

– Почту за честь, атаман! – с чувством выпалил он и попытался вытянуться в струнку, но ударился головой о потолок туннеля и ойкнул.

– Не ори, Алерт, – с неудовольствием проворчал я, – не на строевом плацу. Лучше шевели копытами, нам позарез надо как можно скорее вернуться на Хортицу. Думается, степняки после уничтожения их гигантских камнемётных машин будут очень злы, а не обнаружив виновников, вообще придут в полную ярость и начнут отчаянный штурм нашей излучины.

Понятливо качнув головой, он ускорил шаг, да так, что мне самому пришлось поживее топать, и спустя минут десять мы выбрались на берег. Убедившись в отсутствии степняков, тщательно замаскировали вход в подземный туннель и, разбившись на тройки, поплыли под водой к излучине. На этот раз, как ни странно, плыть было даже легче, несмотря на то, что течение было встречным.