Алескандр Зайцев - Нолат: Безумие Силы (СИ)

Удостоверившись, что камера выведена из строя, обыскиваю карманы «дружинников». Мне не нужны ни деньги, ни оружие, я ищу ключи от машины. Нахожу их у телекинетика в кармане джинсов. Попутно вытаскиваю у всех мобильники и разбиваю о стены.

Судя по состоянию бессознательных тел, у нас в запасе как минимум минут пять. А это уйма времени, если у тебя под рукой машина, и тебе всего-то надо проехать не больше километра, чтобы выехать из опасной зоны.

— Держи. — Кидаю мальцу куртку-ветровку, которую нашел на спинке одного из стульев. — Знаю, что велика, все равно надень.

Скорее всего, одежда принадлежит очкарику. Но меня это мало волнует. Мелкий послушно натягивает, практически утонув в ней, а подол куртки достает ему до голени. С рукавами проще, я их ему подвернул, чтобы не выглядел, как Пьеро из старых мультфильмов. Да, смотрится нелепо, но все равно лучше, чем те обноски, которые на нем. Еще бы босые ступни прикрыть, жаль, что нет ничего подходящего.

— У тебя здесь ничего нет? Документы, памятные вещи, амулеты?

В ответ отрицательное мотание головой. У меня к мальчишке много вопросов, но сейчас явно нелучшее время их задавать.

— Идем быстро, но спокойно, не бежим. — Еще раз поправляю рукава куртки, и, чтобы не тратить время, инструктирую. — Хорошо будет, если возьмешь меня за руку.

Лучше спросить предварительно, а то не знаю, как он отреагирует, когда протяну руку? Вдруг бежать бросится от испуга.

— Хорошо.

Несмотря на тихий шепот, которым произнесено это слово, я отмечаю прогресс. Так как паренек говорит уже более расслабленно, чем ранее. Хороший признак.

— Пошли! — Немного подталкиваю ладонью замершего на месте мальчишку.

Не думаю, что он провел много времени в этом полуподвале. Самое больше недели две, иначе то место, где он был прикован, выглядело бы иначе, да и сам он был бы куда более забит. Тем не менее, первые шаги на свежий воздух дались мальчонке нелегко.

Можно было взять его за шкирку и протащить до машины или, взвалив на плечо, донести до неё. Да, это легче, но мне нужно, чтобы он восстановил SSD не за страх, а на совесть. К тому же теми двадцатью секундами, которые паренек преодолевает три ступени, пока можно пренебречь, запас времени вполне позволяет.

Немного повезло, четверка «быков» не бежала до мастерской от перекрестка, а подогнала машину почти к её входу, бросив всего в трех десятках метров.

Уже вечереет, тени удлиняются, а уличное освещение еще не включено, да и людей на узкой улочке между двумя приземистыми и длинными пятиэтажками совсем немного. Эти факторы играют нам на руку, к тому же, я иду немного впереди и прикрываю своим телом мальчишку. Если в нашу пару не вглядываться с расстояния полсотни метров или ближе, то никто и не заметит азиатское происхождение мелкого паренька. А так как в таких местах излишнее внимание могут принять за вызов и повод для драки, то местные жители часто ходят, не поднимая взгляда от земли. Особенно в такое предзакатное время.

Автомобиль — темно-синий седан угловатого дизайна, модного в середине девяностых. Надо же, брелок на ключах не обманул, самый настоящий Кадиллак. Плевать, что машина старая и потрепанная. Начихать, что стоит на самом деле не больше пары тысяч, зато Кадиллак! Пыль в глаза. Впрочем, что это я, для рядовых бандитов, понты — это святое!

Хочу предложить мальчишке сесть на заднем сидении, но он опережает мою просьбу и забирается на место рядом с водительским. Ну и ладно.

Вставляю ключ в зажигание. Поворот. Ничего себе! Я удивлен. Во-первых, авто завелось с первого раза, а во-вторых, звук мотора как у нового. Да и передачи переключаются без рывков и зацепов. Внешне этот Кадиллак может и выглядит на свои года, но за его техническим состоянием явно следили с особым чаянием или даже любовью.

Моё мнение подтверждает и малец. Он секунд пять прислушивается к рокоту движка, а затем удовлетворенно кивает. Не мне кивает, а своим мыслям. Подобную реакцию я не раз видел у Михаила, когда незнакомая вещь в его присутствии работала правильно. Хороший знак, который говорит о том, что машина поедет как надо, и не подведет в самый ответственный момент. С другой стороны, проехать-то всего десять минут, а потом пусть хоть взрывается.

Можно было бы втопить газ в пол и постараться выскочить из Джунглей как можно быстрее. Но местная полиция тесно переплетена с диаспорами, я-то сбегу полюбому, а вот мальчонка рискует опять оказаться на цепи, если машину остановят. Поэтому никаких перегазовок, от которых дым из-под колес. Все чинно и размеренно. Сдать назад, развернуться в тесном двором проезде и, соблюдая все правила, включив поворотник, влиться в общий поток движения по проспекту Свободы.

— Пристегнись.

Если придется все же уходить от погони, то лучше пусть паренек будет перестрахован ремнем безопасности. Сам же я пристегиваться не собираюсь, потому как может потребоваться быстро покинуть машину.

— Ремни не работают. — Через пару секунд отвечает мальчишка. — Заблокированы намертво. Специально.

И почему я не удивлен? «Настоящие мужики не пристегиваются» — много раз слышал что-то подобное. Что ж придется вести авто более аккуратно и иметь ввиду данный нюанс.

Краем взгляда наблюдаю за мелким, он и до этого держался не лучшим образом. Внешне-то лицо сохранял, но пульс в небеса, да и потоотделение повышенное, так что меня было не провести. После того, как ему не удалось пристегнуться, мальчишка мертвой хваткой вцепился в ручку двери, хотя на спидометре показывало не более сорока миль в час.

Остановившись на красном сигнале светофора, поворачиваюсь к бывшему подвальному заключенному.

— Самое страшное позади. Сдержишь обещание, починишь накопитель и свободен. Хочешь, иди на все четыре стороны. Хочешь, могу тебе трансфер прямо до родительского дома заказать! Или если ты извращенец, то можешь обратно на цепь вернуться. — Последнее я предложил в шутку с улыбкой, чтобы разрядить атмосферу.

— Не надо… — Вжавшись в спинку, прошептал побледневший как мел мальчишка.

— Спокойно, я пошутил про цепь. — Видимо, неудачная шутка получилась.

— К родителям не надо. — Мотает головой паренек.

— А?

— Лучше на цепь, чем к отцу. — На одном дыхании выдает мальчишка.

Он сказал «к отцу»? Лучше на цепь? Я же ничего не перепутал?

Воспоминания подобно молнии впиваются в виски:

«Тренировка, затем спарринг, будет больно, но я все исправлю. Вперед!».

И была тренировка. И с болью он не солгал. Потому как, когда у тебя сломано больше двадцати костей, это и правда больно. А затем? Затем меня убили. Но он всегда держит слово, так что вскоре я снова жив. Не обманул — исправил…

И еще одно: неяркий свет заливает огромный зал, размером с баскетбольную площадку. Все помещение заполнено самой современной медтехникой. Никакого персонала. Только манипуляторы, свисающие с потолка, дроны, катающиеся по начерченной на полу разметке. И ровно сто медбоксов стоят ровными рядами. В каждом спит женщина. Беременная женщина. Я знаю, когда они проснутся, то будут благодарить Фарм-Индастриал за излечение от какой-нибудь смертельной болезни. И ни одна из них не вспомнит, что рожала. Ни одно исследование не покажет, что кто-то из них когда-то выносил ребенка.