Алекс Бор - Настоящая фантастика 2018 [антология]

— Вы рекламируете продукты. Люди собрали вас, чтобы другие люди покупали больше всякого барахла.

Студент пустился в объяснения. По иронии судьбы, торговые образцы никогда не были за пределами молла и понятия не имели, образцом чего они являются. Зачем нужны чемоданы, холодильники и фотоаппараты, они представляли себе очень схематично. Пылесос считал, что нести свет — его непосредственная функция и священный долг. Гермес гордился тем, что в нем много места и он может доставлять добрые вести оптом. Фотоэлементы, которые срабатывали от него на входах в магазины, убедили робота, что он покровитель дверей и перекрестков. Особенно трогательным было заблуждение Пандоры, уверенной, что футляр для обручального кольца — это и есть ее знаменитый ящик.

По мере сил студент спустил небожителей на землю и объяснил, что бренды и товары называют мифологическими именами только ради увеличения продаж.

Боты погрузились в молчание. «Кажется, я их расстроил, — подумал Валера, — теперь помощи не жди». В ожидании вердикта он, наблюдая за перемигиванием машин, думал о смехотворном несоответствии их амбиций реальности. Вот тебе и пересменка: старые боги ушли, а новые, технологические, еще не пришли. Остается развлекать посетителей торгового центра.

— Ну, — не выдержал Бурцев. — Да или нет? Поможете найти Лизу?

— Уже нашли, — донеслось из чемодана. — Она играет у фонтана возле скульптуры Атланта.

— Весьма несовершенной, — добавил холодильник.

Студент воспрял духом. Действительно, он не догадался там посмотреть. Аляповатая статуя торчала напротив северного выхода из торгового центра, недалеко от катка. Лиза вполне могла ждать его возле проката коньков, отвлечься на фонтан и забыть обо всем на свете, особенно если рядом была другая малышня.

Бурцев собрался уже ретироваться, но Гермес его остановил.

— Помни, смертный, ты не должен никому…

— Могила! Мне правда надо бежать. Если что, никого не хотел обидеть.

— Чего тут обижаться… — Чемодан подъехал ближе. Остальные боты выстроились сзади, как безмолвствующий хор. — Может быть, в мире смертных мы и выполняем некую второстепенную роль, но это не значит, что боги утратили свою власть. Сравни страховую стоимость своей жизни и капитализацию бренда Nike. Ты поймешь, что богиня победы по-прежнему следит за страстями людей с недоступных высот, и мечты смертных устремлены к ней из глубины. Это не компании используют мифологические образы для своих нужд. Все ровно наоборот.

Так завершилась эпифания Валеры Бурцева, студента третьего курса, безнадежно влюбленного и к тому же опаздывающего с курсовой по античной литературе. Не прошло и минуты, как он обнаружил себя возле стойки навигации, массирующим виски и моргающим от напряжения. Голова кружилась. Не надо было так спешить, спускаясь сюда с пятого этажа. «Фонтан, ищи фонтан!» — приказал он себе, вспомнив совет чемодана.

Он нашел нужный эскалатор и скоро добрался до северного входа.

Лиза играла с другими детьми у кромки фонтана, в тени Атланта, которому доверили нести пустой каркас глобуса. Бурцев был так счастлив, что даже не стал ругать девочку за самоволку. Он оттащил ее от воды и повел к Жене.

Они встретились у ограды катка. Сверкая разноцветными ногтями, Женя прощебетала:

— Ну что, может, по мороженому?

Первый совместный поход в кафе! О таком студент даже не мог мечтать. И, однако, он засомневался. Мысли были заняты Олимпом.

— Слушай, я сейчас такое видел… — Он закусил губу. Как рассказать о собрании роботов и не упомянуть, что он потерял Лизу? Бурцев решил оставить это на потом. — Короче, я вспомнил, что у меня курсовая горит. Ты не обидишься, если я пойду посижу с ней, а тебе потом позвоню?

Женя наградила одногруппника загадочной улыбкой и продиктовала телефон.

По пути к выходу Бурцев разглядывал бумажку с заветными цифрами и пытался понять, что произошло. Он нашел множество несостыковок в собственной истории. Зачем, например, чемодан и пылесос обменивались репликами вслух, если могли просто послать сигналы? И как столько событий уместилось в пятнадцать минут?

Одного нельзя было отрицать: он не только избежал позора, но и получил номер Жени. Это было настоящее чудо. Студент принял за рабочую версию, что счастливая идея поискать Лизу у фонтана была продиктована ему свыше, а уж насколько «свыше», это оставалось под вопросом.

Поэтому, проходя мимо витрины с шеренгой умных чемоданов, Бурцев усмехнулся и произнес одними губами: «Спасибо». Он прибавил шагу и уже не заметил, что рекламный робот, стоявший возле рамки металлоискателя, отвесил ему вежливый поклон.

Грег пытался угадать, кто из них жена, а кто — телохранитель.

Женщины стояли рядом с командором, почти касаясь его плечами: справа — тонкая Сели, слева — массивная Эллина, обе в темных мантиях, скрывающих движения, обе сосредоточенные и молчаливые. Мантия Эллины слегка оттопыривалась чуть ниже талии. Что там? Топор? Лазер? А может, просто сумочка из модной в этом сезоне шкуры кноксила?

Командор шагнул к Грегу, женщины двинулись следом, но он досадливо махнул рукой, стойте, мол, где стоите. Две фигуры послушно замерли. На фоне открытого люка катера они казались зубами на краю чудовищной пасти.

— Сколько времени понадобится? — спросил командор словно через силу.

Грег вспомнил слухи о голосовом аппарате, вживленном в горло командора Итона после газовой атаки на Орене. Говорили, что с тех пор каждое слово причиняет ему боль.

— Месяц, — ответил Грег и добавил быстро, не дожидаясь следующего вопроса: — Или немного больше… Надо посчитать.

Он сунул руку за пазуху, намереваясь вытащить калькулятор, и не успел: коршуном с небес свалилась на него Сели, перехватила руку, приставила к голове Грега пистоль.

— Оставь, — бросил командор, страдальчески сморщившись. — Он свой.

Сели нехотя отпустила руку, помедлив, убрала пистоль под мантию. Эллина наблюдала, не шелохнувшись.

«Значит, Сели — телохранитель. Надо же», — подумал Грег.

— Оренская резня испортила нервы моей супруги, — пояснил командор и закашлялся, безуспешно пытаясь скрыть боль. — Месяц, — выдавил он сквозь хрип. — Не подведи, лейтенант!

— Служу Отчизне! — рявкнул Грег и почувствовал себя петухом на псарне, так неуместно это прозвучало здесь.

Командор похлопал его по плечу и пошел в катер, словно забыв о женщинах. Сели и Эллина молча двинулись за ним.

На хирургическом столе девочка казалась еще меньше. В свете бестеневых ламп тело ее отсвечивало синевой, казалось, что вены просвечивают сквозь кожу. Выпуклый от недоедания живот выпирал тугим барабаном под цыплячьими ребрами. В тонкую руку впивалась игла капельницы.