Марик Лернер - Практическая уфология [litres]

Между прочим, ситуация в промышленности совсем не похожа на наш XIX век. Классическое марксистское противостояние труда и капитала почти отсутствует. Луддитов тоже нет. Труд на производстве по большей части не механизирован, по причине избыточного предложения малоквалифицированной рабочей силы и её дешевизны. Как результат, высок уровень травматизма, социальное страхование обычного (непривилегированного) рабочего класса отсутствует в принципе. Конвейерное производство либо не возникло (а зачем, если можно нанять лишнюю тысячу рабочих за гроши?), либо не получило распространения, кроме, может, отдельных военных предприятий.

Промышленность практически не стандартизирована, за исключением некоторых государственных предприятий ВПК и железнодорожного транспорта, при невысоком жизненном уровне большинства этих горожан, как правило являющихся таковыми в первом поколении… то есть типичных окологородских трущобных зон. Бороться с ними бесполезно, никто и не пытается. Избыток населения всё равно будет стекаться в крупные города, а дать им всем работу и жильё невозможно.

При этом продающиеся товары весьма искусно сделаны. Производителей очень много, конкуренция высокая, спрос ограничен, и обеспечить преимущество можно только за счёт высокого качества при низкой цене. Но вот делать что-то принципиально новое очень рискованно, к тому же требует больших вложений, обучения персонала и затрат на рекламу. Это окупится только в «обществе потребления», а простой имперский крестьянин новую мясорубку с невиданным дизайном на замену старой не купит, да и кухонный комбайн тоже, на то у него жена и три дочки есть…

Когда автобус остановился, Игорь сразу увидел торчащего у старенькой «Волги» Костю. Наверняка и другие приятели рядом отираются, как бы не взвод. Приятно, что так быстро отреагировали. Думал, придётся подождать. Торчать на виду – лишний риск. А сейчас вроде всё замотивировано. Подрабатывает человек на подвозке.

– Мы и не надеялись тебя больше увидеть, – широко улыбнулся Костя.

Ну да. Краткая командировка на полгода, для внедрения в транспортную сеть наркоторговцев. Два года без малейшей весточки. Наверняка лежит закопанный, уже и помянули среди своих. И приехал бывший начальник тоже не случайно. С ходу прощупывают. Так и поверил, что не догадывались, каким образом можно вернуться. Расписку кровью обязательно возьмут. Крючок на него должен быть.

– Я не просто возвратился, ещё и из инопланетии. – Игорь сделал паузу. – Ага, не удивился! Лично тебе, скотина, – заявил он, усевшись в машину на заднее сиденье, – не прощу, что дурака из меня сделали. Я опер с Земли, а не спец по зелёным человечкам. Мафия, наркота – тьфу. Тут совсем другая подкладка. Козлы. Знал бы – не подписался.

– Никто не рассчитывал на заброс, – глядя в зеркальце, ответил Костя. – Ты ж помнишь, надо было подставиться и войти в доверие, не больше.

– Мог бы и объяснить, что к чему. Вы же знали!

– Не мог, – твёрдо сказал Костя. – Всякую мелочь и так взять не проблема. А как выходим на головку, тут и покойник в момент, а путь закрывается. Чуют они засланных.

– И каким образом о других планетах стало известно, если подобраться нельзя?

– Подготовка, – помолчав, сказал Костя. Наверное, решил дальше не темнить. Ещё с прежних времён было чувство, что он не только возрастом старше, чем смотрится, но должностью выше, чем начальник отдела, и имеет право на некие радикальные решения. Хороший опер такие вещи видит по окружающим. Звания всё равно не знал. – Слабость всего этого плана вторжения в такой длительной подготовке. Для получения всей необходимой информации нужно задействовать огромное количество агентов, затратить массу времени. А чем больше агентов и времени, тем выше вероятность провала. Хуже того, они видят мир с очень богатыми людьми… Молчишь?

– А что тут возразить? Навидался жутких городских трущоб и деревенских ферм, где живут в одной комнате несколько поколений и даже о шкафе не подозревают. Это притом, что всегда всё-таки болтался не на нижнем уровне. Минимум среди квалифицированных рабочих.

– Вот именно! По отношению к какому-то средневековому миру мы неимоверно богаты, и каждый имеет кучу вещей и ценностей. Но это не главное. Они видят мир, в котором, как считается, убивать человека просто так – ненормально. Они видят мир, в котором человека лечат за то, что он человек. Они видят мир, в котором общество заботится о человеке. Они видят (я не напрасно делаю на это упор) очень дешёвые антибиотики и обезболивающие в свободной продаже. Они видят мир, в котором изнасилование – это плохо. Они видят мир, в котором – по крайней мере в большинстве стран – людоедство не поощряется, тот самый каннибализм, который среди туземцев иных миров процветает и считается среди бедноты и наёмных букеллариев из каменного века нормальным…

– Круто, – сказал Игорь. – Медицина у них неплохая, точно говорю. Причём не химическая, а природная. Нечто вроде биоблокады изобрели давно, и крупных эпидемий нет. Такие интересные ампулы с мутно-жёлтой жидкостью. Вроде прививок, обязательны при переходе с планеты на планету. О эпидемиях в обжитых местах давно забыли и имеют канализацию. А вот о любителях человеческого мяса меня не просветили, хотя учителя, как раз из буккелариев, были.

– Наверное, с чужаками о таком не говорят. В сумке-то у тебя что? – с опаской оглянулся Костя на шевеление.

– Кот. Инопланетный, – погладил между ушами высунувшего башку Феликса. – У тебя такого никогда не будет!

– Зачем?

– Это такой опознавательный знак для понимающих, – напустил Игорь тумана. До поры до времени он не собирался откровенничать. Информацию из него будут сосать непременно и качественно, но чего не знают, о том и не спросят. – Хочешь сказать, есть добровольные перебежчики, просветившие на этот счёт?

– И не один. И не в одной стране. Мы точно знаем о парочке европейских стран, США и Китае. Там в курсе. В Западной Европе недавно целая сеть накрылась, и, по косвенным данным, не случайно. Ничего удивительного. Совершенно нереально, чтобы за это время хоть какое-то количество агентов не попало в руки контрразведки. Шпионы нашего мира с тщательной подготовкой и то прокалываются, а тут совершенно другой мир. Ко всему, за последние тридцать лет всё вокруг кардинально изменилось. И не только компьютеры. Новое поколение уже не понимает живших в СССР, а что говорить о вообще выросших в иной системе? Но как проверить, насколько говорят правду?

– Точно не всю. Знаешь, как раскалывают внедряемых? – злорадно спросил Игорь.

– Как?

– Они реально чуют враньё.

«Как я. Только с детства не трепался по этому поводу. А раскрываемость имел очень приличную. Как бы не случайно именно меня и предложили внедрять. Кто-то что-то учуял на мой счёт. И ведь правды не добьёшься, а прямо спрашивать – себе дороже. Глянуть бы одним глазком на личное дело».