Трэвис Коркоран - Державы земные [litres]

Каспар покачал головой:

– Нет. Они у себя дома никогда эмкашников не видели. Помимо этого, после того что происходило в Китае последние полсотни лет с каждым, имеющим свои взгляды на политику, они, по большей части, хотят только упорно работать и не высовываться.

– Значит, если дойдет до драки…

– Китайцы прагматичны. За тысячи лет они научились быстро выяснять, кто сильнее, и становиться на его сторону.

– Значит, китайцы поддержат МК.

– Думаешь, я это хотел сказать?

Каспар стряхнул с рук муку семолина в пустую коробку от пиццы и встал.

– Ладно, давай в сад выйдем.

Дьюитт пошел следом за инженером. В третий раз они идут туда, чтобы поговорить, и каждый раз он качал головой. Он знал, что у богачей здесь роскошные дома – один из его людей нашел в сети фотоподборку особняка Лероя Фурнье, – но даже у среднего класса здесь было потрясающе много своего свободного места.

Каспар увидел, как он разглядывает небо и облака над головой, фонтаны, плодовые деревья и кустарники.

– Прекрасно, не правда ли? Большую часть Марианелла придумала. Намного лучше маленькой квартиры, которая у нас здесь была первые два года.

Вскоре они уже обсуждали цены на недвижимость, займы на строительство и архитектуру. Может, и интересно, но к делу не относится.

У каждого в группе Мэтью была своя задача. Некоторые снимали карты и инженерные схемы, некоторые делали взрывчатку, которая потребуется позже (как ни удивительно, любые прекурсоры можно было купить в хозяйственных магазинах, безо всякого удостоверения личности), другие вступали в ополчение под выдуманными именами, изучая тактику противника.

А для себя он оставил задачу по сбору стратегической и политической информации.

Мэтью аккуратно подвел разговор обратно к демографии и идеологическим группам населения Аристилла.

– Ты говорил, что американцев тут почти половина…

– Да. Рудники, плавильни, бурение – на этой работе сплошь американцы. Ничего удивительного, конечно же, учитывая, что трое из Пяти Первых – тоже американцы.

– Были американцами.

Каспар покачал головой.

– Ты когда-нибудь встречался с Майком Мартином? Нет? Если встретишься, попробуй ему сказать, что он теперь не американец.

– Правда? И почему?

Каспар расхохотался.

– Нет, шучу. Лучше этого не делай.

– Тогда расскажи, какие здесь экспаты из Америки.

– Эй, ты же один из них!

– Ну да, но я здесь новенький и большую часть времени на работе провожу. Почти никого не знаю. А вот у тебя глаз наметанный.

– Ну и что ты хочешь узнать?

– Ну, ты про китайцев говорил. А как американцы, по сравнению с ними? Фракции, группировки, политика, в этом роде.

– Особо сказать нечего. Они почти такие же злые, как нигерийцы, но… как это называется? – политизированные, наверное. Найха просто ненавидят МК и американских солдат, но они могут – могут! – договориться с правительством, если придется. А здешние американцы просто упертые.

– В смысле?

– Не идут на компромиссы.

– Какое-то расслоение?

– Поначалу и я так думал, но вся эта штука с Одинокой Звездой против Большой Медведицы – лишь показуха. Они спорят на работе, а потом идут вместе пиво пить. Черт, половина здешних американцев друг друга знают по тайным чатам не первое десятилетие.

– Ты хочешь сказать, что многие здешние американцы были связаны с террористическими организациями?

– Если ты говоришь про Ополчение Пяти Штатов и Армию Северного Склона, нет, большая часть местных американцев в этом не участвовала… но я даже сказать тебе не могу, сколько раз я слышал, как мои друзья-американцы говорили, что познакомились друг с другом двадцать лет назад, обсуждая что-то в сети.

– Значит, местничество – Техас, Аляска, Нью-Мексико – здесь не особо выражено?

– Это не местничество. Они просто…

Каспар пожал плечами.

– …что-то типа клубов.

– И какая у них мотивация?

Каспар изумленно посмотрел на него, удивляясь, что такое надо объяснять.

– Они хотят свободы, конечно же. Как и все мы. Свободы обзавестись семьей без разрешения Комиссии по Народонаселению, свободы начать свое дело, свободы есть говядину без карточек экологического рациона, свободы пить газировку…

Каспар поднял бутыль со своим напитком.

– …свободы иметь оружие, свободы от изъятий активов.

Мэтью понял, что направил разговор в политическое русло слишком уж очевидно, и поспешил сдать назад.

– Расскажи, откуда ты и твоя семья попали сюда, в Аристилл.

– Особо нечего рассказывать. После того как «Трес Амигас» взорвали большую часть инфраструктуры, все средства стали уходить на охрану и слежку. Работы для меня становилось все меньше, и я начал думать, что делать дальше. Никогда не рассказывал тебе, как мой дед через границу перебрался? Рассказывал. В конце ХХ века. Хотел тяжело работать и стать лучше, и отправился туда, где работа была и где свобода была. Судя по всему, я по его стопам пошел.

Каспар умолк и посмотрел на него.

– Такова моя история… А теперь ты мне свою расскажи.

Он пристально глядел на Мэтью.

– Что привело тебя сюда, Мэтт?

– Практически то же самое, поиск работы и… погоди?

Мэтью запнулся.

Каспар ничего не сказал, лишь приподнял бровь.

– Извини, Каспар, ты только что…

– Назвал тебя «Мэтт». Ведь тебя так зовут? Капитан Мэтью Дьюитт, спецназ армии США?

Линда Хейг кивнула и улыбнулась.

– Я полностью понимаю вашу озабоченность и даю вам слово, что «Гамильтон-Сандстрэнд» будет главным подрядчиком по производству скафандров для военных операций.

Седоволосый гендиректор покачал головой.

– Я не уверен, сенатор, что вы поняли, чем я озабочен. Военные операции начнутся очень скоро, и я не могу себе представить, чтобы контракт подразумевал более пары тысяч скафандров. Это ерунда.

Он сделал паузу, глядя на нее, как, возможно, ему казалось, жестко и многозначительно. Линду раздражали его предположения, но сейчас не время это демонстрировать. Она наклонила голову и приподняла брови, изображая открытость и честность.

Помощник Линды, Керри, стояла рядом. Вот ее точно беспокоило, что все это длится слишком долго. Встреча уже продлилась на пять минут дольше, чем планировалось. Линда поймала взгляд Керри и еле заметно, на миллиметр, кивнула. Керри поняла и отошла на шаг. Хорошая девочка.

Чак Сандстрэнд продолжил объяснять, будто ребенку:

– Сенатор, вы не хуже меня знаете, что, учитывая состояние нашей валюты, мы должны будем захватить золотые рудники и разрабатывать их, годами. Меня интересует этот – этот – контракт.

Линда удержалась от того, чтобы скривиться. Она пыталась косить под глупую, в надежде, что Сандстрэнд ее не подловит. Не сработало. Он просит себе слишком большой кусок, который она не готова ему отдать. С другой стороны, ей пригодятся связи и влияние, которые может предоставить Сандстрэнд.