Александр Андронин - Корпоративное бессознательное [litres]

Когда дверь палаты откатилась в сторону и в проёме показались спины в халатах, Морин развернулась и бросилась бежать.

Она хотела выбраться из крепости, убежать как можно дальше, скрыться в лесу, но в холле наткнулась на охранников. Её не заметили, но она не решилась пройти мимо них и смогла только посмотреть сквозь открытые двери на лес, который был так близко. Снаружи шёл дождь, бушевал ветер. Начиналась буря.

Морин вернулась к жилым помещениям, прокралась к своей комнате. Дверь была открыта, внутри уже никого не было.

Персонал искал её методично. Бригада из трёх «медиков» проходила по коридорам, обыскивала комнату за комнатой. Морин пряталась, перебегала с этажа на этаж. Она чувствовала себя животным в загоне, которое собираются зарезать.

Её спасала предсказуемость действий «медиков». Они ходили всегда вместе, не разделяясь, и проверяли одну комнату за другой с одинаковой последовательностью. Голос монотонно зачитывал одно и то же сообщение, называя Морин «гостем номер четыре» и призывая подчиняться и не оказывать сопротивления. Двери продолжали открываться перед ней, хотя она ожидала, что её попытаются изолировать. У того, кто управлял аванпостом, будто были более важные дела, чем посторонний человек, которого его сотрудники пытаются поймать. Морин показалось бы даже, что избегать их легко, если бы ей не было так страшно.

Она не знала, сколько это продолжалось. В какой-то момент по коридору третьего этажа простучали тяжёлые шаги, хлопнули двустворчатые двери медицинского сектора. Потом из-за дверей послышались крики. А потом выстрелы. Много выстрелов.

После этого царящий в крепости порядок нарушился. Бригада «медиков» бросила поиски Морин, ушла за двери медсектора и осталась там навсегда. Группа вооружённых охранников пробежала мимо Морин, не обратив на неё внимания. Морин убежала на второй этаж, забилась в шкаф в кладовой.

Звуки выстрелов переместились на первый этаж, потом на второй, на третий. Убийца планомерно зачищал крепость, не оставляя в живых никого.

Наконец мерная пульсация, слышная всегда и везде, прекратилась. Выстрелы тоже стихли. В крепости повисла тишина.

Даже после этого Морин не вышла из шкафа. Она дрожала там, боясь дышать, пока не пришёл Кеорт.

«Оптимальная численность штата, – мысленно сказал Кеорт мёртвому директору, вспоминая труп с татуировкой «GUARDIAN-17» в окружении реанимационных инструментов. – Если один выбыл, его место должен занять другой. Производственная необходимость велела вскрыть Эйди».

Если бы Кеорт нашёл директора рядом с машиной живым, то удавил бы его торчащими из спины проводами.

«А если бы в крепости остался Артон? Почему он ушёл?»

Кеорт отодвинул пустую тарелку. Он уже долго оттягивал момент, когда нужно будет встать из-за стола и что-то делать.

– Что мы теперь будем делать?

Морин задала этот вопрос вслух. Надо было что-то отвечать.

– На ближайшие сутки останемся здесь, – ответил Кеорт. – Электричество пока есть. – Он посмотрел на потолок, на тусклые светильники.

– А дальше?

– Я зашил Артону ногу наспех, как сумел, ему лучше не двигаться хотя бы какое-то время. Ещё ему нужна кровь, если найдётся. Я посмотрю, что здесь есть. Мы заберём отсюда всё, что может оказаться полезным, и улетим. Сюда могут явиться мои коллеги… бывшие коллеги.

– А Эйди?

Морин словно хотела его помучить, хоть это и было не так.

– Эйди… – Кеорт попытался собраться с мыслями, но понял, что не думает над ответом, а пытается найти способ от него уйти. – Мы заберём её. Будем ухаживать. Может, со временем…

– Это не болезнь, – неожиданно твёрдо произнесла Морин. – За ней можно ухаживать, как за больной, но это не болезнь. Это не пройдёт. Её можно обучать, и она станет более самостоятельной, но только и всего. Она теперь как они. – Она кивнула наверх, в сторону коридоров, где всё ещё лежали тела. – Теперь это прооперированный сотрудник. Эйди больше нет.

– Она там, в своей комнате. Она не умерла.

– Она сейчас сидит на койке, как я её оставила, и смотрит в точку, – ответила Морин. – Это уже… она не похожа на Эйди.

– Думаешь, это необратимо?

– Я в этом уверена. Теперь она… она, как мы все. В других компаниях к этому приходят постепенно. Сначала ты делаешь для них больше, чем обещал. Потом ещё чуть больше. Потом – всё, что они попросят. Ведь они говорят: «надо», «все так работают». Это такая же среда, как в этой крепости, только там эту среду создаёт не машина, не процессор, а люди.

Она отвела глаза.

– Эйди теперь штатная единица. Всё, что она теперь может – это обслуживать производственные процессы. И со всеми так. Разница лишь в том, что с ней всё сделали быстро и грубо. В других местах сотрудника превращают в это дольше и без хирургии, но результат один.

Кеорт встал из-за стола.

– Надо перевязать Артона, – сказал он.

– Тебе помочь? – спросила Морин, тоже поднимаясь.

– Я сам. Ты зайди к Эйди.

Ему показалось, что лицо Морин почернело.

– Пожалуйста, зайди, – повторил он.

– Зайду, – просто ответила она.

Кеорт через силу улыбнулся ей – просто потому, что так было правильно. Она не улыбнулась в ответ.

Нога Артона сильно кровоточила. Повязка оказалась мокрой насквозь, по матрасу расплылось широкое красное пятно.

– Шов расходится, – сказал Кеорт, глядя на его рану. – Похоже, у меня не получилось зашить как следует. Я поищу в операционной инструменты получше, и тебе придётся перетерпеть ещё одну попытку. – Он нахмурился. – Ты ведь не вставал, пока меня не было?

Специалист не ответил. Он смотрел в сторону, нахмурившись.

– Если будешь вставать, то можешь не дожить до утра. – Кеорт начал бинтовать ему ногу. – Надеюсь, в медсекторе найдётся кровь, которую можно тебе перелить.

Артон был бледен как смерть. Кеорт представил, как он сам сейчас выглядит – после того, как пережил бурю, после возвращения через лес, после того, как несколько часов бродил по тихому аванпосту – наверное, не лучше, чем Артон. Ему не хотелось проверять.

Кеорт снова удивился характеру ранения Артона: пуля должна была перебить бедренную кость и выйти с другой стороны, но кость была цела, а выходное отверстие располагалось так, как если бы пуля от неё отрикошетила.

«Скорее всего, кость у него заменена на искусственную, из прочного биосовместимого сплава. Сколько всего в него вшили? Наверное, не меньше, чем в меня».

– Затяни жгут посильнее, – сказал Артон.

– Я его специально ослабил, – ответил Кеорт. – Если перетянуть, может начаться гангрена.

– Затяни. Я хочу встать.

– Зачем?

Артон выругался и начал перематывать повязку сам. Затянул её резко, сильно, не жалея себя.

Кеорт пожал плечами. Подошёл к койке, на которой была свалена одежда Артона. Порылся в куче грязных тряпок, собираясь подать ему штаны. Пальцы наткнулись на аккуратный плотный свёрток. Кеорт тряхнул куртку Артона, и на матрас выпала небольшая матерчатая сумка, свернутая в рулон.