Дмитрий Даль - Археолог [litres]

Он пытался уговорить матушку, она отказывалась, говорила, что к земле привыкла, да и тут ей спокойно и безопасно – кто же ее тронет, когда ее сын в серьезные люди выбился? Мама всю жизнь проработала на сыродельном заводе и мечтала на пенсии уехать в деревню. А на следующее утро после приезда Сармата пришли мародеры, вернее, Сармат тогда подумал, что они мародеры. Люди в белых костюмах, которые убивали все, что шевелится, а потом поджигали дома. Это потом Сармат уже узнал, что встретился с разъездом Белого роя. Тогда ему это было невдомек, он что-то слышал об этой банде, но как-то мельком, потом ему рассказали о «подвигах» этих нелюдей в подробностях, и Сармат понял, что ему сильно повезло, что Белый рой не стал с ним возиться.

Когда отморозки сунулись к ним в дом, Сармат открыл огонь. Сперва завалил двух бойцов у дверей, а потом автоматным огнем отгонял нахальных людишек от своего дома. Это были его первые мертвецы, но тогда он даже не задумывался о том, что кого-то убил, просто стрелял, чтобы спасти себя и мать. А потом кто-то из врагов решил, что возиться с одиноким стрелком себе дороже, и стал закидывать дом бутылками с зажигательной смесью. Старые бревенчатые стены занялись мгновенно. Дом стал заполняться вонючим дымом.

Белые братья не стали дожидаться, когда погорельцы полезут на улицу, снаружи двери подперли, обрекая жильцов на верную смерть. Хорошо, что в доме были подпол и черный лаз наружу. Дом Сармат с матерью купили на излете советской эпохи, а в старое время там жили староверы, вот они и старались предусмотреть пути отступления в случае облавы. А может, то легенда была, ходившая среди местных. Но в любом случае эта нора спасла Сармата с матушкой от верной смерти.

Сармат сам не знал, почему это воспоминание всплыло в памяти, но сейчас, сидя в укрытии, он на мгновение отключился от реальности, оказавшись рядом с мамой, когда она еще была жива и он мог ее защитить. От бандитов защитил, а вот от двусторонней пневмонии следующей зимой не смог.

Весельчак дал очередь по кирпичному дому и рванул на штурм. Сармат выглянул из-за машины и тут же стал стрелять, прикрывая отчаянный рывок товарища. Весельчак всегда отличался стремительностью в принятии решений и любил риск в любом его проявлении. Мог на спор без страховки по стене на колокольню залезть, чтобы долбануть в молчащие вот уже много лет колокола. Сармат всегда его одергивал и уверял, что однажды он нарвется на неприятность в виде смерти. Но сегодня был день Весельчака.

Ни одна пуля не тронула его, пока он несся к дверям здания. Они облетали его стороной, словно Весельчак был заговоренным. Он достиг дома, припал спиной к стене и замер, усмиряя дыхание. Сармат нырнул за капот машины, чтобы перезарядить автомат.

Что это за здание? Зачем они его штурмуют? Ведь он дал ясный приказ пробиваться к штабу, чтобы завладеть Шаманом. А вместо этого они тратят силы на захват какого-то производственного помещения, где противник организовал боевую точку.

На территорию завода продолжал заезжать транспорт, это были последние машины масловцев. А где обещанная подмога рыбинских? Сейчас часовщики соберутся, справятся с шоком от внезапного нападения и начнут стягивать всю живую силу, что расположена в городе, к заводу, и тогда масловцы окажутся зажаты в клещи между двумя молотами. Мало им не покажется. Тут без поддержки рыбинских, на которую они рассчитывали, не обойтись. Но где же рыбинские? Решили жар чужими руками загрести, а потом прийти на все готовенькое?

Где-то в стороне громыхнул взрыв, и одна из масловских машин полыхнула огнем, выбрасывая в ночное небо столб грязного вонючего дыма. Часовщики перешли к тяжелому вооружению. Из гранатомета, что ли, шарахнули?

Сармат выглянул из-за капота и дал короткую очередь. Весельчак уже исчез в здании, откуда доносились звуки беспорядочной стрельбы. Сармат устремился к ржавому дому, такое впечатление создавал грязный старый кирпич. Он с разбегу влетел в дверь, готовясь бить на уничтожение, но лишь споткнулся о мертвое тело часовщика, лежащее при входе.

Зачистка здания заняла четверть часа. За это время Сармат и Весельчак проверили два этажа, заглянули в каждое помещение, выбили каждую закрытую дверь и пристрелили все, что шевелилось. Двенадцать часовщиков отправились на тот свет.

Пока Сармат и Весельчак занимались зачисткой, к ним присоединились трое бойцов из десятка Весельчака: Ухо, Свинец и Кабан.

Все сразу пошло не так, поэтому искать оставшихся бойцов было бессмысленно. Они ушли в индивидуальный рейд по территории противника. Если найдутся, то будет плюсик в их карму.

Сармат позволил себе и бойцам пятиминутную передышку, которую потратил на то, чтобы сориентироваться на территории. Окна второго этажа отлично для этого подошли. Главное, не высовываться, чтобы ненароком не поймать пулю от своих же. Штаб часовщиков Сармат отыскал сразу – здание заводоуправления виднелось вдалеке, до него несколько десятков метров по обстреливаемой со всех сторон территории. Передвигаться пешком равносильно самоубийству, медленный черепаший ход от одного дома до другого, прячась в каждой тени, тоже не лучшее решение. Значит, надо завести машину и рвануть на ней.

Справа полыхнул новый взрыв. Сармат обернулся и увидел, как из горящего автомобиля, только что въехавшего на территорию, выпрыгнули люди, раскатываясь по асфальту, словно шарики ртути. Многие из них горели.

«Вечер у парней явно не задался», – пришла мысль.

Масловцы, рассредоточившись по главной заводской аллее, медленно, но верно теснили часовщиков к зданию штаба. Карательные звенья, образующиеся стихийно из бойцов разных бригад, зачищали здание за зданием. Это была самая настоящая бойня, такой Углич не видел уже давно. Сармат заметил Иконникова, который с пятью бойцами продвигался вдоль стен домов, направляясь в сторону штаба часовщиков. Похоже, у них появился конкурент, который не прочь заграбастать все бонусы в этом приключении.

– Все за мной! – рявкнул Сармат.

Кому-кому, а отдавать такой жирный кусок пирога Иконникову он не намерен. С Иконниковым у него старые счеты, еще со времен, когда оба ходили в рядовых. Сармат все больше сторонился людей, держался со всеми строго, но в компании мог и выпить, и поддержать любую авантюру, однако к себе никого не подпускал, держал дистанцию. Иконников, наоборот, душа нараспашку, свой в доску парень, поэтому к нему тянулись люди, и он первым пошел на повышение сначала до десятника, потом до бригадира. Все ему в жизни доставалось легко и с песней, по крайней мере, так казалось Сармату, которому приходилось все выбивать и выгрызать у жизни с огромными усилиями.