Сергей Мусаниф - Физрук и вот это вот все

Найти бы да спросить. А заодно посмотреть в глаза и поинтересоваться, на кой ляд он все мое барахло подобрал и что он с ним сделал.

Как бы там ни было, после этого респауна Такеши вполне может посчитать, что жизнь прекрасна, а с него хватит, и он сможет как-нибудь и дальше прожить без Венца. Может, редактировать реальность — это на самом деле не такая уж и хорошая идея.

В целом, я до конца не сбрасывал этот вариант со счетов, но особо на него не рассчитывал.

Гораздо большие надежды я возлагал на своих врагов.

Врагов у меня было, хоть отбавляй.

И были они хоть на подбор.

Может и правильно, что я раньше не начал их отстреливать.

Хотя, по-хорошему, и следовало бы. Стратегически это было бы куда более верным решением, чем просто ничего не делать, отбиваясь от них по мере поступления.

А то их уже столько за спиной скопилось, что они начали временные союзы между собой заключать. Конечно, не самые невинные люди от этого союза пострадали, но все же, все же…

Можно списать все на цейтнот, вечную спешку и нехватку времени, но, по большому счету, это мой косяк. Надо было тщательнее убирать за собой. Если я выберусь из всего этого и у меня освободится пара десятков лет, я обязательно ими займусь.

Но это если выберусь.

И если освободится.

Кто-то из них, конечно, узнав о том, что физрук бесславно сгинул в бесконечной пучине космоса, просто пожмет плечами, хмыкнет удовлетворенно да и пойдет заниматься своими делами, коих за время охоты на меня у него должно было накопиться великое множество.

Ну там, диверсии, геноцид, межклановые войны, установление мирового господства, организация дорожного движения, сбор налогов и прочие преступления против человечества.

Но кто-то ведь этим и не удовлетвориться. Кто-то захочет знать наверняка. Кто-то захочет убедиться в моей своевременной кончине и посмотреть на мой бледный некрасивый бездыханный труп.

Тут-то я на него и напрыгну.

Бу!

Поскольку я понятия не имел, как это может выглядеть, то и планов никаких не строил. Прилетят — будем разбираться.

Не прилетят — значит, не очень-то и хотелось. Значит, не такие уж они упертые, какими хотят казаться и как говорит об этом молва.

Если уж говорить о самых преданных моих поклонниках, то я бы сделал ставку на эльфов из Дома Красных Ветвей, но это в обычной ситуации. А тут у нас, вроде как, космос. Насколько я знал из фольклора, космос и эльфы сочетаются не очень хорошо. То ли скафандры этих ребят полнят, то ли луки в невесомости как-то не так стреляют и уши топорщатся некрасиво, но прежде в высокотехнологичных мирах мне еще ни одного Леголаса не встретилось.

Ну, и основные мои надежды все-таки были связаны со старой доброй инерцией, которая должна была вынести меня в нормальное игровое пространство, где смогу воспользоваться свитком.

В общем, варианты в наличии имелись, и мне было странно, что Элронд этого не понимает. Или он просто делает вид, что не понимает, а на самом деле все уже просчитал и на каждый случай по соответствующему сюрпризу заготовил. Он компьютер, с него станется.

В шахматы я бы с ним точно играть не сел. Максимум — в покер, да и тут бабушка надвое сказала.

Элронд был враг, хоть куда. Прежний, молодой и безбашенный, я назвал бы его достойным. В переводе на обычный человеческий язык это означало: «не факт, что я потяну».

Он был стар, а если вспомнить, что время для него течет по-другому, то очень стар. Он разожрался до размеров планеты, он научился управлять материей и отключать телепорты по собственному желанию, что раньше считалось в принципе невозможным, он закусывает Вычислителями на завтрак и умудрился вышвырнуть меня на орбиту.

Даже и не знаю, как такую тушу хоронить.

Его путеводной звездой была Вторая Директива, и я примерно представлял, какие песни она напевает ему в пути. Он не сможет считать себя в безопасности до тех пор, пока в игровых мирах не останется никого, кроме него самого.

Он собирается пожрать все, как он пожрал ту планету, на которой мы познакомились. И где я, по незнанию и врожденной дурости, даже ему помог.

Пока все складывалось в его пользу. На моей стороне был только один фактор — несмотря на все усилия, ему так и не удалось меня убить. Но, скорее всего, это и есть предел моих новых способностей, и я едва ли смогу преподнести ему еще один сюрприз.

А с этим он уж как-нибудь разберется. Со временем.

Времени у него в любом случае больше, чем у меня.

Я понимал, что проигрываю.

Я потерял Стаса, с которым дружил почти с самого детства. Я потерял Киру и Огдена, и пусть я знал их совсем недолго, они показались мне приличными ребятами.

Виталик все еще вне игры, и если я его из этого состояния не вытащу, то там он и останется, пока его бесконечно расширяющийся Элронд не сожрет. Федор наверняка не захочет иметь со мной дело, да я к нему и не пойду.

Кроме того, на меня стремительно надвигался обозначенный Магистром дедлайн. При всем моем желании, я явно не смогу завалить чокнутого искина в оговоренные сроки, а это значит, что нам придется заключать новую сделку.

Ну, это если он меня сразу на фиг не пошлет.

А если пошлет…

Всегда остаются переговоры. Драться с Магистром я не хотел ни при каких раскладах, и вряд ли в таком бою у меня будут хоть какие-то шансы, но если он не оставит мне выбора, то…

Кто знает.

Если я не добуду Венец Демиурга, во всем этом вообще не было никакого смысла.

А с этим я согласиться никак не могу.

Один посреди космоса, на раскуроченном корабле с мертвым экипажем, в компании злейшего врага, я понимал, что проигрываю, но не собирался сдаваться и заканчивать игру.

Счет на табло меня категорически не устраивал.

Кроме того, ни одна игра не может быть закончена, пока физрук не просвистел в свой свисток.

А я еще не свистел. И даже не собирался.

Да и свистка у меня нет.

На этот раз я не спал.

Я совершал пробежку по коридору. Коридор был короткий, всего двадцать метров, так что я постоянно мотался туда-сюда. Никакого практического толка от этих упражнений не было, на моем уровне характеристики так уже не качаются (если они вообще так качаются, что мне доподлинно неизвестно, потому как на нижних уровнях у меня не было времени для тренировок), но мне по крайней мере казалось, что я занимаюсь чем-то осмысленным.

Ну ладно, относительно осмысленным.

Периферийным зрением я уловил какое-то движение снаружи. В смысле, за окном. Там, где космос и пустота, и ничего не должно было быть и вот это вот все. Я тут же бросил бегать и прильнул к иллюминатору.

Рядом со мной висел космический корабль. Ну понятно, что он не висел, а летел рядом, уравняв скорости, но, поскольку относительно меня он был неподвижен, создавалось такое впечатление, что он висел.