Адам Пшехшта - Адепт

Рудницкий вытер кровь с глаз и ударил из широкого замаха. Крепкий широкоплечий мужчина успел заслониться кочергой, но короткое черное лезвие без труда рассекло железный прут и отрубило голову бандита. Горячая артериальная кровь брызнула в лицо алхимика.

Оставшийся в живых бандит швырнул в него лампу и кинулся бежать. Рудницкий схватил его за ворот и вонзил меч в спину.

– Похоже, это все, – сказал он громко.

Из-за спины донесся слабый стон. Алхимик поднял помятую керосинку и, недолго думая, повесил на крюк в потолке. Стоявший на коленах у входа лысый мужчина с бледным лицом держался за живот.

– Ты – Шабер? – спросил он.

Бандит открыл рот, но не смог выдавить ни слова. Он закусил от боли губы, указав трясущейся рукой на обезглавленный труп.

– Это был Шабер? – переспросил Рудницкий.

Раненый кивнул, его губы двигались в немой просьбе. Алхимик встал за его спиной и быстрым движением перерезал горло.

Рудницкий понимал, что происходит, его чувства регистрировали металлический запах крови и вонь разорванной кишки лежащего на земле трупа, однако он воспринимал это равнодушно, словно был только наблюдателем, а не виновником бойни.

Он стоял долго, вслушиваясь в свое дыхание, глядя на испачканный кровью меч. Наконец он вытер лезвие об куртку трупа и вышел.

На улице его ждали: худой подросток и пожилой мужчина с покрытым шрамами лицом. Оба с ножами в руках. Рудницкий поднял меч, но когда фонарь осветил его, те бросили оружие и убежали с невероятной скоростью.

– Наверное, я мог бы к этому привыкнуть, – буркнул он под нос.

Он глубоко вздохнул и поднял лицо, подставляя его снежинкам. Стук конских копыт заставил его открыть глаза: подъехала карета. Анастасия открыла дверь и помогла ему залезть внутрь. Лишь сейчас он ощутил первый приступ боли.

– Глотни. – Она подала ему небольшой флакончик.

Жидкость была густой и сладкой, словно мед, пахла весенним ветром и травами.

– Что это?

– Gedże iksiri , – ответила она. – Эликсир ночи.

– Но…

Он замолчал, когда она положила ему палец на губы.

– Никаких вопросов, – попросила Анастасия. – Не сейчас.

Все началось невинно: его охватила волна тепла, все ощущения обострились. Картинки, звуки, запахи. Он ощутил аромат разгоряченной женской кожи, смешанный с запахом мускуса и нарда. Только сейчас он заметил, что Анастасия распахнула шубу. Соблазнительное черное платье открывало стройные лодыжки и изгибы бедер. Уличные фонари то освещали внутренности кареты, но погружали во мрак. Девушка вытащила из волос шпильки, позволяя тяжелым локонам упасть на плечи.

Рудницкий стиснул зубы – какое-то непреодолимое, хотя скрытое желание приказало ему потянуться к Анастасии. Девушка позволила коснуться своих волос, не протестовала, когда его ладонь скользнула по ее шее, задержалась на ключице. Ее кожа горела. Через мгновение он ощутил деликатную ласку: шершавый, словно кошачий, язык прошелся по его запястью.

– Ты пахнешь кровью и смертью, – прошептала она. – Обожаю этот запах.

Он снова к ней потянулся, в этот раз без колебаний, нетерпеливо. На пол полетели пуговицы, треснули разорванные кружева, его ладони ощутили полноту белых полушарий. Девушка извивалась как уж, пытаясь высвободиться из обрывков того, что еще минуту назад было изысканным платьем. Он помог ей, сдирая остатки ткани с бедер. Через миг она осталась в одних чулках.

Он знакомился с ее телом, изучал, словно слепой карту неизвестных земель, смаковал, играл, как кукловод с куклой. Согласная на все, она была послушна его воле. Наконец он схватил ее за волосы, заставляя поднять голову.

– Зачем? – спросил он.

– Сегодня особенная ночь, – тихо ответила она. – Ты убил Шабера. Ты переступил границу. Сейчас можешь переступить еще одну. Прошу тебя, сделай это. Для себя. Для меня.

Рудницкий вытащил меч и приложил его к горлу девушки.

– Это какая-то уловка?

– Проверь. Одно твое движение, и я умру.

Алхимик подождал, пока следующий фонарь развеял ночной мрак. В глазах Анастасии он не заметил страха. Только желание.

– Ну и ладно, – сказал. – Пусть будет так…

Мужчина был уже стар, хотя было заметно, что все еще силен. Каждое его движение было плавным и размеренным, как у молодого. Худой, жилистый, он напоминал клинок из закаленной стали. Только загоревшее, испещренное морщинами лицо, говорило о его возрасте, как и покрытые старческими пятнами руки. Лет шестьдесят, оценил алхимик. Если не больше. Сигизмунд Анквич, порекомендованный Анастасией инструктор фехтования.

– Чем могу служить? – спросил Анквич.

– Я хотел бы научиться драться, – ответил алхимик. – У вас хорошая репутация, маэстро.

Мгновенная улыбка скользнула по губам старика.

– Я не учу ничему, что могло бы пригодиться в поединке, – заявил он. – Меня интересует только бой. Реальный бой. Я назвал свою систему «тотальное фехтование» из-за отсутствия других терминов. Я покажу, как убить с помощью любого клинка, палкой, руками и ногами, и даже предметами повседневного пользования. Это не школа джентльменов, а школа убийц.

– Собственно, о чем-то таком я и просил, – не моргнув глазом сказал Рудницкий. – И о наборе группы наемников.

Несмотря на то что во взгляде Анквича появилась заинтересованность, мужчина покачал головой.

– Я старый для этого, – заявил он. – Скоро вынужден буду ограничить активность, а может, и прекратить тренировки. Мне жаль времени на обучение кого-то основам, не говоря уже о занятиях подозрительной деятельностью. Тюрьма не лучшее место для…

– Я заплачу.

– Мне не нужны деньги.

– Я имел в виду не деньги. – Рудницкий вытащил из кармана прозрачный флакон с рубиновой жидкостью. – Я – алхимик, – сказал он. – Магистр гильдии. И это – aurum potabile . Питьевое золото. Лечит многие болезни и омолаживает.

– Почему у него такой странный цвет? И откуда я должен знать, что вы говорите правду?

– Не будем вдаваться в технические детали, – холодно ответил Рудницкий. – Цвет препарата – это результат реакции, с помощью которой я его получил. Что до правды, я не требую, чтобы вы мне поверили на слово.

– Не понимаю, – нахмурился мечник.

– Попробуйте. Если не подействует, вы мне не будете ничего должны.

– В таком случае вы первый…

Рудницкий вытащил пробку и сделал небольшой глоток.

– Хватит?

Анквич кивнул и выпил остальной препарат.

– И как это действует?

– Без понятия, – алхимик пожал плечами. – Узнаем через несколько дней.

– Я так понимаю, вы не испытывали эту… субстанцию?

– Испытывал! На мышах, соседской собаке и своей прислуге, – заверил он с каменным лицом.

Мечник стиснул кулаки, казалось, что он сейчас бросится на собеседника, но через минуту его черты разгладились, а узкие губы дрогнули в сдерживаемой улыбке.