Джо Аберкромби - Проблема с миром

Свистки и шиканье были громкими, но одобрительные возгласы звучали еще громче. Лорсен с отвращением тряхнул головой:

– Если бы это была Адуя, мы бы просто вошли туда, стащили его со скамьи, выбили из него признание и отправили в Инглию со следующим же кораблем.

– Но мы далеко от Адуи, – пробормотала Вик.

– Обе стороны боятся, что открытая демонстрация силы может обратить общественное мнение против них, но с приближением дня голосования все будет меняться. Позиции обеих сторон становятся жестче, места посередине остается все меньше. Шайло Витари, Министр Шепотов при Меркатто, развязала полномасштабную кампанию – подкупы и угрозы, шантаж и принуждение. С крыш разбрасывают отпечатанные листовки, на стенах пишут лозунги быстрее, чем мы успеваем их соскребать.

– Мне говорили, что Казамир дан Шенкт здесь, в Вестпорте, – сказала Вик. – Что Меркатто заплатила ему сто тысяч скелов за то, чтобы он склонил чашу весов на ее сторону. Любыми способами.

– Да, мне тоже… говорили.

У Вик сложилось ощущение, что Лорсену говорили об этом так же, как и ей – испуганным шепотком, с большим количеством зловещих деталей. Ходили слухи, что умения Шенкта заходят дальше возможностей обычных смертных и близки к магии. Что он чародей, навлекший на себя проклятие тем, что поедал человеческую плоть. Здесь, в Вестпорте, где по всему городу ежечасно раздавались призывы к молитве и на каждом углу слышались речи грошовых пророков, от подобных идей было несколько сложнее отмахнуться.

– Вы позволите мне одолжить вам нескольких практиков? – Лорсен бросил взгляд на Огарка. Откровенно говоря, было не похоже, что парень смог бы выстоять даже против сильного ветра, не говоря уже о маге-людоеде. – Если самый знаменитый убийца Стирии в самом деле вышел на охоту, у вас должна быть хорошая защита.

– При виде вооруженного эскорта у людей может сложиться неправильное впечатление. – (К тому же, если в слухах есть хоть доля истины, от охраны все равно не будет большого толку.) – Меня прислали сюда убеждать, а не запугивать.

– Вот как? – Кажется, Лорсен ей не поверил.

– По крайней мере, так это должно выглядеть.

– Мало что может выглядеть хуже, чем безвременная смерть представительницы его преосвященства.

– Я пока не спешу в могилу, можете мне поверить.

– Немногие спешат. Однако могила глотает всех, независимо от ожиданий.

– Скажите лучше, наставник, каковы ваши планы?

Лорсен испустил тяжелый, усталый вздох.

– У меня забот полон рот – я должен защищать наших старейшин. Голосование состоится через девятнадцать дней, и мы не можем себе позволить потерять даже один-единственный голос.

– В таком случае было бы не лишним избавиться от нескольких голосов противника.

– Только при условии, что это будет сделано деликатно. Если у них начнут умирать избиратели, это лишь ожесточит людей против нас. Здесь все находится в тонком равновесии.

Лорсен стиснул кулаки, опершись ими на перила. Внизу Солумео Шудра уже вновь грохотал, восхваляя преимущества, ожидающие Вестпорт в дружеских объятиях Стирии.

– Этот Шудра умеет убеждать. Его здесь любят. Предупреждаю вас, инквизитор: не пытайтесь его убрать.

– При всем уважении, архилектор прислал меня сюда делать то, чего не можете вы. И он единственный, кто отдает мне приказания.

Лорсен обдал ее долгим холодным взглядом. Вероятно, у людей, привыкших к теплому климату Вестпорта, от этого взгляда стыла кровь в жилах, но Вик довелось работать зимой в полузатопленных инглийских рудниках. На свете оставалось немного вещей, которые могли заставить ее поежиться.

– В таком случае я прошу вас, – сказал Лорсен, тщательно выговаривая слова. – Не пытайтесь его убрать.

В зале внизу Шудра закончил последнее громогласное излияние, вызвав шквал аплодисментов у собравшихся вокруг и шквал не менее бурных протестов со стороны противника. Вздымались кулаки, летели брошенные бумаги, звучали оскорбления… Еще девятнадцать дней этого цирка, на протяжении которых Шайло Витари будет прикладывать все усилия, чтобы повлиять на результат. Кто знает, чем все это обернется?

– Его преосвященство поставил мне задачу: предотвратить выход Вестпорта из состава Союза. – Вик, с Огарком по пятам, направилась к двери. – Чего бы это ни стоило.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать на пятнадцатое полугодовое заседание Солярного общества Адуи!

Карнсбик, блистательный в своем вышитом серебряными листьями жилете, воздел мясистые ладони, призывая к тишине, хотя аплодисменты и без того были жидковаты. А ведь когда-то здание театра содрогалось от оваций. Савин хорошо это помнила.

– С искренней благодарностью к нашим высокопоставленным покровительницам – леди Арди и ее дочери леди Савин дан Глокта!

Карнсбик, привычно поклонившись, повел ладонью в сторону ложи, где сидела Савин, но на этот раз хлопки были еще менее восторженными. Кажется, она даже услышала снизу предательские перешептывания?

«Она уже не та, что прежде, знаете ли… Бледная тень того, что было…»

– Неблагодарные ублюдки, – прошипела она сквозь застывшую на лице улыбку. Неужели всего лишь несколько месяцев назад они пачкали подштанники при одном упоминании ее имени?

– Сказать, что этот год был трудным… – Карнсбик нахмурился, вглядываясь в свои записи, словно там было нечто, что весьма его печалило, – …значит, ничего не сказать обо всех проблемах, с которыми мы столкнулись.

– Вот тут ты чертовски прав, – пробормотала Савин, прикрываясь веером, чтобы взять понюшку жемчужной пыли.

Просто чтобы хоть ненадолго вылезти из болота. Добавить капельку ветра в свои паруса.

– Война на Севере! Постоянные столкновения со Стирией. И смерть его августейшего величества короля Джезаля Первого… А ведь он был так молод! Слишком молод! – Голос Карнсбика слегка сорвался. – Великая семья нашей нации потеряла своего великого отца!

Савин вздрогнула при звуке этого слова. Она и сама была вынуждена легонько прикоснуться кончиком мизинца к уголку глаза – хотя, без сомнения, плакать она могла лишь о собственных проблемах, а совсем не об отце, которого почти не знала и к которому, несомненно, не питала уважения. В конечном счете все мы плачем лишь о самих себе.

– И затем эти ужасные события в Вальбеке!

По театру прокатилась волна сочувственного ропота, рябь покачиваемых голов.

– Погибшие капиталовложения… Потерянные коллеги… Фабрики, которые повергали в изумление весь мир, лежат в руинах! – Карнсбик нанес удар по своему пюпитру. – Однако уже сейчас новая промышленность восстает из пепла! На развалинах бывших трущоб возникают современные дома! Строятся новые фабрики, еще больше прежних, с более эффективными механизмами, более дисциплинированными рабочими!