Алексей Пехов - Белый огонь

— Не стоит ожидать, что кто-то оценит такие вещи… — усмехнулась Лавиани. — Тебя лечат таувин и некромант, рыжая. А асторэ будет за тебя переживать.

— Я ценю. — Бланка подняла подбородок. — Делай уже.

— Ага. — Лавиани присела перед ней на колени, прикидывая свои будущие движения. — А потом мы все пойдем обратно к морю и направимся вдоль побережья. Тэо сегодня половину дня твердил, что там безопаснее, чем идти напрямик.

— Нет! — резко произнесла госпожа Эрбет. — Вы что, не поняли? Я снова полностью слепа! Они забрали мою сумку и ее. Ее тоже забрали!

Овцы, маленькие белые точки на далеком холме, ползли по желто-серому склону с изяществом ленивых мошек. Лавиани смотрела на них, щуря глаза, стараясь не сильно высовываться из-за камня.

— Далековато, — наконец вздохнула она. — Овец вижу, но пастуха или собак — нет. Подойду поближе.

— Не надо. — Шерон решительно положила на плечо сойки узкую ладонь, словно считала, что это может ее остановить. — Что будет, когда ты увидишь этого пастуха, а тебя увидят собаки? Поздороваешься с ними?

— Хм… — загадочно протянула сойка, словно бы не думала о такой ситуации, и ее пальцы погладили обернутую полосками кожи рукоять фальчиона. — Куплю у них немножечко баранины. Шучу. Обойдем. Через ту рощу, затем поднимемся на гребень. Следы этих мерзавцев ведут как раз туда. Мы бы уже их догнали, если бы не плелись настолько медленно.

Бланка, слышавшая эти слова, никак не отреагировала, продолжая держаться за предплечье Тэо. Они действительно шли медленно из-за нее. Хотя она старалась, как могла, пыталась сохранять видимость спокойствия, пускай внутри нее, стучась о ребра, подкатывая к горлу и сжимая его влажными противными пальцами, билась паника. Она снова ослепла, потеряла все и теперь ощущала себя такой же беспомощной, жалкой, слабой и неуверенной, как в те дни, когда проклятый Сегу ослепил ее.

Мир, полный мрака, шорохов, страха и неизвестности. Где-то среди тьмы, если «вглядываться» в нее, очень слабой точкой вспыхивала и гасла маленькая искорка. Звездочка. С каждым разом все слабее и слабее. И Бланка, не зная, что это, в то же время знала — ее новые глаза, которые уносят все дальше и дальше.

Было жутко от того, что имелся некоторый шанс — статуэтка не вернется к ней назад. Мерзкие убожества сбегут так далеко, что их уже не догнать. Не найти. И в этом не поможет даже Лавиани, сколь бы опытна она ни была.

Поэтому несколько раз Бланка порывалась предложить им бросить ее, оставить и спешить за статуэткой Арилы, а потом уже вернуться, но страх остаться одной на пустошах внезапно оказался ничуть не меньше страха доживать свой век в темноте.

И потому она шла, стискивая зубы, стараясь ступать осторожно, и ее тонкие пальцы с загрубевшей кожей и обкусанными ногтями то и дело вцеплялись в руку Тэо, взявшегося быть ее поводырем.

— Я могу нести ее.

— Можешь, — раздался язвительный голос Лавиани. — Какое-то время. А затем выбьешься из сил, пускай Шестеро и вручили тебе их с избытком, чтобы ты кувыркался да скакал. И вместо одной беспомощной калеки у нас на руках будет одна беспомощная калека и сильно уставший мужчина, чья помощь, возможно, еще пригодится. Земля влажная, следы держатся долго, а они не думают скрываться или прятаться. Рано или поздно наше упорство победит их глупость, а торопливость в погоне не приводит ни к чему хорошему. Во всяком случае, в данной ситуации.

Потом она ушла далеко вперед, на разведку, как делала уже не раз. И Бланка просто брела, чувствуя тепло Тэо, слыша его дыхание и короткие слова, когда стоило остановиться, шагнуть или быть аккуратной. Бесконечный выматывающий путь, требующий от нее максимальной сосредоточенности.

Шерон шагала позади, что-то постоянно негромко проговаривая, и в какой-то момент акробат спросил:

— Что ты делаешь?

— Запоминаю книгу.

— Хм… но зачем? В отличие от меня ты же всегда сможешь ее прочитать. Ведь ты наделена даром, которого лишили всех асторэ, — уметь читать.

— Она тяжелая, — совершенно серьезно отозвалась девушка, и Бланка едва сдержала смешок.

— Подтверждаю, — согласилась она. — Словно в сумку Шерон набили камней. Тяжело ее таскать по всему миру.

— Но выучить вряд ли проще.

— Проще… Я пытаюсь мыслить рационально, заглядывая вперед. С нами постоянно что-то происходит, и потери — часть нашего пути. Эта книга очень ценна, но она не вечна, и случиться с ней может что угодно. Она может потеряться или быть украденной. Утонет, сгорит. Или от нее придется избавиться, чтобы не утонуть… — Бланке показалось, что Шерон должна была пожать плечами после таких слов, предлагая им самим подобрать иные варианты. — Риск есть всегда, и я стараюсь, чтобы возможная потеря была перенесена не так фатально.

— Разумно, — одобрила Бланка, поняв, что ее голос звучит слишком хрипло после долгого молчания. Она ощутила, как Тэо завозился, зазвенела крышка, а после в ее пальцах оказалась фляга с водой. Вода скользила по горлу, точно бритва, принося не так уж и много облегчения.

— И ты хочешь запомнить все? — удивился акробат, видевший толщину книги старой тзамас.

— Хотелось бы. Что-то я уже знаю, что-то только понимаю. Многое, к сожалению… или к счастью, прочесть уже не удастся. Я приложу все усилия, чтобы старые знания не исчезли, хотя в них и мало хорошего.

Бланка вернула флягу Тэо и задумчиво потрогала свой нос. Который не болел и был, как утверждала указывающая, ровным, как прежде. Словно его и не сломали ударом кулака. Мало хорошего? Вполне достаточно, по мнению госпожи Эрбет, теперь привыкшей довольствоваться малыми радостями в жизни.

Она не стала говорить, что запомнила книгу по некромантии. Еще со времен учебы в Каренском университете Бланка обладала феноменальной памятью и, кажется, знала каждый том, что довелось ей прочитать. Труд Дакрас не являлся исключением. Все, что она помогла перевести для указывающей. Все, что прочитала ей Шерон. Каждое слово. Букву. Кроме рисунков, таблиц и схем, которых не могла увидеть.

И если опасения указывающей подтвердятся, госпожа Эрбет сможет помочь. Ей — она поможет. Хотя бы в качестве благодарности, ибо благодарность Бланка испытывала огромную, что удивляло даже ее. Никогда раньше ей бы и в голову не пришло, что она сможет настолько хорошо относиться к чужому человеку, не из ее круга, не из семьи.

Бланка едва не разрыдалась оттого, что Шерон поверила ей без всяких оговорок. Она была добра, а в прошлой жизни, несмотря на влияние, связи и деньги, доброту госпожа Эрбет встречала редко. Куда реже, чем сейчас.

И если до этого у нее имелись какие-то сомнения, как поступить, когда появится чуть больше свободы, то теперь она не хотела. Вранья, изворотливости, побега и воровства статуэтки. Возможно, Шестеро выбрали за нее, точнее, указали путь, и дорога, что ведет вперед, неразрывно связана с этой троицей.