Фалько - Наследие

Рядом вновь мелькнула группа корейцев. Складывается чувство, что они специально за мной ходят. Особенно женщина мастер. С виду самая обыкновенная, чуть старше тридцати пяти. Без макияжа ничего выразительного в чертах лица нет. За много лет я привык к азиатским формам лица и мне они совсем не кажутся одинаковыми. И с корейцами много раз пересекался, жаль в Сеуле был только проездом. Так, из машины не выходил, видел город издалека.

Поймав взгляд женщины, улыбнулся, помахал ей рукой. Она немного поколебалась, но всё же решила подойти.

— Добрый вечер, мистер Матчин, — произнесла она на английском.

— Привет. Интересный храм, не находите? Судя по скучающему взгляду, думаю, вы уже были здесь.

— Была, — кивнула она. — Юн Сони́, моё имя. Провела здесь почти полтора года. И ещё полгода в монастыре на северном хребте. То было настоящее испытание для тела и духа.

На английском она говорила довольно неплохо, почти без акцента.

— Хорошо здесь учат? — заинтересовался я.

— Не очень, — честно призналась она. — Делятся знаниями неохотно, хотят, чтобы ты сам до всего додумался, и мало подсказывают. И всё, до чего мы доходим сами, уступает тем техникам, что изучают они.

— Не хорошо, — я покачал головой. — Либо учи как следует, либо даже не пытайся.

— Есть несколько учебников, которые неплохо помогают. Когда-то сам Лу Хань писал, что делает это для всех, а его потомки всё спрятали. Но часть знаний была украдена и разошлась по миру.

— Какие нехорошие потомки, — улыбнулся я. Естественно, что никто в здравом уме не станет делиться секретами с другими. Даже в Корее есть особые техники, которые стерегут как зеницу ока. — Кстати, хотите, покажу вам технику «рубашки», которую придумал? Она не сложная, минут за пятнадцать освоите со своим напарником, который прячется за зданием.

— Техника, защищающая от «прокола»? — приподняла она бровь.

— Она самая.

— И вы так просто согласны поделиться ею? — в её голосе появилась едва заметная нотка недоверия.

— Почему нет? Я её придумал и мне это ничего не стоило.

— Здесь есть тихая учебная комната, — сказала она. — На ярус ниже.

Не знаю, что за отношения между Китаем и Кореей, или замешаны личные дела монахов и Юн Сони́, но в любом случае очень хотелось им напакостить. И я даже придумал, как именно это сделаю. Подожду немного, посмотрю, может, мне слона завтра подарят, и я от счастья прыгать буду выше монастырских стен. На нижнем уровне действительно была учебная комната, но такая, странная и холодная. Просто каменный мешок, в центре которого помост с разложенными ковриками. Оконный проём есть, но нет рамы со стеклом. Что за манера морозить мастеров, уважаемых людей. Или это такой принцип тренировки, чем хуже условия у ученика, тем быстрее он всё осваивает? Или быстрее убегает не выдерживая. Ничуть не удивился, когда спросил у Юн Сони́, есть ли в кельях учеников отопление, как в комнате Свена. Оказалось, что нет. Пусть скажут спасибо, что окна поставили, а то было бы совсем жутко. Это хорошо, что меня Свен приютил, а то я бы в центре комнаты костёр развёл из мебели. К примеру, в столовой много хороших деревянных столов, недели на две дров бы хватило.

Юн Сони́ освоила технику поразительно быстро. Стоило только показать и объяснить, а она уже ухватила принципы и со второй попытки смогла повторить. Мужчина, я не смог на глаз определить его возраст, но моложе спутницы, осваивал технику дольше. Тугодум ещё тот. Но, главное, принцип ухватил. Для меня это занятие оказалось совсем необременительным, даже помогло немного отвлечься. Благодарили корейцы сердечно и, на радостях, остались оттачивать полученную технику.

Оставшийся вечер прошёл в разговорах. Я спёр с одной из стен масляную лампу, пристроил её на тумбочке в комнате. До глубокой ночи мы болтали с девчонками о странностях и недостатках монастыря. А не хватало ему, по нашему мнению, банального электричества. Иностранцы, изучающие техники Лу Ханя, приносят в храм баснословные деньги, плюс здесь иногда проходят обучение будущие великие мастера, такие как Свен. Неужто так сложно потратить немного и протянуть электричество?

Утро в монастыре начиналось с просветлением неба, примерно за сорок минут до восхода. Меня разбудили голоса монахов и шаги в коридоре. Сев на кровати, зевнул, потёр лицо ладонями, вспомнив монахов и этот монастырь недобрым словом. Куда мне идти, чтобы умыться, почистить зубы и привести себя в порядок?

Спустив ноги с кровати, потянулся за штанами, обратил внимание на Ташу. Она сидела на кровати, успев переодеться, засунуть ноги в высокие ботинки, но не спешила их зашнуровывать. Пока я вставал она так и сидела, глядя в одну точку перед собой. Необычно видеть активную, не способную усидеть на одном месте девушку без движения.

— Так бывает, — сказала Анна Юрьевна, щёлкнула зажигалкой, запалив масляную лампу. — Она «залипает», как говорит Кирилл. Чаще это происходит по утрам, но может случиться и в любой момент. Для неё время начинает идти очень быстро, и она не успевает реагировать. Говорит, что люди начинают мелькать перед глазами и лучи света, падающие на пол из окна, быстро перемещаются по комнате.

— Из-за таланта? — уточнил я.

— Да. И это состояние прогрессирует. Проявляется чаще и длится дольше. Бывает, что сердце очень быстро стучит, или наоборот. Общие прогнозы неутешительны.

— И Вы решили обратиться к Да Цзы за советом? — догадался я.

— Он может излечить подобное, — кивнула женщина. — К нему часто обращаются одарённые с редкими врождёнными особенностями, проявляющими себя с негативной стороны. Плохо, что не все выживают. Если тело ослаблено или «дар» развился слишком сильно, большой шанс не пережить лечение. Но Таша крепкая девочка, и в такое состояние пока входит не часто. Геннадий говорит, что всё должно пройти хорошо.

— Ага, — тихо протянул я, глядя на девушку.

— Не переживай понапрасну, — мягко сказала Анна Юрьевна. — Всё будет хорошо. Мы уже говорили с мудрецом Цзы. Он дал благоприятный прогноз.

В комнату вошла Алёна, через плечо которой было перекинуто полотенце. Покачала головой, давая понять, что она думает о местных условиях.

— Там госпожа Цао, — она кивнула на дверь.

— Пойдём посмотрим, что они от меня хотят, — сказал я. — Анна Юрьевна, Вы наседайте на старика Цзы. Если начнут капризничать, говорите мне. Они, вообще-то, мне должны, чтобы не распространялся о недостатках обожаемой ими техники кинетического поля. Да, переводчик мне пока не понадобится. Так даже лучше.

Анна Юрьевна посмотрела на меня, затем понимающе кивнула. Но во взгляде я прочёл неодобрение. Она уже говорила, что я должен отнестись к принимающей стороне и их правилам с уважением. На что я согласился, добавив, что уважение при этом должно быть обоюдное.