Александр Волков - Пять песен мира. Книга 1

Все забылись в собственном кошмаре. Крики людей и топот не стихали ни на секунду. Воздух пропитался запахом толпы и пота, запахом гари, и было совсем непонятно, от чего дрожала земля. Или от взрывов, гремевших где-то в дали, у края четвертого кольца, или от бега слишком уж большого количества людей.

Грозной поступью Грэй приближался к Трэйси, протягивая руку у младенцу, и по щеке Трейси покатились слезы, взгляд ее воспалился.

— Д-дорогой…. Грэй…. Что ты делаешь?

— Она будет нам помехой, тупая сука, ты не понимаешь этого? — хмуро процедил Грэй сквозь зубы, и остервенело посмотрел на Трейси.

У ограды пограничного пункта Третьего кольца раздался целый каскад лазерных залпов. Грэй даже удивиться не успел, когда обернулся и увидел, как военные с вышек и крыши здания КПП обстреливали толпу, навалившуюся на металлическую ограду.

Тщетно.

Проломить ее не удалось бы никак, но из-за огромного количества людей взбираться на стену можно было буквально по головам.

С ужасом Трейси наблюдала, как лазерные лучи прожигали тела тех, кто оказывался слишком близко. С воплями, испытывая ужасающую боль от сквозных опаленных ран и внутренних ожогов, люди падали на землю и корчились в пугающих предсмертных конвульсиях. Кто-то сразу переставал дышать, если луч пробивал голову или сердце, а кто-то еще мучился, перед смертью вдыхая мерзостный запах собственного подгоревшего кишечника.

— Немедленно отойдите от стены! Те, кто попытается противозаконно нарушить границу, будут уничтожены! — Трейси услышала суровый командирский бас, искаженный хрипением динамика настенного громкоговорителя, висевшего под козырьком крыши ближайшего здания. — На территорию Третьего кольца допускаются только семьи с детьми! Остальным — просьба проследовать к резервным эвакуационным пунктам!

— Слышал? — Трейси нервно улыбнулась. Дыхание было глубоким и прерывистым. — Мы можем пройти. Нам не обязательно бросать Линду.

— Верно, — обезоруживающе улыбнулся Грэй. Улыбка, наполненная любовью и теплотой. Та улыбка, что погружала Трейси в ощущение абсолютной защищенности, и пробуждала веру, что рядом с ней надежный мужчина. — Давай сюда малышку.

— Милый…. — всхлипнула Трейси и аккуратно переложила Линду в протянутые руки Грэя. — Ты напугал меня….

Трейси в последний момент заметила, что ее сознание ослепило образом Грэя, которого она любила. Лишь тогда, когда Грэй свободной рукой рванул ее за кисть в сторону толпы, она на миг увидела в глазах Грэя недобрый блеск. Теплая улыбка оказалась злобным змеиным оскалом.

Любящее сердце всегда искажает мысли и заставляет воспринимать вещи не такими, какие они есть, и, к сожалению, далеко не всегда удается вовремя увидеть, что нам желали не благополучия, а просто подло использовали.

— Грэй! — крикнула она, и в нее врезался полный мужчина, свалив ее с ног.

Мужчина не обратил на нее внимания, рванув дальше, и Грэй, прижав к груди младенца, устремился в сторону КПП.

Для напуганной толпы человек становится вещью, попавшейся под ноги. Доской, на которую можно наступить, которую можно сломать.

Трейси кричала и плакала, лежа на животе, и чувствуя десятки вспышек боли на хрупком теле. Кто-то обрушил кроссовок на ее звучно хрустнувшие пальцы руки, наступил между лопаток и даже не заметил, что она человек. Боль в сломанных под давлением ботинок ребрах вспыхнула невыносимая, Трейси взвизгнула, а затем заплакала навзрыд, захотела свернуться калачиком, но не смогла.

Боль стала ужасно сильной, даже не смотря на бушующий в крови адреналин. Трейси почувствовала, как череп глухо хрустнул под чьим-то ботинком, мир перед глазами дернулся, по лицу потекло что-то теплое и неприятно пахнущее.

«Что это? — думала она, когда в ее голове воцарилась тишина. — Это кровь?»

Кровь заливалась ей в глаза, и взор будто бы погрузился в кровавый аквариум, из которого невозможно выплыть. Мельтешили ноги пробегавших мимо людей, шумы становились приглушенными и неясными, крики степенно стихали, и сознание угасало.

За считанные секунды одежда Трейси превратилась в грязные истоптанные тряпки, она сама была покрыта кровью и страшными болящими гематомами. Трейси видела свою ладонь с переломанными пальцами, грязную, окровавленную и растоптанную, но не могла ею пошевелить.

Даже боли не осталось.

— Линда…. — слезливо шептала она. На терявшие осмысленное выражение глаза наворачивались слезы. Слезинка скользнула по пыльной щеке и капнула на асфальт. — Линда….

Грэй приближался к зданию контрольно пропускного пункта, увидев возвышавшие по ту сторону забора башенки, покрытые пластинами солнечных батарей. Ему вспомнилось, что они питали теплицы и загоны, в которых ученые выращивали овощи и разводили животных.

Он даже не оглянулся, чтобы найти Трейси, сердце его билось слегка неровно, чуть ускоренно, но лишь потому, что он боялся не попасть на территорию Третьего кольца. «Только бы не стали задавать вопросы» — подумал Грэй, надев капюшон на голову и посильнее натянув его на глаза. Виден был только подбородок и нос. Контролировать эмоции ему удавалось не очень хорошо, и он понимал, что при прямом зрительном контакте его рассекретят.

Поймут, что совершил преступление. Поймут, и не пропустят, или задержат, а хуже того — убьют на месте.

Маленькая Линда плакала на его руках, возилась, шевелила ручками и жалобно глядела на него.

— Замолчи, — прошипел он сквозь зубы, но Линда не унималась. — Заткнись…. — он старался не кричать.

Около толстой металлической двери, ведущей в коридор пропускного пункта, стояло два крупных штурмовика в тяжелой броне черного цвета, в руках лазерные излучатели. Ходячие крепости. С ними даже в перестрелку страшно вступить, не говоря уже о рукопашном кофликте.

Такие пристрелят, и не заметят.

Со стороны края Четвертого кольца доносился проклятый вой китов, от которого кожа на спине съеживалась. Там же оглушительно прогремел взрыв, земля дрогнула, а со стен слетела застоявшаяся пыль.

Грэй встал в очередь, заняв место между мужчиной с младенцем и молодой мамой, которая пыталась убаюкать малыша и приговаривала: «Тихо, маленький. Тихо. Папа скоро будет с нами. Клиф скоро придет».

— Ждете? — с натянутой улыбкой спросил Грэй, обратившись к женщине, и женщина покосилась на него. — Как зовут малыша?

— Н-нэвил, — с неохотой ответила женщина, и рефлекторно сделала полшага в сторону, отстраняясь от Грэя.

— Хорошее имя, — ответил Грэй.

— Ага, — зажато ответила девушка, и отвернулась.

Грэй напрягал девушку, по непонятной причине, сам по себе. Она не знала, что именно вызывало в нем опасения, но он казался ей типом неприятным до дрожи. Интуиция почти никогда ее не обманывала. Если ей просто казалось, что человек опасен или замыслил недоброе, то так, скорее всего, и было на самом деле. Девушка чувствовала себя некомфортно, и рефлекторно поворачивала торс в сторону от Грэя, как бы закрывая ребенка, пусть прямой опасности не было.