Сергей Волков - Пять минут

– Внимание! – ревел стальной голос, многократно усиленный мощными динамиками: – Вы окружены. Сопротивляться бесполезно. Выходите из здания по одному, с поднятыми руками! При малейших признаках неповиновения – расстрел на месте. Внимание, у вас осталось пять минут! По истечении этого срока начинаем штурм! Внимание! Вы окружены! Сопротивляться бесполезно…

– Ну, вот и все… – прошептала Белка, закрыла глаза и устало привалилась к стене, примостив на коленях простреленную навылет руку, залитую медпластиком. Рядом, в куче стреляных гильз, валялся бесполезный автомат. «Глупо, как глупо…», – пронеслось у нее в голове: «Остается только одно – уйти. Громко, красиво, забрав с собой как можно больше оккупантов. Хорошо бы кого-нибудь из шишек, но это вряд ли… Вот и все… Проклятье!»

Ни о какой сдаче, конечно, и речи быть не могло. Все равно повесят, публично, собрав побольше народу, а перед этим будут изгаляться несколько дней, да так, что петля покажется самым желанным выходом из рукотворного ада на земле. Впрочем, после нескольких дней в лапах местных безопасников самостоятельно женщины до виселицы дойти не могут, Белка это хорошо знала…

Ее передернуло от отвращения. Белка так же знала, что безопасники скрупулезно снимали сцены «допросов» женщин из Сопротивления, и эти фильмы, по слухам, пользовались большой популярностью среди высших чинов Атлантического союза…

Конечно, будь здесь штатовцы или «старые европейцы», судьба сдавшегося бойца Сопротивления была бы иной – сыворотка правды, допрос и смертельная инъекция. Но разрушенная, пустая столица мало интересовала титульных атланцев, и поэтому попала в зону оккупации «молодых союзников» – румын, венгров, чехов, поляков и прочих… Они, тихие жители тихих стран Восточной Европы, долго ждали этой возможности – сплясать на туше убитого чужими руками медведя. Дождались – и теперь отыгрывались по полной…

Белка нахмурилась, вытащила из нагрудного кармашка цилиндрик гранаты. Три года носила с собой, специально для такого вот случая. Чтобы, когда загонят в угол, в огненной пляске смерти уподобиться карающему демону, неся врагам ужас и гибель. Красиво… и страшно…

Фосфо-дет рванет не сильно, но ей хватит. И этим, в черных кевларовых доспехах, мало не покажется. Капли фосфо-дета прожигают насквозь все, на что попадают. Затушить, соскоблить, засыпать – невозможно. Все, отведавшие ее, Белкино, последнее угощение, будут корчиться в муках, и все равно умрут, изрыгая проклятия и вопя от боли. Жаль, что она этого не увидит…

С мыслей о собственной смерти Белка переключилась на оценку ситуации. Все же у нее еще есть пять минут…

Парни полегли все до одного. Белка закусила губу – все! Ее группа, ее бойцы, ставшие за три года роднее родных, ставшие частью ее самой…

Последним погиб Сержант, оборонявшийся в соседней комнате. Он устроил из старенького «печенега» настоящую кровавую баню вздумавшим рвануть в лоб спецназовцам безопасников, и в какой-то момент Белке даже показалось, что они смогут вырваться отсюда…

Но спецназ есть спецназ. Отойдя под защиту бетонных стен низкого строения во дворе школы, мастерских или гаража, безопасники избрали другую тактику.

В атаку пошли два взвода стрелков из оккупационных сил, чехи и румыны, судя по нашивкам. И одновременно негромко защелкали «плетки» снайперов. Белка привычно вычленила из грохота боя звуки снайперских выстрелов, присела, успела крикнуть Сержанту: «Снайперы!», но тут рев «печенега» резко оборвался – реактивная пуля попала пулеметчику прямо в лицо, разворотив череп.

Одно хорошо: Лысый, человек-легенда, асс минной войны, а с ним еще двое подрывников, ушли через коллектор сразу после начала боя. «Подрывников надо беречь всегда», – так говорил Генерал, создавший отряды Сопротивления. Поэтому Белка и восемь оставшихся бойцов прикрывали отход товарищей до последнего патрона – и в переносном, и в буквальном смысле.

Да, эта ловушка была организована по всем правилам. Когда их уже накрыли, и завертелась огненная карусель боя, Белку обожгла мысль: «А ведь это кто-то из своих! Ведь об ее задании знали-то всего ничего – Чиж, Кемарной, Людвиг… Впрочем, тысячу раз был прав Генерал, часто повторявший старинную поговорку: „Что знают двое – знает свинья!“»

…

Собственно, задание поначалу показалось Белке не трудным – выдвинуться в пригород мертвой столицы и в условленном месте встретить курьера из Европы с «посылкой». «Посылкой» был какой-то ценный кадр, научник, не то по собственной воле, не то за деньги решивший помочь Сопротивлению.

То, что встретить курьера поручили Белке, а ее группа была одной из самых боеспособных в регионе, говорило об особой важности «посылки». Стало быть, яйцеголовый и впрямь был нужен для дела необычайно.

Вместе с Белкой и ее бойцами до точки шла тройка Лысого – они готовили серию взрывов на аэродромах оккупантов, и после короткого отдыха должны были отправиться дальше. Слава Богу, что подрывникам удалось уйти, они отомстят за смерть ребят, и за ее, Белкину, смерть…

«Точка рандеву», место встречи с курьером, находилось в здании старой школы на окраине разрушенного города. Удобный подход, вокруг – ни души, лишь изредка прогромыхает вдали бронепатруль оккупационных сил. Как сказал Барсук, когда их накрыли: «Б-а-аля, а вот беды никто не чуял…»

Они даже не успели поговорить с курьером. Сперва все шло по плану. Стропило, шедший первым, «топтуном», и курьер, уже сидевший в здании с «посылкой», просвистели друг другу пароль и отзыв, дуя в пробитые особым образом гильзы (мобилками на всякий случай не пользовались, чтобы не засекли сканеры безопасников). Группа вошла в старую школу и поднялась на второй этаж. И вот тут вокруг вдруг все загрохотало от выстрелов, а третий, самый верхний этаж здания, куда сразу полезли обозреть окрестности Марыч и Гулевой, разнесло прямым попаданием ракет с вертушки.

Вертушку «приземлил» Барсук, успев до следующего залпа. За три секунды он разложил тубус «Шершня», и комок белесого пламени звучно «поцеловал» выплывший из-за полуразрушенной многоэтажки «Семинол» прямо в «лобовуху». От укуса «Шершня» нет спасения не вертушке, ни танку. «Семинол» задымил, косо рухнул в груду вскрытых гаражей-«ракушек», и понеслось…

…

Стальной голос за стеной продолжал надрываться. Прошла минута. «Ой, как жить охота!», – всплыла в памяти Белки фраза из старинного мультфильма, виденного в далеком детстве, когда Атлантический Союз и Поднебесная еще не разорвали ее страну на две кровоточащие половинки. Ах, десятые годы, эпоха фальшивой мировой идиллии, вернуть бы вас вспять…