Максим Виноградов - Оливер Парсон

Бешено сигналя, мы пронеслись через перекресток, отправив одного неудачливого мотоциклиста в красивый, но непродолжительный полет.

Этот перекресток немного замедлил наших преследователей, в то время как нас замедлил очередной подъем в гору. Теперь я почувствовал себя, словно водитель асфальтового катка: с горы мы летели с устрашающей скоростью, зато в гору заезжали с большим трудом.

Когда мы достигли вершины, послышался грохот выстрелов и пули вновь срикошетили по корпусу нашего драндулета, заднее стекло осыпалось мелкой крошкой. Бандюки почти догнали нас и вели обстрел, повысовывавшись из окон автомобилей.

Проспер аккуратно опустил стекло в своей двери, высунулся из него и выстрелил в ответ. Бабахнуло так, что меня даже слегка контузило. Рита схватилась руками за уши, я же вцепился в руль, стараясь не упустить управление нашим транспортным средством, вновь набирающим обороты под гору.

Еще один выстрел и я увидел, что Проспер попал в цель. Лобовое стекло ближайшего к нам автомобиля разлетелось, водитель откинулся на сиденье безвольной куклой. Через секунду этот автомобиль резко дернулся и перевернулся, запрыгав по дороге, как игрушечный.

Так мы и летели с горы: наш разгоняющийся, бешено сигналящий каток, за ним кувыркающаяся машина, от которой отлетали части кузова, и пять автомобилей следом, с торчащими из окон вооруженными людьми.

Вероятно, наша кавалькада наводила на определенные мысли, потому что на следующем перекрестке нашу колонну пропустили все водители, несмотря на красный сигнал светофора. Я успел только заметить краем глаза ошарашенные лица водителей, да пешеходов, спешащих убраться подальше от этого безумной погони.

Кувыркающаяся за нами машина не захотела кувыркаться вверх, так и осталась лежать на перекрестке, что немного задержало преследователей. Но все же они довольно оперативно сумели преодолеть преграду и опять догоняли нас на подъеме.

Проспер что-то кричал, перезаряжая свое оружие, но я ничего не слышал, потому что оглох после его выстрелов и в ушах у меня стоял мелодичный звон.

В этот момент бандиты догадались стрелять по колесам и сначала одно, потом второе заднее колесо нашего драндулета взорвалось. Впрочем, это уже не имело никакого значения, потому что мы снова перевалили через вершину холма и помчались вниз. Теперь уже ничто не могло остановить наше движение, больше напоминающее падение сто-тонного груза, чем разгон автомобиля.

Впереди я уже видел пункт нашего назначения: высокое здание отеля возвышалось прямо по курсу. По пути к нему нам предстояло преодолеть последнее препятствие: кольцевой перекресток, к несчастью, именно в этот момент забитый машинами до отказа.

Пули с утроенной силой забарабанили по корпусу нашей машины, передние колеса вслед за задними отправились к праотцам. Все стекла и зеркала превратились в пыль.

— На пол! — скомандовал я и вжал педаль газа, как будто это могло на что-то повлиять.

Высекая искры бесполезными колесами, осыпаемые выстрелами и проклятиями, гудя и крича во все горло, мы неслись вниз, как снежная лавина на беззащитных лыжников, как девятый вал на беспечных рыбаков, как удар молнии на купающихся в реке.

В последний момент я попытался вырулить, чтобы избежать лобового столкновения, но тут раздался взрыв: с оглушительным грохотом под днищем нашего авто рванул бензобак.

Взрывом наш автомобиль подбросило в воздух, и мы полетели над другими машинами с грацией носорога, делающего сальто. Я не успевал следить за тем, как земля и небо меняются местами. Преследователи были вынуждены затормозить перед перекрестком и теперь, открыв рты, наблюдали за нашим полетом.

Приземление вышло жестким, но точным. Мы шмякнулись оземь прямо перед парадным входом отеля, по счастливой случайности заняв единственное свободное парковочное место. От удара я клюнул лицом об руль и с трудом выпрямился.

Приехали! Наш дымящийся, изрешеченный пулями, без единого живого места, автомобиль сделал свое дело: довез пассажиров до места назначения. Я попытался открыть дверь, но она просто отвалилась от корпуса, как и остальные.

— Выходим! — скомандовал я, подхватывая Риту за руку, — Бегом наверх!

Мы понеслись вверх по лестнице, ко входу в отель. Проспер прыгал за нами следом. Едва мы отбежали от автомобиля на несколько шагов, как он снова оглушительно взорвался и огонь от него перепрыгнул и на стоящие рядом машины.

До входа в отель оставалось буквально несколько метров, когда я услышал звуки выстрелов. Оглянувшись, я увидел, как пули пробивают тело Проспера насквозь. Он упал, не издав ни звука и остался лежать в растекающейся луже крови.

Все, что я успел сделать, это прикрыть Риту своим телом. Я почувствовал как мне в спину впиваются выстрелы, ударом меня бросило на девушку, глаза которой округлились от страха.

— Беги, глупышка! — сумел прохрипеть я и меня накрыла тьма.

На этот раз я приходил в себя, сидя в мягком, вполне комфортабельном кресле. Небольшая комната с мягким освещением была полностью изолирована от окружающих звуков. Благодаря грамотно подобранной обстановке, я очнулся не с криком и болью, а со спокойным выдохом и ясным умом.

Я будто все еще чувствовал, как в мою спину входят пули, но постепенно эти воспоминания сглаживались и выветривались из головы. Изогнувшись и протянув руку за спину, я не смог нащупать там ни одного следа от ранения. Я был жив, здоров и невредим. Вместо одежды я обнаружил на себе робу из приятной ткани, больше всего напоминающую больничную пижаму.

Какое-то время я приходил в себя, а затем, набравшись сил, поднялся на ноги. Перед глазами я увидел надпись: « Внимание, опасность! У вас осталась одна жизнь! ». Это понятно, было две, меня убили, стала одна. Теперь неплохо было бы выяснить, где я нахожусь, и что, собственно делать дальше.

Я вышел из комнаты и попал в просторный конференц зал, в центре которого стоял овальный стол внушительных размеров. Стол был окружен стульями и на одном из них восседал Проспер, попивая минеральную воду из покрытой испариной бутылки.

— Как обычно, заставляешь себя ждать, — приветствовал меня он, салютуя бутылкой, как будто это фужер с дорогим вином.

Не успел я усесться за стол и схватить с него такую же ледяную бутылку, как открылась входная дверь и в нее вошел очень импозантный мужчина.

Широкоплечая атлетическая фигура, классический костюм тройка и серый галстук производили впечатление властности и силы. Седые волосы, зачесанные назад и решительное лицо говорили о прожитых годах и немалом опыте.