Александр Афанасьев - Меч Господа нашего. Книга 6. Мрак под солнцем

Существует договоренность между командованием пакистанской армии и политическим руководством Китая о том, что пакистанская армия после начала боевых действий переходит в оперативное подчинение штаба НОАК и используется в качестве частей второго эшелона наступления. Экспедиционные силы армии Пакистана в Саудовской Аравии должны блокировать местные части в казармах и создать предпосылки для захвата страны силами Народно-освободительной армии Китая.

В настоящее время сосредоточение сил НОАК практически завершено, удара можно ожидать в любую минуту. На территорию Афганистана под видом торговцев, мирных жителей, водителей автомобилей переброшены офицеры спецназа ГРУ НОАК с целью установления и поддержания контракта с лидерами местных бандформирований и координации действий с войсками НОАК во время наступления. Так же, в Зону племен под видом подсобных рабочих прибыли офицеры войск специального назначения Корейской Народно-Демократической Республики.

Источник сообщил, что эта информация получена им в ходе доверительной беседы с генералом пакистанкой армии и ему можно доверять.

Исламабад, Пакистан

Начальник станции Г. Уолш.

Пачеко перечитал это дважды. То, что было написано — не укладывалось в уме.

— Кому… какого черта, Алистер? Сколько вы держали это у себя, мать вашу? Сколько?!

— Пит Склодовски погиб этой ночью — сказал Сафт — при очень подозрительных обстоятельствах. Спецсообщение пролежало до утра, утром его передали мне.

— Вашу мать…

Все… приехали.

Пачеко бухнулся на стул для посетителей.

— Президенту уже доложили?

— Нет.

— Твою мать…

— Мы не готовы — сказал Сафт — у нас нет ни хрена резервов, мы сосредоточили силы совсем в другом направлении. Остается только одно — вбомбить этих ублюдков атомными бомбами обратно в каменный век.

— Ты что — Китай бомбить собрался!?

Пачеко протянул руку, набрал короткий внутренний номер на трубке.

— На десять все отменить — скомандовал он.

— Но сэр… — удивился помощник — ситуация…

— А мне насрать! — заорал Пачеко — насрать на ситуацию! Сказано отменить, значит, отменить! И еще! Только что — здесь был генерал Петреус! Догоните его, верните… любой ценой… как хотите! Он должен быть здесь в течение часа.

— Сделаем, сэр…

— Петреус… — с сомнением и скрытым страхом проговорил Сафт — с ним у нас будут проблемы. Ты что, хочешь…

— Заткнись, сволочь! — Пачеко схватил директора ЦРУ за лацканы костюма — Заткнись, гнида! Проболтали все что можно, теперь настало время действовать! Ты с твоими распоясавшимися ублюдками и сортир не найдешь, когда приспичит! Думаешь, я не знаю, как вы там липу гоните? Так что сиди! И молчи!

Пачеко отлично знал правила игры в Вашингтоне. Чтобы списать собственные ошибки, нужна кровь. Чужая, конечно, кровь, проливать свою дураков нет. И чем страшнее ошибка, тем больше потребуется крови.

Так министр безопасности Родины из голубя за несколько секунд превратился в самого оголтелого ястреба…

Генерал Алим Шариф не ощущал радости от того, что он был в самом конце пути. Скорее, он ощущал усталость и раздавленность. Радости не было, совершенно. Он все потерял. Всех — подставил. Не было ничего хорошего, что он оставил на этой земле.

— Ты понял, что ты должен сказать? — спросил он своего приемного сына, стоя на втором этаже неприметного здания в Хаятабаде, одном из районов Пешавара.

— Да, но… я не понимаю, отец, почему я должен предавать вас? Почему?!

— Это не предательство. Это разведывательное задание. Ты должен выполнить его, как выполнил до этого десятки других.

— Но отец!

— Я когда-нибудь врал тебе? Когда-нибудь подводил тебя?

— Этого не было.

— Верь мне. Ты должен это сделать.

Его сын, только что получивший звание полковника — порывисто сделал несколько шагов вперед, схватил руку своего приемного отца и поцеловал. Затем — отступив, отдал честь, четко, красиво. Отец — ответил ему тем же.

— Я горжусь тем, что у меня такой сын.

— О, Аллах, мне не нужно другого отца кроме вас!

— Иди. Аллах с тобой.

Тарик повернулся и вышел. Генерал — закрыл дверь, потом подтащил поближе большой железный ящик на ножках и открыл окно. Потом — принялся вытаскивать из сейфа пачки долларов и бросать их в разожженный в ящике огонь. И огонь — благодарно принял щедрые дары, превращая в пепел и прах плоды многолетней работы…

Человек, известный в Пешаваре как Джозеф Ли — прибыл сюда вчера на военно-транспортном самолете, принадлежащем Народно-освободительной армии Китая. Это был один из немногих прибывших сюда на завершающем этапе сосредоточения самолетов: надо было проявлять особую осторожность, чтобы не спугнуть оленя. Перед тем, как лететь в Пакистан — Джозеф Ли переоделся в привычные джинсы и свитер — но ему по должности полагалась форма генерал-лейтенанта Народно-освободительной армии Китая. В предстоящей кампании его и его людям предстояло сыграть очень важную роль: опираясь на разведывательные возможности пакистанских спецслужб он должен был учредить основную резидентуру китайской разведки в Кабуле и вспомогательные — во всех крупных городах страны. Предстояла масса работы — все всяких сомнений американцы попробуют уничтожить всю документацию, он лично, с приданным им отрядом спецназа должен будет этому помешать и по возможности — захватить не только файлы с агентурой, но и живых секретоносителей. С этой целью ему передавался в подчинение отряд северокорейского спецназа в составе восьмидесяти человек — даже он боялся их. После чего, необходимо было быстро принять решения относительно того, кого можно перевербовать — а в отношении кого следует применить «радикальные методы перевоспитания». Перед отправкой сюда, он разговаривал лично с Да Линем, одним из высших функционеров ЦК КПК, ответственным за органы безопасности. Да Линь предостерег от излишнего кровопролития, по крайней мере на начальной стадии операции — нельзя, чтобы у афганского народа создалось впечатление, что на смену одним захватчикам пришли другие захватчики. Потом, как только Народно-освободительная армия Китая выйдет и закрепится на планируемых рубежах, после того как удастся отразить атаки американцев, после того как будет закреплен статус кво — тогда и можно будет приступать к массовому перевоспитанию [80] То есть массовым расстрелам. . Но ничуть не раньше…

Человек, известный в Пешаваре как Джозеф Ли был полностью согласен с товарищем Да Лянем в отношении мер, какие следовало применять в отношении партизан и террористов. Афганистан находился в состоянии войны уже тридцать пять лет, выросло два поколения людей, которые забыли что такое мирная жизнь — а многие и никогда не жили мирно, пуштуны, например, бунтовали и против англичан и против Советского союза и против американцев. Китай не должен повторять ошибок этих держав, рассчитывающих на замирение пуштунов: замирить их было просто невозможно. Их нужно было просто уничтожить, чтобы освободить эти земли от такого злокозненного и непокорного народа. Решение пуштунского вопроса планировалось на второй фазе кампании, для этого одна из химических фирм в Китае создала специальный газ. Этот газ был тяжелее воздуха, он прекрасно заполнял пещеры и ущелья, приводя к смерти от паралича мышц, отвечающих за дыхание. Попадая на воздух, это газ разлагался в течение девяноста шести часов, его компоненты оседали на почве и не были опасны для человека. Это было очень важно — газ не должен быть таким, как иприт, от которого своим умереть ничуть не сложнее чем чужим. Этот газ был испытан дважды, последний раз — при массовой казни чиновников за взяточничество. Он действовал превосходно. После проведенной санитарной обработки — а ее планировалось проводить путем распыления газа с транспортных самолетов, тела пуштунов планировалось поместить в специальные биореакторы для ускоренного разложения и изготовления удобрений.