Артем Каменистый - Восемнадцать с плюсом

— Ваших? С чего это, вдруг, они стали вашими?

— А с того, что это мы их высмотрели с холма, и мы их караулили. Смотрели сверху, что там и как, прикидывали, как по-тихому подобраться. А тут ты на лодке подошел, весь из себя такой красивый. Ты не мимо шел, ты тупо искал проблемы. И ты их нашел. Это была наша поляна, все спораны на ней — наши. На ней всё — наше! Ты закрысить хотел… урод.

Читер сокрушенно покачал головой:

— Парни, я, конечно, сразу догадался, что ребята вы не сильно одаренные. Но чтобы настолько… Понимаете, это Континент, а на Континенте закон простой: кто убил, того и добыча. Мертвяков убили не вы, а я. Это произошло почти ровно за сутки до того, как вы, два тупорылых ушлепка, решили по мне немного пострелять. Даже удивлен, почему у вас, при таких отстойных характерах, человечность до сих пор не в минусе.

— Ты чё за пургу несешь?! — возмутился Годя. — Сутки ждать он решил, ага, так мы лоху и поверили. Тот, кто их завалил, на респ улетел.

— Это кто вам такую сказку рассказал?

— Если не так, почему мешки нетронуты? Потому что некому было их трогать. Значит, мы в своём праве. Мы первые поляну нашли, и всё на ней — наше.

— Вы лук у меня в руках видели? Если нет, то сними с Физика штаны и посмотри, какая там обстановка. Давай, смелее, снимай, не стесняйся, вы ведь это каждый вечер друг другу делаете. Я намекну: лишняя дырка в обгаженной заднице Физика от стрелы, а не от того, что он в ней постоянно пальцем ковыряется. И в мертвяках там тоже стрелы торчали, такие же. Дорогие, между прочим, стрелы. Даже полный кретин знает, что стрелы не с небес прилетают. Так что, получается, это моя поляна, с моими мертвяками. Ситуацию любой умный человек просчитает влёт, просто увидев лук у меня в руке и сопоставив одно с другим. Но, так как, вы к умным никаким боком не относитесь, я вас прощаю. Тем более, мы, похоже, попали, по полной, в одну звериную яму. Не вижу смысла собачиться из-за нескольких споранов.

— Да ты, получается, мажор, — хмыкнул Физик.

— С чего бы это?

— С того, что для нас несколько споранов — нормальный приработок. Не везло в последние дни, да и не охотились, мимо шли, по важному делу.

— И к кому нас занесло?

— А ты разве не понял?

— Я только дрон успел увидеть. Выстрелил в меня какой-то дрянью, сразу отключился. Очнулся, лежу в вонючем месте, и вы тут под ухом друг другу в любви до гробовой доски признаетесь.

— Харэ уже нарываться, клоун. Вляпались мы и правда, все вместе. Это боты.

— Боты? А чего они сразу нас не завалили?

— Помучить хотят, — буркнул Годя. — К ним живьем попадать — хреново.

— Угу, — кивнул Физик. — Я раз в Солончаке зависал, бабу там не поделил с одним ненормальным. Устроили махач на ножах, пол уха ему отчекрыжил. Понабежали местные, ногами по почкам отмудохали, потом скрутили и в подвал определили. Там пацан уже не первый день чалился, скучно ему было, болтал много. Рассказывал, как попал к ботам, а они над ним опыты делали. Разные. Самая жесть, когда яйца ему вырезали и засекали, за сколько они отрастут. Типа, эксперимент такой.

— Да ты гонишь! — резко спал с голоса Годя.

— Если и гнал кто-то, так это не я, а он. И я ему верю. Он жизненно базарил, без туфты, да и до него всякое слышать приходилось. Есть у ботов свои научники, вот они хуже, чем фермеры у муров. Лаборатории передвижные, и всё такое. Если к ним попал, это реально жесть, рад не будешь.

— А мы к каким ботам попали? — жадно утонил Годя.

— Откуда я знаю? Видел не больше твоего. Дрон у них хороший, вряд ли это простые боты. Наверное, элита, или вперемешку. Ни одного в респираторе не видел, значит, это точно непростые уроды. Если это научники, то самые продуманные. В общем, попали мы, ребята. Реально попали. Знал бы, сам застрелился.

Читер, вспомнив про крохотный ножик, скрываемый в одной из ячеек, спросил:

— Уверен, что лучший выход — себя прикончить?

— Не знаю, но все мамой клянутся, что так лучше. Боты точно не отпустят, а если это наука, нас станут резать и резать. Вырежут что-нибудь не самое нужное, дадут время регенерироваться, потом опять вырежут. Опыты у них такие… интересные.

— Живодеры, — еще больше помрачнел Годя.

В двери что-то резко клацнуло, после чего она резко распахнулась. В глаза ударили неяркие отблески солнечного света, и нарисовалась фигура плечистого мужчины с суровым лицом, весьма подходящим к солдатской форме и амуниции.

Брезгливо скривившись, он спросил:

— От кого это попахивает просроченными духами? А, от тебя. Тогда ты — на выход, — рука указала на Годю.

Тот, беззвучно шевеля губами, выбрался наружу на подгибающихся ногах, после чего дверца захлопнулась, лязгнув металлом.

Физик, глядя на неё, еле слышно произнес:

— Не думал, что такое скажу, но, похоже, обделался я удачно. Следующим, наверное, тебя заберут.

— Да, всё к этому идет, — согласился Читер.

— Ты это… извиняй… Мы утром попутали малость. Нам чужого не надо. Но и своего не упустим. Понимаешь? Уже своим твое добро считали, на нём же не написано, да и рядом никто не крутился.

— Да там того добра…

— Не в этом дело.

— Так ты это, что, отпущение грехов выпрашиваешь?

— Да нихрена я не выпрашиваю. Забей.

— Что еще о ботах знаешь?

— В каком смысле?

— В таком, что с ними можно как-нибудь договориться?

— Ты часто видел, чтобы мыши о чём-нибудь с котами договаривались?

— Ни разу.

— Вот и здесь не увидишь. Их даже неписями нельзя назвать, это просто куклы, у которых задание одно — убивать. Нас убивать. И хорошо, если прибьют быстро.

— Я слышал, что их у побережья много. Получается, далековато от моря забрались.

— Да эти твари где угодно могут нарисоваться, на то они и боты. Но да, у моря — чаще всего. Поближе к нолдам держатся.

— А сбежать никак?

— Ты видел, какой у них дрон? Не китайская игрушка, а тяжелый аппарат, конкретный. Это не мелкая группа, это отряд. Тут их десятки, а может и сотни. Охранять пленных они умеют, не слышал я про то, чтобы от ботов часто сбегали. В общем, молись, чтобы нас просто расстреляли.

— Зачем тогда, вообще, в плен брать? Могли там, на месте, завалить. Какой смысл тянуть?

— Да, блин, я и сам голову ломаю. Получается, им что-то от нас надо. Лишь бы не научники… только бы не научники. У меня низкий болевой порог, я так не смогу. Если свихнешься от пыток, это навсегда, воскрешение не вылечит. Наверное… И вообще… ну его нахрен.

Дверь загремела, спустя, приблизительно, час. Раскрылась нараспашку, после чего внутрь не вошел, а подбитым орлом влетел Годя. Опознать его получилось лишь по бритой башке и почти идеально-круглому кровавому пятну на том месте, где недавно располагалось не обремененное признаками интеллекта лицо.