Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

Тем временем наследница, будучи уверена в своем инкогнито, вновь коротко рассмеялась. Но легко вспорхнула со стула и игриво повисла на моем локте.

— Мне наплевать на вашего графа! А вот с виконтессой я с удовольствием пообщаюсь!

Еще бы! Ведь ей приходилось играть роль махровой, так сказать, матриархатки.

Доведя ее до нашего места, я быстро уселся на стул и приглашающим жестом показал на свои колени. С внутренним коварством представляя, как она отвергнет мое предложение. Но садалиния уселась мне на колени с тем же бесстыдством, что и ее подруги. Только от моего тщательного наблюдения не укрылись неуловимая задержка в движениях и дрогнувший от гнева подбородок. Пытаясь воспользоваться полной безнаказанностью, я откровенно обнаружил свои нескромные притязания на прекрасное тело и по-хозяйски положил руки на ее талию и бедро. Какой-то момент я смотрел на локоть принцессы, который она, кажется, начала уже отводить, словно для замаха, и уже представлял себя с расквашенным носом, но обошлось. Садалиния расслабилась и стала мило болтать с Амалией.

— Это было незабываемое представление! — восторгалась виконтесса. — Я раньше и представить не могла чего-либо подобного! Как вам удается достигать такого совершенства?

— Для нас танец — самое простое и естественное действо. — Патрисия говорила так уверенно, что никто бы не засомневался в ее словах. — Перед тем как научиться ходить, наши девочки уже умеют танцевать.

— Но это же очень трудно?

— Нисколько!

— У вас же совсем нет детства в таком случае?

— Наоборот, у нас самые счастливые дети.

— Ну а можно достичь вашего умения, скажем, в моем возрасте?

— Увы! Совершенно невозможно!

— А если барабанщиком? — включился в беседу граф Шалонер. — За сколько месяцев можно выучиться?

— С вашим возрастом и до старости не успеть! — засмеялась садалиния. — Да и зачем это вам?

— Да это не мне. Это барону захотелось как можно чаще находиться в вашем обществе. К тому же он хвастался, что у него превосходное чувство такта. И ритм он словно через себя пропускает.

— Так ведь барон, — принцесса оглянулась на меня, — еще старше!

— Это он просто так солидно выглядит! — засмеялся граф. — Он даже попадает в кандидатский лимит и имеет все шансы завоевать руку наследницы престола.

— Да, мы тоже наслышаны о его бурной и увлекательной жизни! — На мгновение девушка, сидевшая у меня на коленях, замерла, ощутив, как моя ладонь трепетно ласкает ее коленку. — Но я на месте принцессы сразу бы отвергла таких ухажеров. Ведь они всю жизнь будут наставлять несчастной женщине рога!

— Все зависит от того, с какой точки зрения рассматривать те или иные моменты! — глубокомысленно изрек я. Тем самым дав фальшивой танцовщице новый повод для насмешек.

— Но ведь граф Шалонер, например, — совсем другая личность. Это сразу заметно. Признайтесь, граф, вы бы ни за что не стали ощупывать посторонних женщин, если у вас есть избранница?

— Конечно! Никогда в жизни! — со страстью воскликнул не менее фальшивый граф и погладил Амалию по спинке. — Но я вообще-то однолюб, и влюбиться мне дано лишь раз…

— Тогда я вас поздравляю! Только мне интересно, как вам удалось найти друг друга в этом хаосе мирского круговорота?

— А здесь тоже виновата наша принцесса! — засмеялся мой товарищ. — Она просто-напросто приказала срочно найти себе невесту.

— А вы ее сразу послушались?

— Попробуй только не послушаться!

— Она что, такая ужасная? И грозная?

— Хуже! — чуть не плача воскликнул граф Шалонер. — Она пригрозила лишить меня всего состояния! А я и так в глубоком финансовом кризисе…

— И это вы называете кризисом?! — Танцовщица обвела ручкой наш стол и весь зал ресторана. — Такого застолья и император не может себе позволить!

— О! После этого банкета я окажусь в таких долгах, что мне не позавидует самый последний нищий!

— Зачем же вам, милочка, нужен такой бедняк? — обратилась садалиния к довольной Амалии.

Рука моего друга продолжала гладить ее по спине. Впрочем, как и моя рука — коленку принцессы.

— Вы ведь тоже бедны, но не расстраиваетесь из-за этого? А мне достаточно, чтобы мой мужчина меня любил. Остальное — не важно!

— Да, любовь — самое важное чувство в этом мире! — согласилась девушка, так удобно расположившаяся на моих коленях. И в то же время почувствовавшая, что мои поглаживания не прошли бесследно. В первую очередь для меня. Своей почти обнаженной попкой она ощутила солидное вздутие на моих штанах. И тут же принялась с какой-то мстительностью еще больше ерзать по моим коленям, вводя меня в состояние еще большего возбуждения и не прерывая нити разговора: — Вот только похоть портит все самые высокие и светлые чувства!

Она, видимо, ожидала поддержки со стороны Амалии, но та неожиданно встала на мою сторону:

— Похоть тоже нужна нашим телам! И любви без нее тоже не будет. Да и вы, садалинии, почему всегда ведете себя так развратно и без малейшего признака стыда?

— Вообще-то… мы стараемся не распространяться на эту тему, — чуть ли не засмущалась принцесса. — Но могу вам немножко приоткрыть тайну нашего поведения…

— О! Мы слушаем со всем вниманием!

— Дело в том, что после выступлений, которым мы отдаем просто неимоверное количество энергии, нам необходима эмоциональная и физическая разрядка. А что в таком случае подходит больше всего? Догадались? Правильно! Так что для нас такое поведение вполне естественно.

— Надо же! — воскликнул я ей на самое ушко. — Так почему же мы до сих пор сидим за этим столом?!

Садалиния даже растерялась от моей наглости. К тому же моя вторая рука приподнялась выше и со страстью стала ласкать ее грудь. Танцовщица повернулась ко мне и с превеликим апломбом заявила:

— Но мужчин для своих утех мы всегда выбираем сами! А вы явно не в моем вкусе!

— Но я не особо-то заметил чрезмерное ваше внимание к тому несчастному, который говорил с вами вначале! Или за этим столом вообще нет подходящей кандидатуры? Весьма странно для не слишком-то разборчивых садалиний! Вам не кажется?

— И среди нас встречаются исключения! — Похоже, Патрисия уже еле сдерживалась от гнева и потому с жестокой брезгливостью отбросила мои руки от своего сладкого тела. — Но в любом случае только мы можем начинать ласки или давать разрешение на простое прикосновение к нашим телам!

— Странно! Ведь вначале вы не возражали против моих прикосновений! — При этих словах я постарался придать себе вид самый обиженный и растерянный. — Чем же я так не угодил очаровательной садалинии?

— Да всем! Хоть бы даже своей невнимательностью. Может, я голодна? Или пить хочу?

— Извините! — Граф Шалонер, во все глаза наблюдавший за нашей перепалкой, попытался остановить уже приподнимающуюся танцовщицу. — Это явно моя вина!