Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

— Вообще-то есть неплохие надежды на блокировку профессора Сартре! — Я обхватил ладонями голову, как бы проверяя, что там сохранилось. — После каждой операции мы с Серджио проходили у него специальное кодирование. Профессор убеждал, что это поможет справиться с любым насильственным вмешательством в мозг. И давал гарантии на бессилие против наших мозгов психотропных препаратов и лучевых агрегатов стационарных установок по извлечению правды.

— А вы хоть раз проверили подобные утверждения? — резонно спросил Армата.

И я напрягся, вспоминая почти забытое событие.

— Однажды император что-то такое говорил… Точно! Он как-то посмеялся над моими головными болями после кодирования и хлопнул Серджио по плечу со словами: «Зато можете быть спокойны за чужие тайны! Согласен?» На что тот ответил, что просмотр записи его весьма удовлетворил. Я еще тогда подумал, что император лично пытался вытянуть из начальника охраны некие сведения, введя ему домутил или нечто подобное.

После моих слов все немного успокоились, а Николя высказал общее мнение:

— Профессор Сартре — гениальнейший человек! Если уж за что-то берется, то основательно. Если делает, то на совесть.

Только Цой Тан не знал, о ком идет речь, но и он высказал свое предположение:

— Видимо, тебя потому-то и мучили три месяца, что память твоя заблокирована и не поддается грубой силе принуждения.

— Мыслишь правильно, — похвалил его Роберт. — Но и скидывать со счетов обратное нам нельзя. А то окажется, что нужный нам сыр уже съеден, а то и вообще хранится в мышеловке.

— Такие мыши, как мы, запросто разворотят любую мышеловку! — засмеялся Николя.

Его слова услышал вошедший в тот момент Малыш и добавил:

— Да еще и пальцы откусим тому, кто эту мышеловку устанавливал! — Усевшись в кресло, он ответил на мой молчаливый вопрос: — Немного поболтали с миледи о жизни. Снотворное не сразу подействовало — видимо, характер у нее каменно-железный.

— Вот именно! — согласился я. — Даже не знаю, радоваться этому или огорчаться…

— Конечно радоваться! — Малыш тоже выглядел усталым, но весьма довольным. — С ее романтической и честной душой она вот-вот станет нам верной сообщницей. А напористость и настойчивость помогут ей за несколько дней занять командирское кресло!

— Скорей бы! — вырвалось у меня. — А я сразу ухожу на пенсию! — Затем я немного подумал и добавил: — Вот только разберусь на Оилтоне… Да вытащу Гарольда с Земли… Да отомщу тем сволочам, которые…

— Наш командир понимает, — стал пояснять Николя, — что живыми из такого места не уходят…

— Пусть живет тогда сто лет! Так что вы здесь без меня надумали? — Малыш осмотрел приборы и экраны и хмыкнул: — Значит, «мелькаем» в систему Датарг?

— А что нам остается делать? — Мое щелканье ногтями по верхним зубам всех насторожило. — Сразу перечисляем средства за ущерб на счета миледи. Берем там корабль, и вы вчетвером мчитесь на Оилтон для спешного внедрения в столице. Тщательно обследуете, а затем расконсервируете запасные явки, схроны с оружием и оборудованием. Я же тем временем вместе с Цой Таном возвращаюсь на Землю. Если нам откажется помогать миледи Кассиопейская, возьмем другой корабль. Но при существующей на планете непредсказуемости лучше попытаться уговорить владелицу этой яхты на сотрудничество. Тем более что Земля может предстать перед весьма реальной и страшной угрозой в ближайшем времени. А это должно ее заинтересовать — ни много ни мало она может принять участие в спасении самой знаменитой планеты в Галактике. А уж с ее связями и влиянием это будет сделать намного легче. Как только мы там разберемся, присоединяемся к вам и уже на месте проводим операцию «Оправдание». Или «Возмездие» — как хотите. Но суть остается одна — наши враги будут наказаны безжалостно и неминуемо!

Обведя всех задумавшихся товарищей взглядом, резюмировал:

— Это пока предварительная установка. Пусть каждый сам обдумает свои действия, и этой ночью я буду давать персональные задания. Сейчас — отдых. Разбудите меня, когда проснется миледи. Будем с ней сообща ужинать и обсуждать особенности моллюска спейлоуда, опасность для планеты и вариант наиболее тихого выдергивания Гарольда с территории острова. Не стоит забывать, что он до сих пор находится на больничной койке. А в таком состоянии его придется просто носить.

— Сей скорбный опыт у нас уже имеется! — воскликнул Малыш. — Благодаря твоему телу, протащенному через полгалактики.

— Но ведь вы не таскали меня на носилках? — спросил я.

Не дождавшись очевидного ответа, встал и отбыл в свою каюту. Сон забрался в мои внутренности, лишь только я коснулся щекой мягкой подушки.

Часа через три Николя разбудил меня тихим окликом:

— Танти! Вставай!

Рывком усевшись на койке, я помотал головой, разгоняя кошмарные сновидения, в которых меня душили сразу три электромуга. Но при этом мы находились в открытом пространстве. Во сне я задержал дыхание, надеясь, что соперники ослабнут быстрее, но их давление только увеличилось.

Глядя на меня, мой товарищ покачал головой и посочувствовал:

— Приснилась газовая атака на пограничном корабле Нины?

— Чуть другое, но совсем не лучше!.. — пробормотал я в ответ, поправляя на себе одежду. — Все в порядке?

— Да! Миледи уже встала и заказывает блюда на ужин. Очень сомневалась, что ты спишь, но когда я позвал ее с собой, отказалась. Мы с ребятами тоже поспали по очереди.

— На свежую голову приходят свежие мысли! — Я нырнул в ванное отделение и уже оттуда крикнул: — Закажи мне для начала крепкий кофе! Начну ужин с него!

Освежился после сна и уже через пять минут сидел в кают-компании и вдыхал ароматный и бодрящий запах древнего напитка. Николя с блаженством смаковал пенистое пиво, в очередной раз пробуя один из новых и неизвестных ему сортов. А миледи с интересом присматривалась к Малышу, который болтал в широком бокале светло-коричневую жидкость и с аристократическими замашками то принюхивался трепетными ноздрями, то рассматривал содержимое на свет.

— Когда же вы пить начнете? — не выдержала девушка.

На это Малыш снисходительно усмехнулся, затем закрыл глаза и еще раз принюхался.

— Вначале я пытаюсь представить виноградные лозы, из плодов которых сделан этот коньяк. А на них много-много налитого звездным светом винограда. Затем я вспоминаю тот особый климат, который присутствует в подвалах, заставленных огромными дубовыми бочками. И только когда у меня во рту появится конкретный вкус, пробую нагретый ладонью напиток. — Малыш сделал первый глоток, и глаза его раскрылись от удивления. — Феноменально! А ведь вначале я даже засомневался, что этот коньяк такой длительной выдержки!